Девчонка с «Трехгорки»: Сейчас дети изнеженные. А тогда...

1942 год. Лидия Васильевна Столова, а тогда 11-летняя Лида Лапшова наконец-то добралась к маме в Москву. Со второй попытки. Война застала девочку в лагере под Истрой. Сразу вернуться домой не получилось – два месяца провела в Горьковской области, затем у бабушки в Петушках, пока наши войска не отогнали немцев подальше от столицы. Приехала, а мама и говорит: «Кормить тебя нечем. Иди, работай». Отец умер перед самой войной, трое из шести детей – Николай, Василий и Павел - ушли на фронт. Как прокормить семью?

На самом деле, Лиду никто не хотел брать на комбинат – всего 11 лет, даже не 12. И тогда мама решилась на хитрость.

- Мама пошла в домоуправление, взяла справку, что мои документы сгорели, а в новых бумагах прописали «1928 года рождения», - рассказывает Лидия Васильевна. - Так мне стало 12 лет.

Хлеб с ватой

Лида схватывала все на лету – а когда было взрослым нянчиться с девчонкой? Работали каждый день, в две смены по 12 часов, с семи утра до семи. От «Трехгорки» ждали марлю на бинты, парашютный шелк, ткань на гимнастерки. Есть данные – мануфактура выпускала 440 миллионов метров ткани.

- Нас ничему не учили. Поставили к машине, показали, как присучать (соединять концы нитей – «ВМ») и все, давай план. Некогда было, - говорит Лидия Васильевна, - рассусоливать.

Поработала и прядильщицей, и съемщицей - таскала пудовые железные ящики с пряжей. И хоть бы раз пожаловалась. Зато могла с гордостью сказать: «Семью кормила». Рабочему тогда полагалось 800 граммов хлеба и немножко крупы.

- О фруктах понятия не имели. Даже яблок в войну не видели, - вспоминает Лидия Васильевна. - Бывало, клали вату, огарки в кармашек фартука и туда же хлеб. И ничего, съедали вместе с ватой.

Иногда с другом Борей Лида выходила на особое дежурство – ловить бомбы «зажигалки». Не успеешь поймать – раскидает, коварная, огненную начинку и деревянной крыши как не бывало.

- Ему – 13, мне – 12. Ловили снаряды на крыше фабрики и в песок отправляли или сбрасывали вниз. Вели общественную работу – ходили всех предупреждали, смотрели, чтобы все окна были закрыты, чтобы ничего не видно было. Как только какая-то бомбежка, все останавливали, гасили свет и ждали, когда все пройдет.

Ох уж этот Шерлок Холмс!

В 43-м на комбинате открыли школу рабочей молодежи. Лида пошла сразу в 5-й класс. Утром Лида в школе, вечером – на работе. Прибежит домой, перекусит, что было, кота под бочок, 3-4 часа на сон и снова в «бой».

- Падали от усталости? Что вы! Это сейчас дети изнеженные, а тогда… - Лидия Васильевна гордо откидывается на спинку кресла. – На фабрике мы всегда передовые были. У нас был бригадир Нина Степанова. Какая хорошая! Мы ее так любили. Работали по 12 часов, 14, 16 – только чтобы план перевыполнить!

В комнате Лидии Васильевны полки с любимыми книгами – Агата Кристи, Толстой, Фенимор Купер и, конечно, старик Артур Конан Дойл. Знал бы английский писатель, как достанется Лиде за любовь к его сочинениям – может, и перо бы с досады бросил.

- Папа был мягковатый, а мама, как кремень. Она один раз знаете, как меня отлупила? Веревкой. Когда училась в 7-м классе, вместо школы ходила в библиотеку читать Шерлока Холмса. И вот директор Лидия Петровна Чистякова говорит брату моему Коле: «Лапшов, твоя сестра не ходит в школу!» - «Как не ходит? Она каждый день с портфелем идет в школу». – «Нет ее, уже вторую неделю». После этого мама меня так отходила веревкой, что я сразу все экзамены сдала за 7-й класс!

Или еще история.

- Я помню, вышла в кинотеатре «Тетка Черлея». И мы должны были план давать, а ушли кино смотреть. Выходим из кинотеатра, а на лестнице уже Анна Семеновна, наш бригадир ждет. Мы обратно - на следующий сеанс. Но она все равно нас поймала и заставила работать две смены - 16 часов без перерыва.  А с кем не бывает? - Лидия Васильевна смеется. - Зато теперь есть, что вспомнить. Веселые были, молодые! Ткацкая фабрика была наш дом. Работа, учеба, изредка танцы. Никогда не грустили.

В 1944 году комбинат наградили орденом Трудового Красного Знамени. Лида ушла на пенсию в 1984 году – последней из большой семьи, где отец, сестра, два брата и муж работали на «Трехгорке». Кстати, мужем оказался тот самый мальчик Боря – ловец «зажигалок». Надежный парень оказался, с ним и прожила долго и счастливо.

СПРАВКА

Более 1300 трехгорцев ушли на фронт в начале войны. Не вернулись, по официальным данным, 200 человек, но старожилы считают, что погибло гораздо больше. К 1941 году на предприятии работало 5340 человек, из них 3440 женщин. Из своих личных сбережений трехгорцы внесли на вооружение Красной Армии 11 миллионов рублей, более 150 тысяч передали на постройку танковой колонны «Москва».