Виктор Цой: Прощай, Камчатка

Часть первая.

ПОСТОЙ, НЕ УХОДИ!

ПОКА ИДУТ ТИТРЫ

Почему все-таки «Кино»? Знающие люди пишут, что однажды Виктор Цой и Рыба (Алексей Рыбин, участник первого состава будущей рок-группы), которым название «Гарин и гиперболоиды» показалось очень длинным, решили подобрать что-нибудь покороче. И возвращаясь от БГ (Бориса Гребенщикова), где при помощи мэтра «Аквариума» перебрали тысячи вариантов, остановились напротив большой яркой вывески «КИНО» над афишей питерского кинотеатра. И... «Кино» пришлось по душе.

Вы не бойтесь, это – только кино. Мы знаем точно, это - кино.
Кончится фильм, зажгут свет. И мы поедем домой...

КАДРЫ КИНОХРОНИКИ

Сонное местечко в окрестностях латвийского города Тукумса. Среди старых сосен, раскинувших свои корявые пушистые ветки, спряталось озеро. Местные жители знают – намоленное рыбацкое место. По траве, камням и чистеньким песчаным берегам всегда гуляет бойкий ветер с Рижского залива.

На сонном побережье появляется солнце. Первые, веками розовые и робкие лучи. Минута-другая, и взрыв! Почти по-латышски: лабрит. Доброе утро! Расступается и туман, приоткрывая нашего героя.

Ему под тридцать. Он сидит на пеньке у кромки воды. В одной руке – удочка. Во второй – сигарета. Вялый огонек, как всегда не вовремя, подбирается к фильтру. Значит, будет следующая...

Его мысли – где-то далеко. Бог знает где. Там, откуда вот-вот может появиться какая-нибудь нескладная, на первый взгляд, мелодия. Которую шепотом, чтобы не напугать застывший в воде поплавок, он начнет напевать.

Человек с удочкой – Виктор Цой. Через три часа ему потребуется отсюда уехать.

СУБТИТРЫ

Когда нужно уезжать с рыбалки, пусть ненадолго, становишься рыбой. Дышишь жадно, всласть, чтобы побольше влезло. Под завязку. Чтобы воздух заполнил жабры, можно было выкатить глаза и заорать на всю округу: люди добрые, ну будьте человеками, – отпустите меня обратно...

ПЕРВАЯ КАМЕРА

Автомобиль – злобный спящий зверь. Цой, насвистывая нестройную мелодию, бросает удочку и снасти в багажник. Зверь терпит и молчит, давая хозяину забраться в салон. И вот – пора! Стартуем?

Через пять минут радость зверя выдыхается. Мотор монотонно и безропотно урчит. Виктор оглядывается в сторону озера: речная серость воды уже приобрела радость глазури.

Но, – пора. Сцепление. Первая. Газ. Вот-вот разбуженный зверь лениво покатился по извилистой дороге. Зная сценарий, так и хочется крикнуть: «Стой!»... Но Цой все равно не услышит.

Салон «Москвича» заполняет необычная музыка японской группы Southern All Stars. В открытом окне – ветер. Он начинает вяло похлестывать по щекам, но не будит. Наоборот, после ночного бдения, убаюкивает. Снова сигарета.

ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ

Здорово, что впереди еще череда солнечных дней, которые можно провести с Сашкой. Сын остался сегодня дома по случайности – так и не смог проснуться ночью, чтобы поехать на рыбалку. Ладно, порадуется пойманным окунькам.

Надо сменить кассету. Что-то не будят японцы с утра...

Японцы умолкают сами. Резко. Враз! И навсегда. Впереди – бело-красная железная скала. Времени больше нет. И будущего нет. Японцы умолкают...

КАДРЫ КИНОХРОНИКИ

Мы на Петроградке. Здесь есть тихая улочка имени Блохина. С нее не видно мостов и Невы, но остро чувствуется ее запах.
Когда-то один из дворов этой улочки стал излюбленным местом молодежи. Что, вполне естественно, сильно не нравилось жильцам дома № 15, будто в их питерской жизни никогда не было бесшабашной молодости. Настоящие совки! Но тогда других не было...
В тесном подвале сталинского неоклассицизма когда-то располагалось странное место, которое все звали «Камчаткой». Сюда мы и пойдем.

