Целостность государств против права наций на самоопределение

Испанская конституция по части запрета на отделение в одностороннем порядке чем-то похожа на украинскую. Не зря каталонские сепаратисты ссылались на Крым как на прецедент. Однако крымская ситуация несколько отличается от каталонской. В первом случае и государственный переворот в стране имелся, и референдум был не один (как минимум дважды: в начале 1990-х крымчане однозначно заявляли о желании суверенитета).

И процент проголосовавших за отделение от Украины был куда весомее.

А еще была история с Косово, когда все мировое сообщество в едином порыве выступило за право нации (о существовании которой до этого мало кто и знал — косовары) на самоопределение. В отличие от истории с Крымом, когда то же самое сообщество рьяно встало за право государства на территориальную целостность.

Почему в случае с Каталонией Европа дружно высказала свое «ай-ай-ай» — вопрос. Возможно, причина не в желании сохранить тот или иной принцип, а в банальном страхе превратиться в карточный домик. Ведь если сегодня Брюссель признает отделение Каталонии, завтра ему, вполне возможно, придется разбираться и с Бельгией, и с Голландией, и с Германией, и с Италией, и много с кем еще, ведь сепаратистские настроения разной степени радикальности существуют не в одной лишь Испании (см. карту).

Михаил Нейжмаков, ведущий аналитик агентства политических и экономических коммуникаций:

— Мне кажется, что все-таки параллели между Украиной и Испанией слишком смелы, поскольку тех прав автономного сообщества, которые есть у Каталонии, у Крыма в составе Украины не было. Все мы помним, что премьерами полуострова становились нередко варяги, корней в Крыму не имевшие. А один из лидеров Каталонии, Артур Масс, в свое время бросил такую фразу: «Пусть те, кто хочет учить костильский язык, сами учат его за свой счет». Сложно представить, чтобы премьер Крыма при Януковиче сказал такое же про украинскую мову. Свобода Каталонии гораздо шире. Еще в 1979 году, после ухода Франко, она стала одним из первых объединений, которое получило право автономного существования внутри Испании. Что же касается парада суверенитетов, который может начаться в ЕС, я бы высказал парадоксальную идею. Вполне возможно, вся история вокруг Каталонии в итоге введет в апатию сторонников сепаратизма в других регионах, потому что быстрой победы сторонникам независимости в Испании не одержать, это будет долгая позиционная, политическая война. Жители Каталонии, думаю, тоже понемногу станут впадать в апатию, видя, что быстрого результата нет.

Хотя вполне возможно, все пойдет и по прямо противоположному сценарию. На Украине, как мы все помним, все началось с того, что полиция применила жесткие меры против студентов. Это спровоцировало контрмеры, и дальше пошло-поехало. В Каталонии полиция свое слово уже сказала.

Дмитрий Журавлев, генеральный директор института региональных проблем:

—  Тому, кто получил по голове, глубоко все равно, кто виноват. Наоборот, виноватый становится еще злее, ведь глубоко в душе он понимает, что сам нарвался, и это вызывает ненависть удвоенную. Революция происходит в несколько ином психологическом состоянии, чем, скажем, обычное преступление. В революции чем больше давит власть, тем больше сопротивление.

Впрочем, в нынешнем мире ни одна революция не обходится без крупных игроков-силовиков из-за бугра. Как-то не может народ в нынешнем мире самоопределяться без участия стран, имеющих серьезную армию. Не ввела бы Россия в Крым войска, вряд ли полуостров устоял бы в своем желании самоопределения. Значит ли это, что каждый народ должен силой завоевывать свою независимость, а никакого легитимного пути нет, — вопрос. Как под вопросом остается и объективность проявленной народной воли. Если бы в России в конце 90-х и дальше поощрялись настроения на автономию и суверенитет, мы бы сейчас запросто имели Сибирскую, Уральскую и массу других независимых республик. То есть каждый регион, не имеющий объективных основ для собственной государственности (ведь для этого надо создавать госаппарат, строить внешнеполитические отношения и связи, заводить полицию, армию и т. д.), становился бы по сути отдельной страной. К чему бы это привело, понятно.

Можно, кстати, и не притеснять, действуя совершенно противоположным образом — поощряя все возможные притязания гордой в своем самоопределении республики. Хотите второй основной язык? И чтоб делопроизводство на нем велось? Пожалуйста. Хотите специальные национальные законы? Пожалуйста. Хотите не по светским правилам житье, а по религиозным? Только попросите. Где граница, после которой регион начинает входить во вкус, чувствуя свою исключительность и самость? И где та точка, с которой притеснение переходит в со

Михаил Нейжмаков, ведущий аналитик агентства политических и экономических коммуникаций:

— Сепаратистские настроения в странах ЕС — это все-таки маятник. Например, в Шотландии еще больше года назад эксперты совершенно серьезно предсказывали возможный ее выход из состава Великобритании. В нынешнем июне на выборах в британский парламент шотландская партия потеряла мандат. Как признали лидеры партии, избиратели очень скептически отнеслись к идее отделения. В Каталонии тоже в разные годы была разная ситуация. Правящая четверть века партия, все это время двигавшая идею сепаратизма, на время теряла контроль в правительстве региона. То ей казалось, что проще идти на сотрудничество с центральным правительством, то с социалистами, то с консерваторами… Ничто не вечно. Сторонники независимости Каталонии — это вовсе не засадный неизменный полк, и вполне возможно, что со временем скепсис по поводу этой идеи снова начнет расти.

