Дачный поселок Московский писатель в поселении Внуковском Новой Москвы, где с советских времен живет творческая элита страны, остается в тени, по сравнению с распиаренным Переделкино. Здесь нет музеев Любови Орловой и Леонида Утесова, Василия Лебедева-Кумача и Исаака Дунаевского, зато есть люди, жившие рядом с советскими кумирами. С ними и встретилась корреспондент «ВМ» и узнала легенды и были удивительного дачного поселка.

Метаморфозы по-чеховски

История дачного кооператива Московский писатель напоминает сюжет чеховского «Вишневого сада». Наследники известных на весь Союз людей, поселившихся здесь еще в 30-х годах прошлого века, не смогли содержать доставшиеся им «вишневые сады» и распродали их вместе с историческими дачами. А новые владельцы, этакие «Лопахины», вырубили и снесли «историю», построив на этих местах современные коттеджи. Эту метаморфозу элитного дачного поселка в повести «Внуковский лес» подметил писатель Алесь Кожедуб.

Мы пытались найти и другие источники о Московском писателе, но наткнулись на парадокс. О месте, где жила творческая богема Советского Союза, почти ничего не написано. Но нам стало известно, что потомки известных дачников, этакие «Раневские», не просто вздыхают об утраченном «вишневом саде». Они собираются издать книгу об истории этого удивительного места и людях, здесь живших.

Заборные хребты

- Пройдет немного времени, и будут говорить, что я внебрачная дочь Исаака Дунаевского. А что? Магомед и Исаак – в нашем представлении почти одно и то же, - шутит жительница Московского писателя Людмила Апашева, одна из инициаторов книги.

История поселка полна легенд, уже трудно отличить правду от вымысла. Сталин ли подарил дачу актрисе Любови Орловой, приезжал ли к ней в гости Чарли Чаплин, были ли в пруду у кукольника Сергея Образцова крокодилы?

За чашкой чая на даче Людмилы Магомедовны, принадлежавшей некогда ее родственнику, известному советскому химику, президенту Академии наук СССР Александру Несмеянову, беседуем о замысле книги. Пока живы свидетели тех событий, нужно успеть прыгнуть на подножку уходящего поезда, говорит женщина.

- Сами посмотрите, что сейчас творится в поселке, - предлагает она.

Гуляем по «Московскому писателю». «Творится» - это громко сказано. Днем в воскресенье на улицах дачного поселка нет ни души. Только белка скачет с березы на ель. Ей здесь вольготно – поселок утопает в вековом лесу. Улица Виктора Гусева начинается домом, где жил сам поэт, автор песен к знаменитым фильмам «Свинарка и пастух», «В 6 часов вечера после войны». Вот улица Лебедева-Кумача – да, поэт-песенник, создавший народный гимн «Широка страна моя родная», тоже жил здесь. Асфальтовая дорога, как в каньоне, зажата высокими заборами, словно горными хребтами. А на Лебедева-Кумача целый Эверест – забор грязно-зеленого цвета, уходящий в небо. Рядом с ним чувствуешь себя муравьем. На огромных воротах - литая эмблема «Мосфильма». Это единственное, что намекает на то, что здесь жила звездная пара советского кинематографа – режиссер Григорий Александров с актрисой Любовью Орловой.

Счастье в камне и ситце

- Ничего там не осталось, все сломали, - с горечью говорит о доме Александрова и Орловой Людмила Апашева.

Хотя нынешний владелец дачи, известный адвокат Александр Добровинский неоднократно заявлял в прессе, что отреставрирует исторический дом и откроет музей режиссера и актрисы, старожилы поселка верят в это с трудом. А что потеряли?

«Дача действительно была не дачей, а скорее напоминала южноамериканскую виллу, пожалуй, даже мексиканское ранчо с лоджией на нижнем этаже», - описывал дом в книге «Любовь Орлова» Юрий Сааков. «Это была некая стилистически обоснованная концепция счастья, выраженная в дереве, камне и ситце», - еще более образно выразился Дмитрий Щеглов в книге «Любовь и маска».