На задворках дома обязательно остановимся, чтобы увидеть, как сгущается вечерний сумрак над горами угля, хаотично разброшенного здесь. Там, в глубине, за углем, слышны голоса…

Не удивляйтесь этим людям: сюда приходят только худые и волосатые. Одетые в темные одежды и поштопанные джинсы-«варенки», в стоптанных «адиках» и весело галдящие питерские неформалы. Двигаясь, они вечно гремят цепями и оставляют плотную занавесу от дыма сигарет «Ява» или папирос «Беломор» ленинградской фабрики имени Урицкого. С «Явой» – мажоры. С «Беломором» – настоящие рокеры.

Добро пожаловать: мы – в Восьмидесятых!

КИНОМАШИНА ВРЕМЕНИ. ГОЛОС ЗА КАДРОМ

Будьте готовы – сейчас мы подойдем поближе. Только что вам выпал уникальный шанс – пообщаться с той самой молодежью, которая в то время тоже ждала перемен. Чтобы легче влиться в эту сомнительную, с первого взгляда, компанию, нужно угостить всех... тремя топорами (советский портвейн «три семерки» – «777». — «ВМ»). Вот, смотрите… уже завязались первые знакомства!

КИНОМАШИНА ВРЕМЕНИ. ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ

А девушки-то уже звонко смеются. Молодые люди еще громче ругаются – они заняты доморощенной футурологией и обсуждают завтрашний день. Как мы сейчас, все они чего-то ждут от светлого будущего. И в самый разгар спора обязательно кто-то придет и помашет ручкой – идемте!

Из-за двери будет услышан теперь уже знакомый голос и бой гитарных струн:

– В наших глазах…

Дверь закрывается, и остается только фон. Слов уже не разобрать. Точно, стоит спуститься за новыми знакомыми в подвал, провонявший гарью, алкоголем и сигаретами…

Там, в прошлом веке, он носил пыльную черную одежду и слегка сутулился. Одну руку всегда украшали несколько браслетов, другую оккупировали кольца. Прическа по уже старой «новой» моде – беспорядочные, взлохмаченные локоны. Таким был и навсегда остался в памяти Виктор Цой.

Кто не успел занять грязный табурет, не стоит стесняться: стелите куртки прямо на пол. Мы здесь уже – свои... А прерывать поющего Цоя не смеет никто!

МУЗЫКАЛЬНАЯ ПАУЗА

Постой, не уходи,
Мы ждали лета, пришла зима,
Мы заходили в дома,
Но в домах шел снег.
Мы ждали завтрашний день,
Каждый день ждали завтрашний день,
Мы прячем глаза за шторами век…

ВОЗВРАТ КАДРА

С прошлого утра он работает суточную смену на угольных задворках. В кочегарку Цой приходит раз в три дня. Распорядок: накидать в тачку угля, довезти груз в подвал и свалить каменное черное золото в бесконечно прожорливую кучу. Рядом с выходом из этой комнатушки устроена топка. Ее дверца открыта, внутри танцуют языки золотисто-белого огня. Дальнейшая задача примитивна – нужно подкидывать уголь. Пока куча у топки снова не потребует пополнения.

Чем холодней на улице – тем активнее надо подкармливать живущего в топке дракона.

Вот и сейчас наш герой, доиграв песню, поднялся и полез ворошить топку. Проходя мимо сидящих наверху, он со многими смущенно, почти интеллигентно здоровается. Кому-то растерянно кивает. Вот, совершенно для вас неожиданно, жмет вашу руку… Немедленно идите за ним, не сидите – сейчас вы можете спросить все, что угодно! Молчите…

Завидуйте, я-то задала свой вопрос!

– В моей жизни было много ошибок, – смущается Витя, – не надо меня возносить на небеса.

Он меланхолично подкидывает уголь в топку. Узкие зеленые глаза щурятся так, что не видно зрачков. На лице появляется вымученная пролетарская улыбка. Видно, что Цой устал.

Его место на жестком старом диване зелено-коричневого цвета. Оно всегда свободно. Никто не займет. Гитара стоит у единственного окна. Цой сначала курит. Он подзывает вас – подходите же, сейчас споем. У ноги трется кошка, которую герой по случаю поселил здесь.

