Лохматая Бетси, грозный Анчар и хитрый Бим: хозяева собак рассказывают забавные истории про своих питомцев

Бетси выходит из берегов

Огромная сенбернариха Бетси служила моей подружке Ленке и подушкой, и «пони». Породистая красотка была хороша всем, кроме абсолютной апатичности.

Даже гулять в Битце ей было лень. Ее мечтой оставался уголок между диваном и стеной, где Бетси готова была лежать сутками, как мягкий мешок лени...

Так и жила бы Ленка в иллюзиях относительно своей любимицы, если бы однажды под вечер не отправилась в Битцу, еще не знавшую маньяка Пичужкина, но приютившую в тот вечер другого жутковатого господина. Бетси в лес идти не хотела, бродила по краешку, а Ленка пошла по тропинке вглубь. Жаждавший любви господин поджидал ее за кустом. Все было как в дурном сне — захват, бросок на землю, треск одежды. Ленка безнадежно крикнула: «Бетси!», с тоской понимая, что это все равно что позвать на помощь тюфяк. Но через несколько секунд неведомая сила оттащила мужика в сторону. Вскочившая с земли Ленка увидела невероятное: гигантская собака с шерстью дыбом стояла лапами на груди у героя-любовника и при каждой его попытке шевельнуться отвешивала лапой затрещину, рыча.

«Бетси, фу!» — попробовала отогнать собаку Лена, но та и не думала подчиняться.

Ухватив мужика зубами за куртку, Бетси поволокла его к дороге — к Балаклавскому проспекту.

Думаю, с либидо дяденька распрощался надолго.

Бетси не давала ему подняться с земли до тех пор, пока не приехала патрульная милицейская машина, вызванная свидетелями расправы. «Сдав добычу», Бетси утихла, глаза ее снова стали равнодушными, и она спокойно поплелась домой.

Больше тихоня из берегов не выходила. Не было поводов. Но после «битцевского эпизода» мы все начали относиться к ней с бескрайним уважением. Хотя что мы, в сущности, знаем о тех, кто живет с нами рядом...

Ольга Кузьмина

Сосиска в рукаве

Когда мне было пять, дед обещал подарить жеребенка, когда пойду в школу. Взрослые вообще много обещают, не думая, — ты или сразу дари, или душу не трави.

Два года я грезил конем, пытаясь заменить его чем ни попадя.

На теленке ездить не разрешали. Овцы были слишком резвы, а бараны больно несговорчивы. Но у тети был ньюфаундленд. А у ньюфаундленда было четыре ноги, хвост и грива. А где-то на Севере, я слышал, только на собаках и ездят.

Ее звали Диной. Она облизывала чужаков, ластилась к пьяным и, прежде чем загнать кошку на дерево, просила у нее прощения.

Оседлать резвую собаку ростом с тебя — та еще задача, но у меня в рукаве был козырь — сосиска. Пока Дина жевала у крыльца, я поднялся на пару ступенек и прыгнул... Д’Артаньян и Зорро, увидев, как собака стартует с места до сотни, поняли бы, насколько непрактичны лошади. А я спустя пару секунд понял другое: головой о забор — это неприятно.

Дед меня, конечно, отлупил за это, но жеребенка подарил. А Дина с тех пор при виде меня забивалась под крыльцо и скулила, будто у нее живот болит.

Александр Адамов

Выставка собак «Россия-2015». / Фото: Анна Иванцова, «Вечерняя Москва»

Жанка и ушастый наездник

Черный мокрый сопящий нос утыкается в ухо. Этот метод побудки поднимает на ноги лучше будильника.

Жанка, моя собака, это знала. Черная афганская борзая даже в самых хамских своих проявлениях оставалась девочкой интеллигентной. Если воровала, то аккуратно, чтобы крошки от пирожного не приходилось собирать по всему полу. Облаяв здоровенного ньюфаундленда, за мою, тогда еще детскую, спину пряталась и убегала, игриво виляя попой. А в мороз жалобно поджимала лапы во время прогулок, пока я не снимала перчатки и не начинала отогревать замерзшие подушечки.

