Москва, любовь моя японец Кобаяши Кацухико ни разу за 10 лет не пожалел, что предпочел российскую столицу Парижу. Он влюбился в нее и ее жителей с первого взгляда.

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА:

Я родился на острове Хонсю в окруженном горами Нагано. Я был неплохим лыжником, и, когда мне исполнилось 18 лет, подумывал, не связать ли жизнь с этим видом спорта. Но окончив школу, отправился в Токио, как делают многие молодые люди, — попытать счастья. Знакомые предложили поработать в кондитерской. Дома я часто помогал маме на кухне и подумал: а почему нет? Оказалось, это страшно интересно — придумывать новые печенья, пирожные, торты, экспериментировать с ингредиентами. За 4 года работы я многому научился и уже не сомневался, что хочу заниматься только этой профессией, которая отчасти, да, ремесло, но ведь может быть и искусством!

ПРОЩАЙ, ПАРИЖ

В 23 года я решил отправиться в Париж, чтобы повысить квалификацию. Это же столица еды, готовки и всего такого! У меня там не было знакомых, я не знал языка. Поселился в очень дешевом отеле: я был небогат.

На большом листе бумаги написал по-французски: «Вам нужен кондитер?» и ходил с ним по булочным. Долго ходил. Наконец мне повезло.

Но это была такая задрипанная булочная, и вышел на мой стук такой задрипанный хозяин — усталый, в грязной одежде. Но мой новый работодатель мне хорошо платил, что тоже было везением, потому что многие иностранцы во Франции работают почти даром... Через несколько месяцев, когда я пришел в булочную Peche Mignon (сеть знаменитых первоклассных булочных), я уже мог по-французски предложить свои услуги. И меня взяли.

Через год я женился. На француженке. Мои старание и упорство принесли плоды: я стал шеф-кондитером в «мишленовском» ресторане. А это очень высокий уровень. Наконец я мог готовить так, как хотел сам, а не по чьей-либо указке.

Почти 15 лет я прожил во Франции. Я уже свободно говорил по-французски, мое мастерство было высоко оценено, жизнь наладилась, но я по-прежнему чувствовал себя чужим: французы, их система ценностей оставались для меня непонятными. Наверное, потому и мой брак распался. В общем, мой «французский» опыт был исчерпан.

ПРИВЕТ, СТОЛИЦА!

Когда мне предложили поработать в Москве, у меня были смутные представления о России. Но коллеги посоветовали: попробуй, Москва сейчас на взлете, к тому же приглашает тебя Аркадий Новиков, хозяин популярных ресторанов.

Я решил съездить и посмотреть. Окончательное решение переехать в Москву принял, когда Аркадий сказал, что планирует открыть еще и паназиатский ресторан.

В нем мне и было предложено стать шеф-кондитером. И я сказал — да. С первого дня жизни в Москве я начал проникаться симпатией к русскому народу и стране, и за 10 лет, что трудился в ресторане, это чувство только окрепло. Пожалуй, единственное, что удивляло и осложняло жизнь, это непонятное для японца легкое отношение русских ко времени, к организации своего дня.

У японцев все четко расписано, у каждого проживаемого часа — своя цель и задача. А здесь, в России, время будто никого не подгоняет: можно сделать, можно отложить, а то и вовсе забыть.

Кондитер Кобаяши Кацухико дома часто помогал маме на кухне / Фото: Алексей Куденко/РИА Новости

Причем это касается и работы тоже. Но со временем эту особенность русского характера я принял, она меня не раздражает. Я даже не могу сейчас вспомнить что-то такое, что бы мне категорически не нравилось в людях, среди которых я живу уже столько лет. Русские злые и агрессивные? Не замечал. Любят выпить? Но и французы пьют. А одна черта русских мне стала нравиться: люди в России не живут по раз и навсегда написанным инструкциям. Даже то, что русский водитель при отсутствии мест на стоянке все равно где-нибудь припаркуется, мне кажется признаком внутренней свободы. Японец бы развернулся и уехал. Может, потому, что в России нет жестких правил, у вас все так быстро меняется? Вот и на вопросы родных о жизни в Москве мне трудно отвечать: здесь все постоянно меняется, и всегда есть чему удивляться.

Но у русских и японцев есть одна общая черта. Очень хорошая, как мне кажется. У нас и у вас люди доверяют друг другу. Это сначала мы — закрытые, но по мере узнавания между людьми возникает доверие. В Европе сразу — широкая улыбка, дружба, но это только маска: люди предпочитают использовать друг друга.

Друзья мне говорят: тебе нужна русская жена. Я не против, но такую женщину еще надо встретить. Русские девушки очень красивые! Но я, видимо, не могу долго восхищаться женской красотой одного типа. Вот прилетаю в Японию, вижу молодых японочек и думаю: какие же они хорошенькие! …Меня зовут назад во Францию. Но я не спешу собирать чемодан. Мне хорошо в России. В Париже я себя не любил, а в Москве — полюбил вновь. Я здесь чувствую себя свободным.

свобода