— Здравствуйте, здравствуйте! — с нашей провожатой, заслуженной артисткой Московского цирка дрессировщицей Любовью Лапшиной, здесь, в Цирке имени Никулина, здороваются, кажется, даже стены.

20 лет назад Любовь закончила выступать и теперь передает опыт молодым. Люба ведет нас по кольцу служебных коридоров к арене, где без устали мчатся по кругу белые в серых яблоках жеребцы. Идет репетиция номера «Жокеи».

Неожиданно действующих лиц на манеже становится больше: на нарядные бордовые попоны лошадей запрыгивают восемь озорных пятнистых далматинцев.

— Вальс, вальс, — словно напевает команды своим подопечным наездница-акробат Татьяна Мащенко.

В руках у нее тоненький хлыстик, которым она лишь слегка дотрагивается до крепких лошадиных крупов. И, надо же, этой «дирижерской палочки» вполне хватает, чтобы целая дюжина животных работала синхронно и четко.

— Преклоняюсь перед Татьяной, — шепчет мне Любовь Михайловна. — По своему опыту знаю, как тяжело работать с излишне эмоциональными далматинцами, называю их «бегущими по ветру». Познакомилась с этой породой в начале 90-х в Румынии и там же купила трех собак, с которыми потом и выступала.

Вот еще один бешеный галоп, и, словно по заказу, резвая шестерка выстраивается для фотосессии. Дрессировщица любовно поглаживает бока воспитанников и просит продемонстрировать их белозубые, почти американские улыбки.

— Хлыстиком и шамберьером (длинный хлыст на гибкой рукоятке. — «ВМ») я пользуюсь, как учитель указкой, — поясняет Татьяна. — Лошадь нельзя унижать. Это животное и умное, и злопамятное. Если обиду затаит, может укусить при случае или лягнуть так, что мало не покажется.

А в это время на арену горделиво выходит чистокровный орловский рысак — конь редкой красоты.

— Это Избранный, — представляет мне его Татьяна. — Мы с Изи работаем вместе уже 13 лет. Он необыкновенный, редкая умница! У нас с ним полное взаимопонимание и доверие: не конь, а подарок! Нет такого элемента, с которым не справился бы Избранный, не зря же он считается лучшей лошадью в системе Росгосцирка.

Впрочем, и Татьяна дрессировщица опытная: общий стаж работы с животными — и в спорте, и в цирке — больше 25 лет. Вот она делает едва заметное движение рукой, и конь, стремительно поднявшись на дыбы, на задних ногах пересекает манеж.

Ожившая скульптура Петра Клодта, да и только! А еще благодаря Тане и Избранному я узнала, что лошади умеют играть. Таня, демонстрируя шутливое нападение со стороны коня, дает ему команду: «Кусь, Изи, кусь!». Кажется, отнесись Избранный к ее словам серьезно, и дрессировщица лишится руки: зубы коня выглядят более чем внушительно. Но он осторожно, можно даже сказать, нежно прикусывает руку хозяйки.

А когда Татьяна целует Изи в шелковую морду, тот прикрывает глаза и замирает от удовольствия.

— Ну, смотрите, совсем разомлел, — смеется дрессировщица.

Прежде чем зайти в стойло, или, как в цирке говорят, к станку, лошади следует принять душ. Избранный эту процедуру обожает.

Оно и понятно: душ принимать — не работать, делаю вывод я, но Любовь Лапшина возражает:

— На одном из представлений мой конь по кличке Эдик подвернул ногу. Мы в следующий раз на арену его не выпустили. Так вот, пока я была на манеже, он все в конюшне расколотил: не взяли на выступление! Лошадь, как все цирковые артисты — и люди, и животные, — без манежа не может.