Евгения Крюкова: Нельзя ломать другого человека

Зрители запомнили Евгению Крюкову по ролям в сериалах «Петербургские тайны», «Бандитский Петербург», «Марьина роща» и в фильмах «Андерсен. Жизнь без любви», «О любви», «Ключ от спальни». Поклонники театрального искусства видели ее работы в Театре имени Моссовета. Но мало кто знает, что сегодня Крюкова — успешный модельер одежды и дизайнер фарфора. С этого и начался наш разговор.

— Как случилось, что вы занялись дизайном одежды?

— Я раньше шила: для себя, для подруг, мне нравилось. Сейчас сама не шью, готовлю к показу вторую коллекцию одежды. Я придумываю дизайн, выбираю ткани, а шьют конструкторы. В новой линии будет представлено 25 моделей, в прошлой было 47.

— На кого ориентируетесь?

— Первая коллекция была предназначена для женщин, которые хотят выглядеть модно, женственно и смело. В новой есть вещи, которые понравятся молодежи. Моя дочь Дуня, которая помогала мне на примерке, периодически спрашивала: «А можно мне будет это поносить потом?» Я расцениваю это как признание молодежью.

— Увлечение фарфором тоже не на пустом месте родилось?

— Тут такая история. В Москве была мастерская по производству керамики, я была знакома с ее руководителем. Когда ему по непонятным причинам пришлось уйти, друзья предложили мне этим заняться. Мастерская работала лишь с шамотной керамикой, и однажды мне это стало неинтересно. Было решено заняться фарфором, поэтому мы взяли тайм-аут, все досконально изучили, наняли профессионалов, и сегодня уже есть результат: мы делаем посуду вручную из лучших в мире материалов. Конечно, для меня это было абсолютно новым делом. Пришлось посетить огромное количество выставок, прочитать море книг. Теперь уж я и сама могу читать лекции на эту тему.

Есть у актрисы Евгении Крюковой дело, которое она любит не меньше, чем свою профессию: это создание фарфор

— Я правильно понимаю, что фарфоровую посуду вы полностью создаете в Москве, с нуля до готового изделия?

— Абсолютно! В принципе, производство фарфора когда-то было ручным от начала до конца, что подразумевало мастеров высочайшего уровня. Подержав однажды в руке тончайшую хрупкую чашку, вряд ли захочешь уже прикасаться к штамповке с толстенными краями.

— Давайте вернемся к вашей основной профессии. Вы сегодня не часто снимаетесь в кино, почему?

— Для меня важно, чтобы было интересно. Если меня что-то не устраивает, я отказываюсь. Это не связано с деньгами. Для меня важны сценарий, команда, с которой предстоит работать. Бывает такое, что сценарий хороший, а приходит режиссер и не знает, как все это собрать. К счастью, случается и наоборот: сценарий плохой, но ты веришь режиссеру и понимаешь, что он сделает кино. Я очень избирательна, потому что уверена: уж если что-то делать, то делать надо хорошо и честно.

— Вам-то как раз повезло, вы снимались у многих известных мастеров. Могли бы назвать своего главного режиссера?

— Наверное, Эльдар Александрович Рязанов. Работать с ним было невероятным счастьем. Не могу не сказать и про Сергея Александровича Соловьева. Как режиссеры они абсолютно разные. Если Рязанов, как и положено режиссеру, сочинял, придумывал, мотивировал актеров. Соловьев — художник в прямом и переносном смысле. Он импрессионист, делает свои картины крупными мазками, держит в голове главное, не концентрируется на мелочах. Я очень хорошо помню свою первую встречу с Рязановым. Как раз тогда снималась у Соловьева в картине «О любви». Сидела на гриме. Тем временем мне поправляли прическу, у меня были какие-то совершенно дурацкие цветы в голове, к тому же был приделан живот — я играла беременную. И тут ко мне подошла ассистентка и сказала, что меня спрашивают. Выхожу из гримерной. Стоит Эльдар Александрович и говорит: «Здрасте, Женя. Я Элик, пришел вас звать в кино». Я потеряла дар речи. Он не вызвал меня к себе, чтобы пригласить на съемки, а пришел к молодой актрисе сам. А сейчас, будучи уже заслуженной артисткой, приходишь к молодому режиссеру, а он говорит: «Расскажите о себе что-нибудь». Понятно, что это другой уровень образования, впрочем, отношение к профессии у многих молодых режиссеров тоже другое.