Пока молчит гитара, вакуум наполнен обычными молодежными сплетнями. Бла-бла-бла. Цой, откинувшись на спинку дивана, без интереса слушает, кто где спел, кто кого бил, кто кого любил.

КИНО – ДОСЬЕ

Группа «Кино» была экспериментальной. Музыканты начинали записываться в квартирах, без профессиональной аппаратуры. Именно эти эксперименты оказались на первых страницах в истории начинающего жизнь русского рока. Так, в 1983 году была записана песня – «Троллейбус».

Дмитрий Ветров, композитор и звукорежиссер, эксперт русской музыкальной истории:

Роль любого артиста — улавливать веяния времени и доносить их до слушателей именно в тот момент, когда они осознают потребность в новизне, но еще не понимают, чего конкретно они хотят услышать. Такими были музыканты группы «Кино». В хорошем смысле слова, эта группа эксплуатировала приемы готик-рока второй волны, с характерной, стерильно ровной и динамичной стеной электронных битов, на которую ложилась мягкая и завораживающая проекция объемного вокала и далеких мистических, жужжащих гитар.

Оглянитесь: в подвале дома целый лабиринт. Здесь маленькие комнатки, узкие коридорчики. Пахнет то гарью, то сыростью. Это целый мир. Другой. Не квартирный. Подпольный. Здесь каждый день рождаются всякие идеи, звучит новая, провокационная музыка.

Какие же вы молодцы – на столе те самые «топоры»! Они разлиты по покоцанным чашкам, недобитым граненым стаканам и алюминиевым кружкам. Цой делает мощный глоток и берет гитару. Почти сразу сбивается с первого куплета, но тут же продолжает, словно и не было запинки. Что за настроение сегодня? Зачем он манит в давно ушедшие зимние дни? Вот мы стоим на занесенном снегом тротуаре и мерзнем. Ветер пронзает насквозь. Из-за моста появляется старый, измученный троллейбус:

«Мое место слева, и я должен там сесть,
Не пойму, почему мне так холодно здесь.
Я не знаком с соседом, хоть мы вместе уж год,
И мы тонем, хотя каждый знает, где брод...

..В кабине нет шофера, но троллейбус идет,
И мотор заржавел, но мы едем вперед,
Мы сидим не дыша, смотрим туда,
Где на долю секунды показалась звезда…»

КИНОДОСЬЕ

Виктор Цой и его творчество оказали большое влияние на многих исполнителей: «Кукрыниксы», «Алиса», «Мумий тролль», Земфира, «Король и шут», «Аквариум» и другие. Все они участвовали в проекте «КИНОпробы» – в 2000 году был записан альбом в память артиста.

Асхат Ош, лидер группы «Виктор» (трибьют-проект, который представляет директор «Кино» в 1988-1989 годах Юрий Белишкин):

Творчество Виктора Цоя я оцениваю как нечто необъяснимое – это феномен. Популярность его песен очень проста, они по-настоящему искренние. Первая песня, которую я услышал, была «В наших глазах», но не стал бы отмечать какую-то одну, все они одинаково близки мне по духу. Мое творчество произрастает от фильтрации его песен, я писал под впечатлением от его произведений, мне нужен был выход. Я мучил себя вопросом после его смерти: какие песни были бы, останься он жив? Это меня до сих пор мотивирует…

КИНОМАШИНА ВРЕМЕНИ. ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ

– Ну что, вздрогнем? – мы видим рядом с проходом в подсобку «Камчатки» человека в черной рубашке и с длинными волосами. Это Юра Каспарян, один из участников группы «Кино». В его ладони зажат почти полный стакан.

Сейчас, если на минутку вернуться в наши дни, Юра постоянно подскакивает с места, перекрывая голоса собравшихся, взахлеб рассказывает, как выступали тогда – бедно, голодно, но задорно! Он вспоминает клуб «Метелица», 1986 год, когда отрубили аппаратуру на песне «Электричка» – слишком бурно реагировал зал, сочли администраторы. А Цой, вопреки принятым «товарищами» мерам, продолжил петь вместе с залом.