Людмила Магомедовна сохранила для истории и показательно демонстрирует заборчик из сетки-рабицы, который был когда-то символической межой между участками ее предков и известных артистов. Теперь через калитку не пройдешь - упрешься в тот же грязно-зеленый забор.

А вот такая же соседская калитка была между дачами писательницы Ольги Грушевский и профессора Московской консерватории Татьяны Степановой-Тарасевич на улице Гусева. Ольга - внучка первой женщины-кинодраматурга Зиновии Маркиной, удостоенной в 1941 году Сталинской премии за фильм «Дурсун». А Татьяна все детство провела в доме своего деда, композитора, автора знаменитой оперетты «Цирк зажигает огни» Юрия Милютина. Женщины дружат по сей день, запросто ходят друг к другу в гости, устраивают музыкальные и литературные салоны – хранят старые традиции. Они видели Любовь Орлову будучи еще совсем девчонками.

Дачный стиль

- Я всегда спрашивала бабушку, что это за тетя, - рассказывает Ольга Грушевская. – Любовь Петровна всегда приходила к нам в дом в черных очках, косынке, повязанной на европейский манер, и почему-то с корзинкой – уж не знаю, что в ней было, может, яблоки.

Участок, на котором построила дом ее бабушка, а теперь принадлежит ей, изначально был выделен Любови Орловой.

- Как бабушка рассказывала, они поменялись. Актриса хотела уединения, а моя прабабушка – смотреть, как по дороге проезжают повозки, - говорит Ольга.

А Татьяна Степанова-Тарасевич добавляет, что Орлова запросто гуляла по поселку в резиновых сапогах и простеньком пальто. Это называлось дачный стиль.

- Все здесь одевались очень просто. Считалось дурным тоном выйти на улицу в косметике или разодетым, - говорит Татьяна.

В магазин «Рюмочки», например, что через дорогу от поселка, актер Игорь Ильинский ходил в шортах и с авоськой. Там же по- простому можно было встретить любого звездного жителя.

Этот гастроном местные прозвали «Рюмочки» - он находится сразу за воротами бывшей усадьбы конфетного магната Абрикосова, украшенными каменными «бокалами». Раньше сюда завозили элитные продукты из Кунцевского торга, который также обеспечивал Кремль, – красную и черную икру, дефицитные шпроты, финский сервелат, растворимый кофе. За осетриной первой свежести заглянули туда и мы.

Можно предположить, что Иосиф Сталин подарил по гектару любимым артистам. Вообще версии, как распределялись дачные участки в кооперативе, существуют разные / Фото: Виктор Хабаров

Нет там теперь ни икры, ни осетрины. А шпроты и кофе уже давно не дефицит. Прилавки забиты стандартным набором продуктов сельского магазина. Зато антураж 50-х сохранился отменно. Советские двери, витрины, кафельная плитка на полу, стершаяся до бетона ногами народных артистов.

Звезды-то сюда заходят сейчас, спрашиваем заведующую по имени Любовь.

- Заходят-заходят, хотят того же, что и мы с вами – хлеба, молока, гречки и простого человеческого общения, – ответила та, и рассказала историю:

- Прихожу на работу 1 января, а продавщицы мои спят за прилавком. Не выдержала - выругалась на них. А в этот самый момент актер Василий Лановой в магазин заходит. Вот, говорю ему, первый раз такие слова вылетели. Прямо в меня попали, пошутил в ответ он.

Гектары для веселых ребят

Орлова и Александров долго прожили на своей даче во Внукове. И, как про людей экранных, про них больше всего было толков и легенд. Говорят, что у них гостили итальянский режиссер Федерико Феллини с супругой Джульеттой Мазиной, заезжала Марлен Дитрих. Хотя их соседи были не менее заслуженные. Неожиданно для себя обнаружили, что все «веселые ребята» жили рядом: певец Леонид Утесов, композитор Исаак Дунаевский, поэт Василий Лебедев-Кумач. Все они имели отношение к первому советскому мюзиклу, фильму «Веселые ребята», с которого началась звездная карьера Орловой.

