Сотрудников отдела знали по именам и любили читатели, но не слишком жаловали журналисты редакции: должностные обязанности требовали от сотрудниц (в отделе в основном работали девушки) быть укором их совести — напоминать, что отвечать на письма надо в срок, без задержки (в том случае, когда письмо было адресовано конкретному журналисту). Тех, кто это правило упорно игнорировал, ждал разговор с главным редактором, и он не сулил ничего хорошего.

Симпатии читателей объяснялись тем, что из 30 тысяч проблем, о которых они ежемесячно писали в газету, немалая часть решалась с помощью корреспондентов отдела, а ответы на их многочисленные вопросы искал — и находил! — небольшой, но профессиональный штат Справочного бюро, входившего в состав отдела писем.

Впрочем, нередко и нам доставалось от читателей по первое число. Самые ушлые из них знали, где искать на нас управу в том случае, если не удавалось добиться своего после «телеги» в газету (так называли мы жалобу в редакцию на какую-нибудь из городских служб). Не раздумывая долго, они строчили следующую «телегу» в горком партии, но уже на корреспондента.

Вот и меня возмущенный читатель однажды обвинил в сговоре с работниками дирекции эксплуатации зданий, или ДЭЗа, и в отказе поменять ему бесплатно унитаз. Поясню: кроме желания, никаких причин для бесплатной смены сантехники у него не было. Меня вызвали в горком партии.

Инструктор, курирующий газету, строго спросил: «Ну как же вы так, Галина? Довели дело до жалобы в МГК КПСС! Надо было тактично и доходчиво объяснить человеку причину отказа. Вот я ему позвоню и улажу дело за 10 минут...» Прошел час. Полтора. Мастер-класс все длился. Через два с половиной часа инструктор повесил трубку и, утирая лоб носовым платком, произнес: «Н-да, трудный собеседник попался...»

Через неделю я получила благодарность от дядьки за бесплатную смену унитаза. Копию письма он направил в горком партии.