– Витя, спой! Меня эта песня цепляет, – вклинился бы и Сергей Фирсов, вечный попутчик музыканта на маршруте «на собаках» (из Питера до Москвы или обратно на перекладных электричках) и с проспекта Ветеранов до центра, отмотай наша машина время назад.

Постепенно тесная комнатушка заполняется новыми людьми. Это уже друзья друзей. Кто с чем. Кто с любопытством. Кто с одобрением. Кто с недоверием. Все сначала украдкой поглядывают на героя. Слышали о нем разное. Одни говорят – Цой ведет себя слишком просто. Другие твердят – нагловато и высокомерно, особенно если сцепится с кем-то языками. А-а, вы осмелились спросить…

– Ничего «Камчатка» не означает. Я там даже не бывал. Просто абсурдный, фантастичный текст, – морщится от набившего оскомину вопроса новичков Цой. Просите спеть? Конечно, он мог бы сказать, что это место не стадион, где хотелось бы выступать. Но сегодня герой в паре с неизвестно откуда взявшейся тоской и, надеясь развеять хандру, снова перебирает струны гитары. Он уже решил играть сегодня столько, сколько будут просить. И вот, он играет только для вас.

КИНОДОСЬЕ

Песня «Камчатка»– вовсе не про котельную. Виктор написал ее за три года до того, как пришел на улицу Блохина – в 1983-м.

Виталий Калгин, писатель, автор произведений, посвященных группе «Кино»:

Что касается темы – откуда взялось название, совпавшее с песней Цоя, – то однозначного ответа на этот вопрос нет. Большой популярностью пользуется «бытовая» версия о том, что кочегарка стала «Камчаткой» из-за регулярных аварий где-то в начале 80-х, до прихода Виктора. При прорывах труб порой заливало не только рабочие помещения, но и весь двор жилого дома. Когда пришел работать Цой, то по аналогии с альбомом «Кино» его кто-то назвал Начальником Камчатки.

МАШИНА ВРЕМЕНИ. НАШИ ДНИ

– Это я привел его, – вмешивается Фирсов. Икает. – Вернувшись из армии, я честно ничего не делал: лежал дома на диване и плевал в потолок, гулял и ходил на дискотеки. Пошел проводником, а потом начал искать кочегарки – здесь работать легче и времени много свободного…

МАШИНА ВРЕМЕНИ. ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ

– А помните Серегу, – звучит громкий голос. Посмотрите, это же Георгий Гурьянов, как он молод! В брезентовой куртке с клепками он подпирает плечом стену. – Как он в поисках косметички бегал весь в блестках на концерте в Евпатории. Помню, визжал, что на сцену не пойдет, блесток на куртке не хватало, а Цой пришивал! Но все-таки петь твоего «Малыша» не стал…

Музыкант взрывается смехом. Громче и веселей становится в «Камчатке».

– Этот двусмысленный текст – шутка, но думайте, как хотите, – отмахивается Цой с улыбкой. – Нравятся мне тексты-загадки, где одного смысла нет. Ищите каждый свое, если он вообще есть…

Не понимаете, о чем речь? А помните песню «Малыш»?

КИНОДОСЬЕ

Со слов Георгия Гурьянова, концерт, который прошел в Евпатории в 1988 году, стал началом «больших» выступлений группы «Кино».
Хотя это не вяжется с образом Цоя, песня «Малыш», которую он сочинил после путешествия, обращена к экстравагантному Сергею Пенкину. По слухам, Цой вообще хотел передать ее молодому певцу. Этот факт до сих пор вызывает жгучие споры среди поклонников.

Юрий Каспарян:

Малыш – словечко Пенкина. Насколько я помню, мы над ним, так сказать, потешались всем коллективом. И я думаю, что эта песня вполне могла бы стать песней для Пенкина.

Сергей Пенкин:

Мне страшно тогда было, мандраж. Я же еще начинающим был, не знал, кто на концерт придет. Я говорю: «Не буду выступать». А Витя в ответ: «Все будет хорошо!»

Заговорили об альбоме «Группа крови». Все больше – о песнях, но немного поругали Алексея Вишню – за спиной группы он издал запись, с которой помогал по аранжировке, после чего впал в немилость.

– Полное пиратство, – равнодушно резюмирует Цой. – Никакого отношения к распространению этой записи не имею.