Можно предположить, что Иосиф Сталин подарил по гектару любимым артистам. Вообще версии, как распределялись дачные участки в кооперативе, существуют разные. Но в итоге получилось, что поселке с говорящим названием Московский писатель компания поселилась самая разношерстная. Это далеко не только труженики пера (Лебедев-Кумач, Сурков, Исаковский и другие), а преимущественно актерско-музыкальная элита: Утесов, Образцов, Дунаевский, Ильинский, Милютин и другие. Нам показали документ из архива правления ДСК, из которого следует, что участки выделены в 1934 году. Постановлением Президиума Московского областного исполнительного комитета советов РК и КД от 1 декабря 1934 года определено: «Отвести в бессрочное пользование РЖСКТ «Московский писатель» из кв. 114 Внуковского лесоучастка у ст. Внуково, Западной ж. дороги, под дачное строительство участок площадью 50 га…»

Каждому досталось по гектару или чуть больше. Но долго новоселам не довелось наслаждаться природой - началась Великая Отечественная война.

Мэри утонула

Внучка Милютина, Татьяны Степанова-Тарасевич рассказывает, что ее дед получил дачу во Внукове в 1939 году.

- Бабушка говорила, что небольшую дачку они с дедом построили к 1940-му году, а к лету 41-го в нее перебрались. Постелили белую скатерть, поставили в вазу полевые цветы, и тут по радио объявление о начале войны. Они попрятали старинную мебель в чулане, а мосфондовский рояль, который дед взял на прокат для работы, отдали на сохранение сторожу Гусевых. Когда в 1943 году вернулись из эвакуации, не могли сдержать слез от печальной картины: дача разграблена, стекла выбиты, черепичная крыша провалилась. Только тот самый мосфондовский рояль у сторожа уцелел. На нем дед сочинял оперетту «Девичий переполох», на которую получил заказ. А женщины под этот аккомпанемент копали картошку – ею в тот год засадили каждый клочок на участке. Так и выжили.

Кстати, Зиновия Маркина, бабушка Ольги Грушевской, была начальником по эвакуации в Ташкент жен и детей членов Московского комитета драматургов. С войной связана и их семейная легенда.

- Сестра Зиновии, Серафима была женой сценариста, общественного деятеля Николая Иванова. Его в канун войны послали в Америку по дипломатической линии. Вернулся он оттуда с огромным чемоданом дорогих американских платьев для любимой Серафимы. Но этого было мало. Еще, говорил, на лайнере «Queen Mary» плывет к нам белый рояль, в ножках которого спрятаны золотые украшения с бриллиантами. Мы все очень ждали, когда же пароход придет, и мы продадим драгоценности и отремонтируем крышу. Но однажды дед угрюмо сказал: «Налейте водки, «Мэри» утонула». С собой в эвакуацию Серафима взяла два чемодана с вечерними платьями из Америки, других не было. Оторвала подолы и доила в них в Ташкенте коров.

Дом с парусами

С тех пор прошли десятилетия. В Московском писателе сменилось не одно поколение. Некоторые потомки в память о знаменитых предках старались сохранить исторические дома. Другие – продавали, не выдержав безденежья 90-х. Часто их покупали люди из творческой среды, видимо, привлеченные аурой этого места: актеры Александр Абдулов, Василий Лановой, Лия Ахеджакова, журналисты Артем Боровик, Владимир Познер. Конечно, перестраивали их под себя. Но дом Утесова, похожий на белый корабль с парусами, который плывет среди зеленой глади леса, сохранился до сих пор, хотя давно не принадлежит родственникам певца. Это скорее счастливое исключение.