Лето мы с ней в деревне проводили. Ее там наш старший пес Рекс и плохому учил — с поводка срываться и в поля убегать, ну, и хорошему — сторожить, например.

А сторожить было что. Сад яблоневый и целый сарай живности, которая днем по двору гуляла. Куры дезертировали часто, но недалеко.

А вот семеро кроликов покладистыми только казались.

В августе мы всей семьей метали стога. И вот однажды, в самый разгар процесса, услышали мы Жанкин вой. Лаять она не умела, а выла убедительно, держа высокую ноту, как оперная певица. Мы решили, что как минимум у нас крадут дом вместе с собакой. Прибежали: кролики носятся по огороду с безумными глазами. А единственный белый крол сидит верхом на черной Жанкиной спине.

Он здорово в нее вцепился, а «лошадь», очумев, выла и не сбавляла скорости, пытаясь загнать стадо беглецов обратно в их деревянную «гуляльню».

...Жанку через некоторое время удалось изловить.

Остальных кроликов тоже поймали и рассадили по клеткам. И чтобы успокоить нервы всем и сразу, дали моркови — и кроликам, и собаке. Очень уж она ее любила.  

Ирина Зернакова

Цыган любил молоко

С утра до ночи огромный черный пес терроризировал наш двор. Велосипедистов он гнал до тех пор, пока очередная жертва не падала, матерясь, на асфальт. Безлошадных граждан он жестоко облаивал, а некоторым рвал одежду, схватив за рукав или штанину. А еще он очень любил молоко. По выходным во двор приезжала бочка из ближайшего совхоза.

Цыган подлетал к какой-нибудь бабуле, вставал на задние лапы и с размаха бил передними по бидону, после чего бросался лакать с земли разлитое молоко.

Однажды мне в дверь постучала соседка: она собирала подписи жильцов с требованием отстрелить Цыгана. Бедная женщина, панически боявшаяся черного террориста, никогда не заглядывала в эти печально-нежные и бесконечно глубокие собачьи глаза. Такого взгляда я в жизни больше не видел.

Я посочувствовал соседке, которая напрасно прожила жизнь. Она поняла все правильно и больше со мной не здоровалась. Зато с ней каждый день, злобно рыча, здоровался Цыган, которого я взял домой.

С тех пор за все его грехи отвечал я. За рваные пакеты с мусором, за лай из окна, за то, что Цыган любил подойти к какой-нибудь засмотревшейся на витрину тетке, поднять ногу и надуть ей на шубу. В конце концов я решил больше не спускать его с поводка. И он таскал меня, не худенького мужика, везде, куда только хотел сунуть свой любопытный нос. А чтобы Цыган не чувствовал себя обделенным, я поил его молоком.

И был счастлив, когда он, оторвавшись от миски, благодарно лизал мне руку.

Александр Лосото

Добрый Принц

Принц был огромной немецкой овчаркой. Для него на балконе поставили стол, а балконную дверь не закрывали никогда. Пес выходил «подышать» в любое время, укладывался на столе и обозревал окрестности двора. На прохожих не лаял — просто смотрел.

Лаял Принц только однажды, когда познакомился с Васей, грузчиком из столовой.

Вася , увидев пса, вспомнил свою детскую мечту о собаке и решил одарить Принца огромными костями, которые в столовой имелись в неограниченном количестве.

Принц был настолько увесистым аргументом, что запирать двери в квартире родители считали излишеством. Даже на ночь всего лишь прикрывали дверь. А Вася начинал день с первыми звонками трамваев — в 4:50 утра. В тот вторник Вася решил ранним утром занести Принцу пять килограммов костей с остатками мяса.