– Зато проснулись знаменитыми, – смеется неунывающий Игорь Тихомиров. Его чашка громко бьется донышком о стол. – И внезапно в вечность вдруг превратился миг…

КИНОДОСЬЕ

Композиция «Легенда», которой принадлежит строчка, озвученная Тихомировым, была записана для альбома «Группа крови». Сегодня музыковеды определяют направление альбома как постпанк.

Виталий Калгин, из книги «Виктор Цой. Последний герой современного мифа»:

Эту запись можно назвать переломным моментом в развитии группы. После выхода альбома о «Кино» узнала вся страна, и многие считают, что это лучшая работа коллектива – и даже лучшее, что есть в советском роке. Во всяком случае, заглавная песня альбома заняла первое место в рейтинге «100 лучших русских песен» на «Нашем радио».

КИНОДОСЬЕ

Новый альбом моментально взлетел на вершины хит-парадов и стал самым покупаемым в рок-жанре (отечественном), окончательно закрепив за «Кино» статус звезд.

Новая студийная запись – жесткая и лаконичная в музыкальном плане и тревожная по настроению – прослушивалась на одном дыхании, а концепция «Кино» окончательно определилась как музыкально, так и в идеологической позиции по отношению к окружающему миру.

«Кино» хвалили и ругали, обвиняли в коммерциализации и подделывании под вкусы масс, а «Группа крови» расходилась все большим и большим тиражом (из книги «Виктор Цой. 100 страниц», 2004 год).

Из интервью Юрия Каспаряна журналу «Родник», № 10, 1988 год:

Я слушаю наброски к «Группе крови» – и чувствую: альбом выйдет на славу. Цой, похоже, окончательно совладал с более чем необычным тембром своего голоса; лаконичная, как всегда, ритмика стала свежей и необычной, а скупые каспаряновские соло – необходимыми и достаточными. Точные, славные тексты, чуть героичнее, чем обычно.

В любой компании, когда начинаются воспоминания о прошлом, неизбежно возвращаются к самому началу. И сейчас не исключение. Пользуемся случаем, попросим Цоя рассказать о жизни. Герой опускает глаза в пол. Он расслаблен, нога закинута на ногу, руки – на гитаре, на лице едва заметна улыбка смущения. Лень говорить много. Он просто снова поет для нас:

И мы знаем, что так было всегда:
Что судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова «да» и слова «нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имен,
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон.
И упасть опаленным звездой
По имени Солнце...

КИНОДОСЬЕ

Композиция «Звезда по имени Солнце» получила одно имя с последним прижизненным альбомом Цоя, который вышел осенью 1989 года.Песня прозвучала в фильме «Игла» Рашида Нугманова, где Виктор Цой сыграл главную роль – Моро, молодого человека, который пытается спасти свою подругу.

Нам кажется, что ничего нового мы с вами не узнали. Но это только кажется. Он так, песнями, общается с каждым лично. Словно собираясь продолжать играть, герой вместе с гитарой направляется на улицу, закуривая на ходу. Стало душно от дыма и топки. От бесконечных разговоров.

Герой вышел, вставайте же, спешим за ним.

И снова все переменилось: небо сплошь в тучах цвета стали. Несмело накрапывающий дождь. Здесь много деревьев и памятников. Здесь нет стен и домов.

Огромная толпа людей вокруг пусть вас не пугает – она провожает своего кумира, что оказался рядом. Он озадачен происходящим, но спокоен, продолжает курить, наблюдая.

МАШИНА ВРЕМЕНИ. 19 АВГУСТА 1990 ГОДА

Марьяна. Бывшая жена. Ее лицо как-то сразу постарело, стало пепельно-серым. У всех остальных тоже лица – тучи: Каспарян, Гурьянов, Вишня, кто-то там еще... Они стоят черной стеной. В руках – красные цветы.

Нас обволакивает такой шум, что гитарой его не перекрыть. Кажется, что Цой ушел, закинув ее, бесполезную, за спину. Но пока еще недалеко. Он где-то здесь...

Он пока еще видит все: как жмется маленький напуганный Сашка, который вынесет отсюда в свое будущее психологическую травму, к матери. Рядом с ними, словно привидение, стоит полупрозрачная Наташа Разлогова. Последняя любовь.

