Как же хочется просто ей позвонить...

Она никогда не говорила плохо о том, что я делал, и сейчас я понимаю, насколько это было плохо! Если бы она меня ругала, я смог бы хоть на сантиметр приблизиться к тому, как писала она сама. У нее нельзя было учиться, и у нее не учились, потому что ее материалы не были предметом для учения, они были предметом для размышлений.

В эти горькие часы я могу утверждать, что в «Комсомолке» не было человека, который бы таил какую-то неприязнь к Инне. Этого не было и не могло быть, как не было ее и к милому, дорогому Киму, которого Инна любила так, как ее любили мы все.

Частота подобных слов, которые мы произносим в нашем возрасте, равна частоте лет. Уходя, мы вспоминаем и берем от тех, с кем делили эти годы, самое лучшее. От Инны я забираю ее всегда неожиданный, молодой и задорный смех по самому незначительному, казалось бы, поводу.

И ее неожиданный, испуганный вскрик — когда на ее столе вдруг звонил телефон. Последний звонок отзвучал. Пугаться нечему... И как хотелось бы сейчас, несмотря на знание ее испугов, позвонить ей и сказать как обычно: «Привет, Иннуля...»

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Возвращение долга

Во вторник, 13 декабря, в Москве на 86-м году жизни скончалась легендарная журналистка "Комсомольской правды" Инна Руденко. У каждого, кто работал с Инной Павловной Руденко "на этаже" (так мы в 80-ые годы называли редакцию "Комсомольской правды"), есть своя история (далее...)