В этом году осенне-зимняя охота в Дмитровском районе Подмосковья открылась на неделю раньше, чем в прошлом. Почему – выясняли корреспонденты «Вечерней Москвы».

Полтора часа на машине от МКАД – и мы на подъезде в город боевой славы Дмитров. Миновав Яхрому, проезжаем через канал имени Москвы. Прошу своего коллегу и друга Сергея Шахиджаняна немного притормозить. Прямо перед нами Перемиловская высота.

На самой вершине – огромный монумент. Солдат, рвущийся вперед с поднятым над головой автоматом. В ноябре 1941 года на этой высоте воевал мой дед Григорий Иванович Матвеев. Он командовал артиллерийским расчетом. Из всей батареи в живых остался только мой дед, встретивший победу под Будапештом. Потом он работал охотинспектором именно в тех местах, куда мы сейчас направлялись.

На своем приусадебном участке Анатолий Горюновуон разводит подсадных кряковых уток и гусей / Фото: Cергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Дмитровское хозяйство Московского общества охотников и рыболовов в столичном регионе считается одним из лучших. В начале 90-х годов я сам работал охотинспектором в Лебедевском урочище. Трудные тогда были времена. Браконьеров было больше, чем дичи в лесу. Но сейчас, славу богу, другие времена.

В хозяйстве нас радушно встречает охотовед Николай Воронин. Извиняется, говорит, что немного занят – выписывает охотничьи путевки и просит немного подождать. А освободившись, ведет нас на стрелковый полигон. Последний раз я был тут лет 20 назад, кода стрельбище недалеко от деревни Внуково только открывалось.

Прикормленные утки поднимаются высоко в небо и кружатся над своим водоемом / Фото: Cергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

– Так почему же охоту на водоплавающую дичь на недельку раньше в этот сезон открыли? – интересуюсь по пути у Воронина.

– Дело в том, что в апреле этого года, сразу после закрытия весенней охоты, наше хозяйство купило на развод тысячу утят кряковой. Их мы выпустили в несколько лесных водоемов, где раньше велись торфоразработки, а сейчас образовались целые озера. Тут утки чувствуют себя в полной безопасности, да и кормовой базы в этом году для них было предостаточно. Да еще и наши егеря их зерном подкармливали. Вот они и встали на крыло раньше срока. Прямо как у Саши Розенбаума, помните? «Зажирели. Утка осенью в большой цене». Вот потому охоту раньше и открыли. Кстати, цены у нас божеские. Суточная путевка стоит 350 рублей.

Побывав на стрельбище, отправляемся во Внуково, в гости к охотнику Анатолию Горюнову. На своем приусадебном участке он разводит подсадных кряковых уток и гусей. Кто хоть раз охотился по весне с подсадной уткой на селезня, уже никогда не изменит этому самому увлекательному и азартному виду охоты.

Представьте: сидишь на берегу в шалаше с ружьишком, а буквально в нескольких метрах от тебя плавает в тихом заливчике привязанная за лапку подсадная уточка, которую охотники называют ногавкой. Весь небосклон охотнику из шалаша не видно. Зато его пернатой напарнице видно все. И как только она замечает в небе селезней или слышит их еще издали, то начинает отчаянно крякать. Как бы осаживать потенциальных женихов. Те делают круг. Видят уточку и дружно к ней подсаживаются. Промазать в плавающего в нескольких метрах селезня практически невозможно.

Кстати, говорят, весенней охотой увлекалась императрица Мария Федоровна, матушка последнего русского царя. И, если не врут историки, отменно стреляла.

– Хорошая подсадная утка у охотника, почти как член семьи. Как подружейная собака, – рассказывает Анатолий. – Уход она ценит, к хозяину привязывается, на зов откликается. Однако не каждый может содержать у себя дома подсадных уток – городская квартира для этого, мягко говоря, не приспособлена. Правда, знаю энтузиастов, которые оборудовали свои лоджии для содержания водоплавающих птиц. Пускают их в ванну поплескаться. Но таких фанатов – единицы. Вот и приходится заводчикам вроде меня содержать у себя до полусотни уток на частных участках. Кормить их, ухаживать, лечить, если надо. Утка тоже ведь может простудиться в холодной воде.

Кто хоть раз охотился по весне с подсадной уткой на селезня, уже никогда не изменит этому увлекательному виду охоты / Фото: Cергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Корреспондент «ВМ», сам большой любитель весенней охоты, оценил рабочие качества одной из уток тульской породы, взяв ее на руки. Уточка сидела совершенно спокойно. Дала осмотреть свой клюв – именно так можно определить – крикливая птица или молчунья. А еще утка должна быть красивой – конечно, с точки зрения селезня. Гладкой, с ярким зеркалом пера на крыльях.
Распрощавшись с Анатолием Горюновым, мы отправляемся на лесное озеро, то самое, куда весной были выпущены 700 утят, о которых в начале нашего повествования рассказывал охотовед Воронин. Здесь нас встречает егерь Александр Ерофеев, в чью зону ответственности и входит этот водоем.

– Охотничьи хозяйства неслучайно стараются разводить собственную дичь – ведет она себя совсем иначе, чем дикие утки, рассказывает Ерофеев. – Например, не улетает при стрельбе. Прикормленные утки поднимаются высоко в небо, чтобы дробь не достала, и кружатся над своим водоемом, где выросли. А когда стрельба стихнет, садятся на воду.

Егеря помогают уткам выхаживать молодняк – ставят для них искусственные гнезда – простые деревянные ящики с небольшим лазом и сухим свежим сеном внутри.

Охотничьи хозяйства неслучайно стараются разводить собственную дичь / Фото: Cергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

– Утиный домик поднимаем немного над землей, чтобы хищники не достали, – поясняет Ерофеев. – Выживаемость молодняка у нас 80 процентов. Это высокий показатель. Так что, милости просим на охоту.

МКАД