Герой слышит страшный и тихий плач матери и отца.

Пытался было говорить – но его голос никто не слышит. Он тонет над окружившими его могилу. Цой наблюдает за траурной процессией – несут закрытый гроб... Становится понятно происходящее. Но страха по-прежнему нет. Пока тело не предано земле, кажется, что еще не все потеряно. Что он еще жив...

Но это ощущение обманчиво. Длится недолго, пока глухой вой падающей на деревянную крышку гроба первой земли не начинает его уносить все дальше и дальше. Бум-бум. Бум-бум...

Этот звук, как метроном, уже разделил его мир пополам: до и после.

Никто, кроме нас с вами, больше не увидит, как герой стоит напротив и спокойно докуривает.

Идет мелкий противный дождь. А ему все равно стало тепло. Видно, как со спины черной кожаной куртки поднимается едва заметный пар. Жмурясь, он поднимает лицо – из-за туч показалось августовское солнце.

Таким был четвертый день. После поездки на рыбалку. После смерти...

Он бросил окурок в землю, выцедил дым последней затяжки.

И ушел...

КИНОДОСЬЕ

Виктор Цой был похоронен на Богословском кладбище Санкт-Петербурга 19 августа 1990 года. Смерть кумира потянула за собой волну самоубийств фанатов группы «Кино».

– Мне позвонили, я тогда жил в Париже, сказали – Цой разбился. На похоронах не был – вернулся только в октябре, наверное, и слава богу, – вспоминает день гибели Виктора Сергей Фирсов. – В последний раз я Цоя видел в день концерта в Питере в СКК с французами, после он меня пригласил на afterparty. Там в последний раз и общались. Никто не думал, что так получится. Он был на взлете.

Из интервью музыканта Константина Кинчева, лидера группы «Алиса» (из книги «Виктор Цой. Последний герой современного мифа» Виталия Калгина):

Мне Цоя не хватает до сих пор. Говорят, людей незаменимых нет. А я готов с этим поспорить. Мне в равной степени не хватает Саши и Вити (Саша – Александр Башлачев, сотрудничал с группой «Алиса», погиб, выпав из окна в 1988 году. – Прим. «ВМ»).

Титры Кино

Чтобы быть услышанной, это песня ждала 22 года.

К 50-летнему юбилею Виктора Цоя, 21 июня 2012 года, при помощи старой кассетной записи с голосом артиста (которую он сделал для себя в 1990 году) была аранжирована ранее неизданная песня «Атаман». В проекте приняли участие Юрий Каспарян, Игорь Тихомиров и Георгий Гурьянов – бывшие коллеги Виктора.

Спустя 22 года после гибели солиста, чтобы позволить ему спеть для своих поклонников еще один раз, участники группы «Кино» встретились снова. Песня «Атаман» – единственная, в которой Цой открыто упоминает слово «Бог», стала заключительной в творчестве легендарного коллектива. В 2013 году от тяжелой болезни скончался другой участник «Кино», барабанщик Георгий Гурьянов.

ФИНАЛЬНЫЕ ТИТРЫ

Виктор Цой стал фигурой загадочной: пророческие песни, головокружительный творческий путь, неожиданная смерть. Он оставил после себя много споров и вопросов: что означают тексты? Следовал ли он своим принципам? Когда вместо творчества началась коммерция и была ли она вообще?

Бытует мнение, что Цой поддался «звездной болезни»: продал все свои идеи, приезжал в Москву без группы, давал выступления по заказам.

Тема творчества ради денег в жизни любого артиста всегда остро обсуждается обществом. В случае с Цоем этот вопрос останется «вечным» – слишком много спорных моментов.

Сергей Фирсов, заведующий фонотекой Ленинградского рок-клуба, музыкальный продюсер, директор клуба «Камчатка»:

В последние годы Цой в Москве просто жил. Нельзя говорить, что он приезжал туда без «Кино». Мне кажется, что он как пел «свои» песни до успеха, так и продолжил. А зарабатывать деньги хотелось, как любому человеку. Не так уж и много он зарабатывал по тем временам и не так долго. Людям надо что-то говорить, к сожалению, перетирать, лучше бы сами чем-нибудь занялись полезным.