- Помню, как мы все косились на забор нового владельца дома Утесова. Он был таким неприличным – высокий, глухой, - вспоминает Ольга Грушевская. – Ведь раньше, когда у всех стояли штакетники, прогулки по улице были целым ритуалом. К соседям заглядывали за забор, смотрели, кто что делает, делились новостями. Жизнь была открытая.

- Одной из последних оставалася наша сеточка. Но потом и мы сдались, поставив сплошной глухой забор, – сожалеет Татьяна Степанова-Тарасевич.

Образцовые котята

Одна из немногих сохранившихся в первозданном виде дач принадлежала театральному деятелю Сергею Образцову.

– Идемте, я договорилась с Юлией Сергеевной, это эксклюзив, - шепнула Людмила Апашева.

Калитку из древнего штакетника нам открыла невестка знаменитого кукольника - Юлия Сергеевна Образцова. На английском газоне, который стригут уже лет 25, резвятся котята. Укутанный полувековым виноградом стоит белый дом с башней. За ним – целое «берендеево царство», с деревянными беседками, каменными скульптурами, затянутым ряской прудом, над которым склонился фонарь в виде колокольчика. Его своими руками мастерил еще Сергей Образцов.

-Все Внуково говорило, что тут у Сергея Владимировича крокодилы. Даже партийная делегация приходила искать то, чего тут никогда и не было, - усмехнулась Юлия Сергеевна.

Ей вот-вот стукнет 90. Жизнерадостная, о себе и окружающих или с юмором, или никак. Так в семье Образцовых было заведено. Даже отработавшие свой век газовые колонки в саду с легкой руки сына Образцова, Алексея превратились в скульптуры Пушкина и Наталии Гончаровой. Сходства – никакого.

Раньше у Образцова была голубятня. Голубей давно нет. Зато кошкарий уцелел – там прятались кошки от доброго сенбернара, самого популярного на внуковских дачах пса Веньки Клиберна. Сергею Образцову, который так его назвал, его оскал напоминал улыбку известного пианиста Ван Клиберна. К Образцовым всегда запросто заходила детвора – поиграть с Венькой. А в доме и сейчас, куда не бросишь взгляд, – везде Образцов и память о нем, почти как в музее. Даже его любимое кресло-качалка на своем месте. На прощание Юлия Сергеевна хотела подарить нам по котенку:

- Возьмите образцовых котят от Образцова…

И этот дом продается. Нам просто повезло увидеть этот «музей» былой дачной жизни, пока покупатели не договорились о цене. Да и рядом с этим домом продается «лесная чаща: 1 гектар», о чем кричит красное объявление на заборе.

Спасти вишневый сад

Несмотря на тотальное обзаборивание, общая угроза их спокойной жизни дачников объединила. В 2013 году, когда Внуковское уже стало частью Москвы, возник проект реконструкции Внуковского шоссе, примыкающего к дачам. Это должна была быть современная четырехполосная трасса со всей сопутствующей инженерной инфраструктурой. Шоссе могло бы стать транзитным, о тишине и спокойной жизни в Московском писателе забыли бы.

- Жители всех ближайших поселков, в том числе Московского писателя собирали подписи, устраивали митинги, привлекая авторитетных дачников. Из 1,5 тысяч живущих здесь человек, петицию против строительства трассы подписали 1,2 тысячи. Стройку остановили, - рассказал начальник организационного отдела администрации поселения Внуковское Максим Орехов.

Может, и эта история когда-нибудь станет легендой о том, как стучались в высокие заборы и звали на общий сход. И она войдет в книгу, которая, впрочем, только первый шаг к сохранению истории. Старожилы говорят, что хотели бы пойти дальше. Чтобы сохранить островки «вишневого сада», они ратуют за особый статус культурно-исторического места для этой территории. Наверное, они правы, это было бы справедливо.

... А я остаюся с тобою,

Родная моя сторона!

Не нужно мне солнце чужое,

Чужая земля не нужна.

Михаил Исаковский, Внуково, 1948 год.