Добродушный пес встретил грузчика с мясом у прикрытой двери. И лишь Вася занес ногу над порогом, сказал свое увесистое, 40-килограммовое «ррррррр». Вася замер. Кости, завернутые в газету, он держал на вытянутых руках. «Принцик», — промямлил Вася. И шагнул назад. Принц увесистое «рррррр» повторил: отпускать парня с таким ценным грузом, как пять кило костей, было глупо.

Так Вася и простоял с грузом на вытянутых руках под внимательным и добрым взглядом пса — часов до 9 утра. В это время отец проснулся, стал собираться на работу и застал в дверях бледного Василия, проклинавшего кости, мальчишечью мечту и доброго Принца.

Юлия Зименко

Выставка собак «Россия-2015». / Фото: Анна Иванцова, «Вечерняя Москва»

Две котлеты

Утро на даче началось шумно. Соседка Марина Анатольевна кричала дурниной на мужа: «Андрей, как ты мог! Тебе же нельзя жареное! Зачем ты съел котлеты?!» Дородный Андрей Иванович что-то бубнил в ответ.

«Маринка диетой довела мужа до воровства», — констатировала моя мама и, взяв в руки тяпку, направилась обихаживать любимые пионы. — Да, мне кажется, Бимка заболел. Все утро на крыльце как мертвый лежит...» Это действительно было странно: обычно пес был весел и вездесущ. Я потрогала Бимкин нос: да нет, нормальный мокрый нос здоровой собаки...

«Иди сюда, да скорее же ты!» — позвала меня мама и, указав на землю под кустом пиона, произнесла шепотом: — Смотри, что этот гад натворил!»

Поверх разрытой маминой тяпкой земли валялись... две котлеты. Те самые, которые, по версии соседки, тайком съел ее муж и которые не смог доесть наш пес, почему и зарыл «на черный день».

«Ну, я тебе сейчас...» — мама посмотрела в сторону крыльца. Бимки там уже не было.

Галина Неробова

Быть рядом – для пса не команда

Когда на семейном совете мы решили, что в доме должна появиться собака, муж и старший сын сразу заявили: будет пес, от женщин одни проблемы, нам, мать, тебя хватает. Спорить не стала, лишь робко выразила надежду, что гулять с ним будут мальчики.

...Рыжее, нелепо разбрасывающее в стороны лапы существо тут же выскочило нам навстречу, едва мы переступили порог какой-то очень замызганной квартирки в пятиэтажке на окраине города. Хозяйка что-то бормотала, что мама его чистокровная лайка, а папа — лабрадор из соседского подъезда. Но их мы не увидим, потому что… Честно говоря, было все равно. Черные глаза-бусины смотрели на нас с умилением и ожиданием.

В них буквально лучилось счастье, что вот сейчас — возможно и неужели! — его отсюда заберут. И мы забрали. Несмотря на то что ни лайка, ни лабрадор явно не участвовали в создании этого чуда природы. Рос Грант быстро, и уже в свои шесть месяцев стал настоящей нянькой для нашего двухлетнего сына, которому разрешалось все: пес терпел, когда тот пытался его оседлать, возвращал на место игрушки и никому никогда не разрешал повышать на малыша голос. Стоило прикрикнуть, Грант тут же начинал лаять. Для старшего собака стала другом, наверное, даже в какой-то момент его вторым «я».

Команда «Рядом!» была излишней — он вообще никогда не отходил от подростка и сидел у окна, пока тот не возвращался домой. И чувствовал каким-то своим собачьим нутром, что сын близко.

Не ошибался ни разу. Если псина рванула к входной двери, можно идти открывать — минут через пять явится.

…Мальчишки выросли.

У старшего — своя семья, младший служит в армии. А старина Грант по-прежнему несет у окна вахту. Ему уже восемнадцать, почти не слышит, иногда подслеповато спотыкается. Но я точно знаю — пес в любой момент сделает стремительный рывок к двери.