Действительно, по сравнению с тем, что было заработано Виктором, нынешние попытки обогатиться на его имени – рекламы телевизионных проектов, мобильной связи, заведений общепита – приносят явно много больше дохода, чем в свое время музыканту – результаты творчества.

По словам директора «Камчатки», все пытаются примазаться и заработать свои деньги. Пусть: эти попытки только означают, что память о нем действительно жива, а значит, и сам Цой жив – возможно, кому-то назло.

Из «жизни за шкафом» Виктор за несколько лет сумел не просто выбраться на свободу, но и дотянуться до солнца. Согласно правилам классического романа, герой сам столкнулся с испытаниями и соблазнами, окунулся в другую жизнь: стадионы, гастроли, знаменитые люди, деньги. Но все же сумел воспитать «последнее поколение», которое живо чем-то большим, чем материальная роскошь. Чем праздная обертка, красивый фантик.

Сергей Фирсов, заведующий фонотекой Ленинградского рок-клуба, музыкальный продюсер, директор клуба «Камчатка»:

Тихий, спокойный, веселый – это три главные определяющие Цоя. Очень расслабленный, он умел веселиться отчаянно, всегда говорил к месту и по делу, с огромным чувством юмора был человек, – вспоминает Сергей Фирсов. – Не сказать, что он был открытым, я многого о нем не знал, что узнал после гибели. Например, про родителей – про них вообще не слышал ни слова за пять лет нашего знакомства. Но никаких проблем у нас с Цоем не возникало.

Все, что дети 80-х искали в окружающем их тогда скованном мире, они нашли в нем: внутренняя свобода, смелые мысли, свои принципы.

Так получилось, что после Виктора Цоя в истории русского рока, музыки, да и вообще страны, не появлялось более персоны, сколько-нибудь приблизившейся бы к той славе и всенародной любви, которая не кичилась бы своей популярностью, а стремилась поделиться тем, что на душе, так по-человечески просто и по-родному близко.

Сам того не зная, Цой сочинил идеальное описание своей личности: Последний герой.

Часть вторая.

КАМЧАТКА. НАШИ ДНИ

Кинохроника

Сейчас кочегарка «Камчатка» после всех своих приключений продолжает жить. Потрепанные стены, изношенная мебель и сырость подвала не мешают каждый вечер собираться здесь музыкантам и разношерстой публике.

И сегодня на задворках котельной бродят те самые, с цепями на джинсах. Те, кто много курит, подпевает песням «Кино», «Алисы», «Телевизора».

Но разговоры все тише. Иногда на английском или китайском. За закрытой дверью подвала теперь слышатся басы, и все это разбавляют звуки щелкающих айфонов. Люди приходят сюда как в обычный музей: смотреть на разрисованные текстами песен и портретами Цоя стены.

У самого входа в «Камчатку» стоит коренастый лысый человек. Прямой и острый нос, тонкая полоска поджатых губ. Руки сложены на груди. Ноги расставлены на ширину плеч. Он одет в спортивный костюм цвета хаки. Жует жвачку и зорко смотрит за всем, что происходит вокруг. Кажется, что ему не больше сорока, но это не так. Глаза выдают: несмотря на детский светло-голубой цвет, - полвека за плечами.

Таков сейчас начальник «Камчатки» – Сергей Фирсов. Он же охранник клуба, менеджер и сам себе хозяин. Общается со всеми просто, от посетителей до музыкантов: к нему на «ты», зовут по имени.

Сергей Фирсов, заведующий фонотекой Ленинградского рок-клуба, музыкальный продюсер, директор клуба «Камчатка»:

Можно сказать, я создал этот клуб – пришел и привел всех остальных. В этом подвале я провел 15 лет, до 2000 года – работал. Он мне близок, у меня здесь много чего происходило, мои друзья тут работали. Это действительно интересное место с богатым прошлым.

Короткий разговор, – вход все-таки оплачен. «Камчатке» тоже нужно на что-то жить. С печатью на руке идем в подвал, посмотрим, как изменился он за столько лет…

А изменился он разительно, в то же время кажется, что был покинут героем недавно.