Евгения Крюкова в роли Юлии Бероевой / кадр из фильма «Петербургские тайны»

— Почему, как вы думаете?

— Сейчас в кино приходит очень мало профессионалов. Не так давно я согласилась сниматься в одной картине. Молодой режиссер убедил меня, что он гений. На деле оказалось, что ничего не знает про кино. Наверное, это происходит из-за того, что кино стало продюсерским, оно перестало быть творческим. Мне сложно к этому привыкнуть. Как раньше снимался полный метр? Было понятно, что за весь съемочный день качественно можно снять от минуты до двух так называемого полезного времени. А сейчас иной раз мне присылают предложения, где я читаю: «В день снимаем по десять, пятнадцать минут». Но так не бывает — даже с самыми гениальными актерами! В театре по-другому. Туда приходит много талантливых молодых людей. Наверное, поэтому он живет. А что касается кино… Работать тяп-ляп я не умею. Я лучше фарфоровыми чашками буду заниматься: это гораздо интереснее и честнее. И потом у меня есть семья, дети, мне есть на что время потратить.

— Что касается семьи, вы как-то признавались, что мечтали встретить человека, с которым прожили бы всю жизнь…

— Да, у меня много примеров перед глазами, когда люди прожили жизнь и сохранили чувство друг к другу. Это так здорово и правильно!

— В чем, по вашему, заключается залог семейного счастья?

— В умении находить компромисс, слышать друг друга. Нельзя ломать другого человека. И если уж решаешься пройти с этим человеком долгий путь, нужно понимать, что есть не только ты, но и он. Это трудно. Не все к этому готовы, да и я, наверное, в свое время не была. К этому тоже нужно прийти. Одно дело понимать это мозгами, а другое — поступать так в жизни.

— Вашей дочери 16 лет. Она спрашивает у вас советы по поводу взаимоотношений с противоположным полом?

— Она их больше дает. Они же в этом возрасте все знают. И, надо сказать, иногда советы бывают правильные. Конечно, ее периодически заносит, я имею в виду, что не всегда получается услышать других людей. Но это юношеский максимализм. Я уверена, что он пройдет.

— Какие способности замечаете у детей и как стараетесь их развивать?

— Дуня в этом году заканчивает школу, собирается поступать в театральный. Я не знаю, станет ли она актрисой, но у нее есть все данные для этого. Актерский путь тяжелый. Главное, чтобы ей хватило сил его пройти. А Михаил еще маленький. Ему девять лет. У него много увлечений: теннис, дзюдо, гитара, фортепиано. Практически круглосуточно поет песни Виктора Цоя и Валерия Кипелова. Поэтому кем он будет, он пока и сам не очень понимает.

— Правду говорят, что вы дома сами чуть ли не гвозди забиваете?

— Да. Недавно ремонтировала шкаф, который начал портиться от воды. Пришлось его шпатлевать, шкурить, красить. Все были заняты, поэтому мне пришлось все делать самой. К тому же так, как мне надо, могу сделать только я, иначе потом буду предъявлять претензии.

— Как вы любите отдыхать?

— Для меня самое большое счастье — полежать дома на диване с книгой, но с детьми это не всегда получается. И если старшая дочь уже понимает, что мне нужен отдых и старается не беспокоить, то от младшего постоянно слышу: «Мам, мам, мам…» Поэтому мы с мужем иногда собираемся и уезжаем на 4–5 дней, чтобы отдохнуть и набраться новых ощущений и впечатлений.

— Вы можете назвать себя счастливым человеком?

— Мне кажется, у меня есть все, что нужно человеку, чтобы чувствовать себя абсолютно счастливым. Работа доставляет мне удовольствие, я с радостью иду домой, где меня ждут любимые люди. Представляете, как много у меня есть для счастья!