Он ждет вас, ребята. Каждый день ждет.

Наталия Покровская

Пина, доедай!

Это был такой же теплый декабрь, как сейчас. Уже наряжена елка, и составлен список гостей. Тут ко мне и попало это существо.

Тойтерьер с глазами кота из «Шрека». Существо звали Пина, ей было полгода от роду, и на первый взгляд она производила впечатление самой скромной и интеллигентной собаки в мире. Тогда я еще не представляла, сколько разрушительной энергии в ней кроется.

Когда я первый раз оставила ее одну, то, вернувшись домой, долго не могла поверить, что вот это все натворила зверушка размером чуть больше человеческой ладони. Казалось, что в моей комнате что-то бурно отмечала толпа подростков-дебоширов. Все вещи со стола переместились на пол, бумаги были порваны в клочья, а резиновые тапочки напоминали листья, пожеванные саранчой.

Тогда я усвоила первый урок. Появился в доме щенок — убирай все подальше и повыше.

Второй урок — если не доела свой завтрак, это сделает кто-то другой — я выучила чуть позже, когда не нашла в приготовленных и опрометчиво оставленных на столе бутербродах с колбасой колбасы.

Спустя несколько лет, когда я завела вторую собаку, на эти грабли я больше не наступала. Но тут возникла другая проблема.

Ева — такса с врожденным охотничьим инстинктом — начала проявлять его, роя норы во всем, что попадалось под ее неугомонные лапы. Пришлось выкинуть несколько комплектов постельного белья.

Тяжело было на прогулках — каждый, кто пытался приблизиться к «маленькой колбаске», бывал бесцеремонно обруган.

И все-таки мне жаль людей, у которых нет собаки. Я где-то слышала, что им приходится нагибаться за едой, которую они уронили на пол.

Марина Черняк

Как Анчар стал Баксом

Собак у меня никогда не было. Против была мама. Ну, вы знаете это стандартное, неистребимое, чисто мамино: «Ага, наиграешься и бросишь, а гулять с ней я буду».

Зато собака была у бабушки. И я навострился ездить в Кунцево, чтобы поиграть с собачкой. Очень скоро ездить стало страшно. Черношкурая сатана в обличии пса гонял всех, кто попадался ему на глаза. И имя у него было подходящее — Анчар.

Единственной, кого эта сволочь боялась, была бабушка.

А если бабуля натренированным голосом (семерых детей воспитала!) говорила: «Сейчас палку возьму», — Анчар сваливал быстрее, чем бандиты с места преступления.

В тот раз мы с двумя моими братьями о чем-то разговаривали в большой комнате, когда на пороге появился он. Анчар загородил своей массивной тушей путь к отступлению и принялся рычать. Мы стояли, не дыша, балансируя между обмороком и истерикой. Наконец, кто-то догадался позвать на помощь бабушку. Но ответа не было. Минуты тянулись, как мед, но Анчару эта игра не надоедала. Последнее отчаянное — ну бабушка же! Анчар огреб разом за все наши страдания. Больше в тот день он на глаза никому не показался.

… Прошло время. Анчар умер, а я снова держу путь в Кунцево. Как обычно, бабушка встречает у порога. Провожает на кухню и идет договаривать по телефону.

Вдруг боковым зрением улавливаю движение. Поворачиваю голову — Анчар! Та же черная шкура, карие глаза, массивное тело. Смотрит на меня, склонив голову набок, облизывается. И начинает приближаться. Сижу, закрыв глаза, готовлюсь к смерти. Собака доходит до меня, ныряет под руку, вскидывая ее себе на холку, и смотрит в глаза, будто говорит — ну, чеши давай! Так мы познакомились с Баксом. Лапочкой, умницей и просто красавцем.  

Михаил Полиев

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен!

Подписывайтесь на канал «Вечерней Москвы» в Telegram!