Нет комнатушки с углем – есть стойка бара. Закрыта топка. Больше не горит огонь. Зато весь зал заполнили столы. И хотя куч угля уже нет, пол все такой же…

Виталий Калгин, писатель:

Сложно оценить нынешнее значение «Камчатки», наверное, это некая колыбель рок-н-ролла, последний островок того питерского времени, место ностальгии по ушедшему безвозвратно.

В «Камчатке» практически всегда царит полумрак. Стены украшают рисунки, фотографии, личные вещи Цоя: гитара, пишущая машинка, старая лопата, плакаты. За «большим» залом располагается все та же комнатушка. Те же прежние надписи и наклейки украшают ее. Тот же темно-зеленый диван...

Теперь здесь сидят и не поют. Сидят и ждут очереди в туалет.

Cтоят длинные столы. За ними рядом друг с другом, плечом к плечу, расположились питерские рокеры и гостящие в городе иностранцы. Через ряд от всех – семья.

– Мы из Курска, привезли своих ребят посмотреть Петербург. Они хотели какое-нибудь «крутое» место посетить. Сегодня вечером мы устроили им сюрприз, привели послушать песни Цоя. Они у нас воспитаны на русском роке, младший на экзамене в музыкальной школе пел одну из песен «Кино», – рассказывает мать семейства Диана Маренкова.

Мы с друзьями в те времена так вдохновились «Кино», что создали свою группу. Она называлась «Хэд», в нашем городе была популярна, у нас же тоже свой рок-клуб существовал, тогда это было круто.

На небольшую сцену выходит худощавый молодой человек в черной одежде. С гитарой. Садится на стул и настраивает микрофон. Сегодня его выход: акустический концерт Сергея Гладкова. Он уже много лет исполняет песни «Кино». Молодой человек бьет по струнам – появляются знакомые всем аккорды. Пришедшие слушать начинают подпевать

Позже, в задымленной тесной каморке, которая теперь служит своеобразной гримерной для музыкантов, играющих в кочегарке, Сергей Гладков рассказал о своем творчестве и манере исполнения песен «Кино».

Брат принес кассету «Кино» еще до гибели Цоя, меня это очень впечатлило, я «прилип». Стал учиться играть «Восьмиклассницу». С того момента все и началось. Его творчество близко мне. Цой для меня – это очень личное. Играю практически только его. Что касается стиля исполнения: кавер-версии или пародирование... Что-то свое можно придумывать, но для чего? Что здесь изменишь: в песне «Звезда по имени Солнце»? Что придумать лучше? Песня должна быть такой, как была, а коверкать ее каким-либо образом – не знаю, хорошо это или плохо.

В 2007 году дом, в котором располагался рок-клуб «Камчатка», хотели снести. В прессе появились сообщения о том, что именно Сергей Фирсов спас старую котельную, «грудью» встав на ее защиту. Однако директор рок-клуба развеял миф:

Я не сделал ни одного телодвижения. Ничего снести не хотели – это придумали журналисты. Дом думали выкупить и сделать капитальный ремонт, после чего превратить его в гостиницу. Слово «снести» пришло от прессы.

Конечно, мы забеспокоились, в клуб приходили, брали интервью, но все решилось без нас – люди, поклонники, не дали дом выкупить. Баррикады не строили, но губернатор сама приехала и поговорила с людьми, сняла вопрос и уехала.

Жильцы возмущались, что «Камчатка» работает. Ну и расселиться хотели – а до сих пор живут в практически аварийном доме без горячей воды. Раньше-то здесь было общежитие.

Со слов нынешнего «Начальника Камчатки», вопрос о жизни клуба «повис» – если все-таки примут решение ремонтировать аварийный дом, скорее всего, его обитатели со свистом вылетят из легендарного подвала.

Выходим из котельной. Осталось странное чувство недосказанности. Есть ощущение, что след той атмосферы, пожить которой многие приходят именно сюда, – исчезает. А с ним и особенное настроение, дух «шальных» 80-х, «цоевских» дней.

Машина времени будто пробуксовывает. Но пока здесь играют старый рок, погреться можно успеть. У гаснущего уголька. Там, где еще греет звезда – по имени Солнце. Постой, не уходи…

Расположение дома № 15 на улице Блохина в Санкт-Петербурге