В общем, ни властям Испании, ни властям Каталонии не позавидуешь. Расхлебывать заваренную кашу предстоит и тем, и другим. Как это будет, можно только предположить.

Павел Рыжевский, политолог, медиаэксперт:

— Официальной Испании надо действовать в Каталонии превентивными методами, чтобы снизить протестные настроения, а Пучдемону — выстраивать диалоги с каталонцами, так как 43% проголосовавших — слишком мало, да и механизмы их участия в референдуме вызывают вопросы.

Дмитрий Журавлев, генеральный директор института региональных проблем, кандидат политических наук:

— На месте премьер-министра Испании я, естественно, не признав референдум, предложил бы переговоры. Переговоры должны быть долгими. Например, как показала судьба Греции в переговорах с ЕС, в итоге получается совсем не то, о чем говорили обе стороны изначально. Ну, и конечно, я бы начал мощную пиар-кампанию, так как каталонское население должно понять, что наступит после отделения. В общем, выиграть можно легко, и если бы Испания этим занималась всерьез до этого, нам бы нечего было обсуждать. А вот на месте Пучдемона я бы, объявив о воле народа, сообщил, что, по примеру Великобритании при ее выходе из ЕС, вступаю с Испанией в процесс развода.

И дальше — все то же самое, как в случае с премьер-министром, только наоборот.

Процесс развода, как известно, может идти годами и десятилетиями и ничем не закончиться. Пучдемону тоже нужны долгие переговоры, потому что силовой результат не выход и для него. А значит, есть только один путь — вперед. И слава богу, что сегодняшний мир — это мир информации.

Она очень часто обновляется. Поэтому если процесс затянуть хорошенько, через год уже мало кому будет интересно, что там было — в этом октябре 2017-го.

РЕГИОНЫ ЕВРОПЫ, ГДЕ СИЛЬНЫ СЕПАРАТИСТСКИЕ НАСТРОЕНИЯ

Испания. Собственно, в Испании пальму первенства в борьбе за независимость всегда держала Страна Басков, причем методом борьбы баскские сепаратисты избрали насилие: с 1961 по 2011 год погибли более 800 человек. Однако Мадриду удалось договориться со Страной Басков, и сегодня автономия пользуется ощутимыми льготами: большинство налоговых поступлений остается в автономии, а сам регион платит в бюджет страны необременительную сумму.

Бельгия. Страна состоит из трех частей: Фландрии, говорящей на нидерландском языке, Валлонии — язык которой французский и сюда входит немецкоговорящее меньшинство — и собственно Брюсселя.

В 2014 году националистическая партия «Новый фламандский альянс» одержала победу на парламентских выборах. Цель — независимость Фландрии. Средство — переговоры.

В случае успеха Бельгия потеряет более половины населения и такую же часть экономического потенциала.

Италия. Полной независимости Севера Италии (Ломбардия, Пьемонт, Лигурия, Венето, Эмилия-Романья и другие регионы) добивалась с 1990-х годов партия «Лига Севера» — по экономическим причинам. Северная Италия наиболее развитая в экономическом отношении часть страны. Сегодня требования более умеренны — 75 процентов налогов должно оставаться в северных регионах.

Южный Тироль — еще один регион Италии, где также силен сепаратизм и также по экономическим основаниям.

Германия. Республика Бавария, пожалуй, не является серьезной головной болью федерального правительства Германии. Однако, по все тем же экономическим причинам, в публичном поле Баварии вспыхивают дискуссии на тему независимости. Многие баварцы полагают, что их республика нечто подобное региону-донору: за их счет живут менее развитые регионы.

Франция. Главная проблема страны — остров Корсика. Фронт национального освобождения Корсики, выступающий за автономию острова от Франции и особый статус территории, только в 2014 году отказался от вооруженных методов борьбы. Проблема пока не решена.

Великобритания. Казалось, в 2014 году шотландский референдум, на котором победили сторонники единства Великобритании и Шотландии (55 процентов проголосовали «за»), поставил точку в истории сепаратизма Шотландии. Все дело испортил Brexit. 62 процента шотландцев в 2016 году проголосовали против выхода Великобритании из ЕС. Сепаратисты Шотландской национальной партии сочли это хорошим поводом вернуться к идее независимости.

ОЦЕНКА 

Даниэль Хельтген, представитель генерального секретаря совета Европы:

— Генеральный секретарь Турбьерн Ягланд огласил единственную возможную позицию Совета Европы: важность единства Испании. Внутренний диалог между двумя сторонами должен быть основан на существующем законодательстве. Мы надеемся, что Испания расследует действия полиции в Каталонии во время референдума. Генеральный секретарь от лица совета выразил надежду, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, мирные переговоры все же будут возможны.

Карлос Уриарте Санчес, профессор права в университете короля Хуана Карлоса I:

— Мы не признаем действий каталонского правительства. Хотя по действиям Пучдемона видно, что они уже готовы к диалогу.

Но диалог возможен только в условиях законности. Мадрид всеми силами пытается избежать юридического хаоса. Правительство Барселоны, наоборот, этот хаос создает. Это преступление против страны.

Проблема Пучдемона в том, что он только-только начинает осознавать последствия своих действий. Допускаю, что он пошел по этому пути под давлением наиболее радикально настроенных представителей партии. Сейчас, по итогам последних двух недель, ему прямая дорога в тюрьму. Президент Пучдемон не является для нас тем человеком, с которым мы хотели бы говорить. Он полностью дискредитировал себя.

Возможно, каталонскому правительству следует провести выборы нового лидера.

И уже с ним, только при условии полной законности, можно было бы вести диалог.

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!