Сорок лет на службе зрению

В сентябре отмечает сорокалетие ФГБУ «НИИ глазных болезней» Российской академии медицинских наук. Легендарный институт, считавшийся в Советском союзе одним из лучших офтальмологических центров, до сих пор некоторые старожилы называют «красновским» - в честь первого директора: выдающегося отечественного офтальмолога Михаила Краснова. Он возглавлял институт долгое время, пока в 2001 году его не сменил Сергей Аветисов.

Накануне юбилея «Вечерка» поговорила с Сергеем Эдуардовичем о трудах и днях его учреждения.

- Сергей Эдуардович, несколько лет назад, когда «Вечерка встречалась с вами, вы рассказывали корреспонденту о потрясающем открытии, сделанном в этих стенах…

- Вы говорите о методе диагностики глаукомы? Действительно, нами разработана абсолютно оригинальная методика, позволяющая который за несколько минут определить индивидуальный уровень внутриглазного давления.

- А в чем состояла проблема? Глаукому нельзя было распознать?

- В большинстве случаев диагноз становится приговором для пациентов. Прежде всего потому, что на первых стадиях и даже в выраженных формах она в ряде случаев протекает практически бессимптомно. Когда же появляются боли и резь в глазах, патологические изменения поля зрения и прочие характерные признаки – увы, болезнь принимает необратимый характер и врачи бывают порой просто бессильны

- Вы сказали – внутриглазное давление. Какую роль оно играет в диагностике глаукомы?

- Лечение глаукомы направлено прежде всего на снижение или, точнее, на нормализацию уровня внутриглазного давления. Но иногда бывает так: давление соответствует условной или общепринятой норме, а глаукомный процесс продолжает прогрессировать.

- Почему это происходит?

- Дело в том, что многие годы было принято считать, что существует некое универсальное для всех людей нормальное внутриглазное давление. Когда оно превышает верхнюю границу, возникают симптомы для глаукомы.

- Что-то вроде средней температуры по больнице?

- Да, именно. Однако выяснилось, это не совсем верно. У каждого существует своя норма внутриглазного давления. И то, что нормально для одних, может быть патологией для других.

-Ваша разработка позволяет определить внутриглазное давление, индивидуальное для каждого пациента?

- Не только в этом ее ценность. Попытки измерять внутриглазное давление уже были, но именно в нашем институте предложили достаточно несложные или как сейчас говорят скрининговые методики. Глаукома – очень распространенная патология, количество больных таково, что они приходят не только в специализированные центры, но и в поликлиники. Поэтому в нашу задачу входило разработка методики, которую можно проводить и в поликлинических условиях.

- То есть, чтобы любой врач мог диагностировать глаукому?

- Любой офтальмолог за 5-7 минут может эту методику освоить.

- Вы говорили, что этой методике уже несколько лет. Что изменилось за годы?

- За это время мы исправили ряд ошибок, вы же понимаете, что любая методика имеет погрешности. А второе – мы занимались процессом внедрения приборов. У нас все хорошо с ноу-хау, но процесс внедрения – страдает. Сейчас методику освоили в трех учреждениях, в том числе и в нашем институте, конечно же.

- Простите за глупый вопрос, просто, рядом со словом "глаукома" привычно слышать слово "катаракта". А что из них страшнее?

- Катаракту не зря называют жемчужиной глазной хирургии. Эта операция дает быстрый результат и приносит удовлетворение как пациенту, так и врачу. Глаукома куда менее благодарная стезя для пациента и хирурга. Отличие в том, что при катаракте пациент понимает, что с глазами что-то не так и нужно лечиться. А при глаукоме он может совершенно не ощущать уровня своего внутриглазного давления, ни на что не жаловаться. И потому – он совершенно не чувствует необходимости в лечении. Меж тем, при глаукоме промедление может быть смерти подобно, поскольку наступающие изменения зрительного нерва, к сожалению, необратимы.

- А катаракта на сегодня совершенно не проблема?

- Да. На сегодняшний день практически все современные учреждения обладают современными методиками лечения катаракты. Сейчас излечение от катаракты – это дело десяти минут. Кстати, существует статистика, которая помимо всего прочего характеризует уровень развития той или иной страны. Это количество операций по поводу катаракты на какое-то определенное число населения. К сожалению, пока по этому показателю мы существенно отстаем от многих стран.

- Техника отстает?

- Нет, не техника. Новые методики эффективны, малотравматичны, могут проводиться в амбулаторных условиях. Проблема в том, что нужно пересмотреть показания к проведению этих операций. С одной стороны – это задача врачей с другой стороны – уровень информированности и культуры пациентов. Нужно оперировать не тогда, когда трудно читать, а тогда, когда у человека снижается зрение...

- Но раньше всегда говорили, что оперировать лучше всего тогда, когда катаракта созреет.

- Теперь все изменилось. В отношении катаракты – не надо торопиться, но и не надо ждать. Обращаться нужно сразу.

