Ровно 70 лет назад началось контрнаступление советских войск под Москвой — военная операция, которую в учебниках много позднее назовут решительным поворотом в ходе Великой Отечественной войны.

Сейчас в живых осталось всего 32 москвича, защищавших тогда родной город в строевых частях Красной армии. У многих из них не грех нам, молодым, поучиться здоровому оптимизму и жизненному задору.

«До сих пор снится гонка преследования в декабре 1941-го». Доброволец с Неглинки, 17-летний паренек Леня Шевелев в составе Московского мотострелкового диверсионного полка на фронт ушел прямо со знаменитого Парада на Красной площади 7 ноября. Сначала его подразделение пять суток сдерживало немцев под городом Рогачевым, давая возможность закрепиться нашим резервным частям на новых позициях. Потом полк выполнял диверсионно-разведывательную операцию во вражеском тылу на линии Можайск—Руза.

Курсант 1-го гвардейского минометно-артиллерийского училища 18-летний Борис Уткин немецкие танки впервые увидел в панораму орудия 16 октября. Было ли страшно? Вряд ли, вспоминает Борис Павлович. Верх брал молодой задор: хотелось попасть в цель, не подвести доверившего тебе стрельбу командира. Во время битвы за Москву курсантский дивизион, куда угодил Уткин, оказался в составе 16-й армии, сражался в районе Волоколамска, Петрова-Дальнего, Серебряного Бора.

— Самое сильное впечатление от тех месяцев — начавшееся 5 декабря контрнаступление, долго ожидавшееся и, быть может, оттого особенно неожиданное, — говорит Борис Уткин, ныне генерал-полковник, кавалер ордена Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны I степени. — Только потом мы узнали, что оно было заранее подготовлено и тщательно просчитано ставкой. В армии мне довелось прослужить почти полвека, но такой радости в бою, пожалуй, не испытывал больше никогда.