Спускаюсь с биологом Анатолием Спициным по оврагу к речке Химка парка Покровское-Стрешнево. Идем по левому берегу, проваливаясь по щиколотку в болотную жижу. Кряковая уточка, увидев нас, сходит с насиженной кочки в воду.

А вот и бобр. Выплыл на свою «тропинку». Вылез из воды. Прислушался. Сел «на корточки» и стал расчесывать свою шубку. Остановился. Понюхал воздух. Все! Учуял нас. Сейчас бултых в воду. Ударит на прощание своим веслообразным хвостом по воде, предупреждая сородичей о гостях, — только его и видели. Но, о чудо! Он совершенно нас не боится. Подошел совсем близко и уселся рядом, продолжив свой вечерний моцион.

Бобры размножаются в арифметической прогрессии / Фото: Андрей Федоров, «Вечерняя Москва»

Впервые в жизни видел «ручного» бобра. Правда, руки ему мы протягивать для приветствия не стали: зубы те еще. Покружив возле наших ног, как собака, и убедившись, что мы не враги, ушел в высокую осоку и больше не появлялся.

— Значит, бобры никуда не пропали, и наш читатель зря беспокоится? — спрашиваю Спицина.

— Бобры — звери миграционные. Живут большими семьями. Главное условие для их комфортного проживания — кормовая база, способная обеспечить всех необходимым запасом пищи. Когда становится нечем питаться, семья покидает насиженное место и уходит искать новое.

Если они и исчезли откуда-то, то непременно вернутся, как только на этом месте снова вырастут молодые ивы, осины или березы.

И кстати, численность бобра в Московском регионе необходимо разумно регулировать. Однако охотники силы на его добычу тратить не станут — не стоит овчинка выделки. А то, что эти звери размножаются в арифметической прогрессии, неоспоримый факт. Поэтому беспокоиться, что из какого-то района ушли на время бобры, не стоит.

НАДО ЖЕ!

Бобры валят деревья, подгрызая их у основания, отгрызают у них ветки, разделяют ствол на части. Дерево диаметром 5–7 см — за 5 минут, 40 см — за ночь.

Природа