- Не могу не задать вопрос. Я знаю, что в вашем институте выполняют операции после неудачной блефаропластики...

- Да, сегодня блефаропластика – достаточно распространенная операция, но пациентки, недовольные результатами этой операции часто поступают к нам…

- Часто?

- Знаете, говорят: о коллегах либо ничего, либо хорошее. Давайте, ничего не скажем. Естественно, мы исправляем неудовлетворительные последствия, но это не основное направление работы нашего института.

- Сергей Эдуардович, прочитала на сайте, что в института есть отдел патологии роговицы. Каковы основные направления деятельности этого научного подразделения?

- Как известно, роговица представляет собой переднюю часть наружной фиброзной оболочки глаза и имеет диаметр 10 – 12 мм. В норме Она должна быть блестящей, гладкой, ровной и, главное, прозрачной. Когда она мутнеет – определить, какого цвета у человека глаз – очень сложно. Финальной стадией помутнения является так называемое бельмо – это тот случай, когда роговица становится просто белого цвета.

- И в этих случаях необходима пересадка?

- Да, такая операция называется кератопластика. В ряде случаев кератопластика может носить срочный характер. Сегодня мы можем делать гораздо больше пересадок, чем делаем. Главная проблема – дефицит донорского материала. Но это проблема любой специальности, где есть элемент трансплантации органов.

- Сергей Эдуардович, а расскажите что в вашем институте суперноваторское и передовое...

- Честно говоря, у нас не одно суперноваторское и суперпередовое направление. Но если говорить о чем-нибудь одном... Давайте, обратимся к сетчатке. Есть такое заболевание: макулярное отверстие, которое, как правило возникает у пациентов зрелого возраста. В самом центре сетчатки – макуле, которая «ответственна» за формирование так называемого предметного зрения вначале возникает истончение, а затем – дефект. Зрение снижается. До недавнего времени медицина считала это неизлечимым. Сейчас ситуация изменилась. Появились особые, тонкие подходы. Эксклюзивная хирургия.

- Зашиваете?

- Нет, мы освобождаем сетчатку от всех структур, которые ее стягивают, истончают и приводят к формированию отверстия. Поскольку толщина сетчатки составляет доли микронов – тонкость этих манипуляций запредельная. Раньше считали, что дотронуться до сетчатки и что-то делать близко от нее невозможно. Сейчас этот раздел хирургии называются витриоретинальной хирургией. У нас есть специальное отделение, основная задача которого развивать это направление.

- А над чем сейчас бьются все офтальмологи мира и не могут справиться?

- Это заболевания сетчатки, связанные с возрастом. Так называемая возрастная дегенерация. Главным симптомом заболевания является потеря способности к чтению. Как правило, слепота не наступает, но люди остаются слабовидящими.

- И что, медицина бессильна?

- До недавнего времени эффективных методов лечения не существовало. Но сегодня мы можем говорить об определенном прорыве. Появились специальные препараты.

- Чтобы капать в глаза?

- Нет, их вводят в глаз с помощью инъекций, но это не является хирургией в чистом виде. Дело в том, что в ряде случаев изменения сетчатки вызваны тем, что в ней появляются новообразованные сосуды. Препараты, которые вводят в глаз, приостанавливают этот процесс. Но, чтобы добиться положительного результата, необходимо вовремя обратиться к врачу.

- Вы меня очень напугали. А как мне узнать, начинается ли у меня глаукома, или, скажем, дегенерация сетчатки, или еще что...

- Хороший вопрос. Для этого, понятно, нужны профилактические осмотры. Раньше их проводили регулярно. Теперь их нет. Но, вы знаете, у населения появилось понимание культуры здоровья. Многие понимают, чтобы вовремя поставить диагноз – надо ходить к врачу. И независимо от ощущений хотя бы раз в год бывать у офтальмолога. Кроме того, сейчас за здоровьем можно следить при помощи интернета.

- Каким образом?

- Существует масса тестов. Например, очень легко найти в интернете сетку Амслера. Здоровый человек будет видеть на ней прямые линии, человеку у которого имеются проблемы с сетчаткой – покажется, что линии искривлены. Еще я рекомендую тем, кто ездит в метро, проводить несложный самоконтроль. Замечайте, с какого расстояния вы видите бегущую строку в вагонах. Если в определенный момент вы заметите, что не видите буквы с привычного расстояния - не поленитесь, запишитесь на прием к офтальмологу. Сегодняшний уровень медицины таков, что исправить можно практически все оптические дефекты.

- Ага, к врачу. Но к вам же не попадешь...

- Почему же? При наличии полиса без территориальной принадлежности может попасть любой пациент. Любой гражданин России.

- И на профилактику к вам можно?

- Да, это называется первичный осмотр офтальмолога. Если все нормально – мы вас отпустим. Если проблемы – порекомендуем специальный алгоритм обследования. Приходите, убедитесь сами.