В предыдущих номерах «Вечерки» натуралист и журналист Андрей Федоров рассказывал о заячьем гоне, нашествии уток и первой охоте. Теперь он поехал в Подмосковье — слушать пение птиц и спасать лягушек.

Приехал сюда неслучайно: в Дмитровском районе когда-то работал общественным охотинспектором. Теперь в некогда заброшенной деревне Святогорово разместился туристический центр для тех, кто предпочитает сплавляться на рафтах, катамаранах, каяках и байдарках по горным стремительным рекам или забираться в тайгу, где на сотни километров не встретишь ни одной живой души. Колесить на велосипедах по бездорожью и покорять горные вершины или просто отправиться с рюкзаком в поход, полюбоваться неповторимой природой Подмосковья, как говорится, размять кости и подышать свежим воздухом, отдыхая от городской суеты.

Туристы, дабы сохранить колорит северной русской деревни, стали строить свои приюты и подворья в древнерусском стиле. Слава богу, в туристической среде нашлись художники, архитекторы, столяры и плотники. За несколько десятков лет в Святогорове выросли настоящие деревянные те- рема, остроги и княжеские палаты. Но я приехал сюда не за этим.

Весна окончательно вошла в свои права. На полях и косогорах через сухую прошлогоднюю листву уже начали проглядывать желтые соцветия мать-и-мачехи, качать белыми головками на еще холодном ветру подснежники. На север Подмосковья весна приходит дней на десять позже.

Время до вечерней зари, когда над рекой начинают носиться небольшие стаи селезней в поисках притаившейся в затопленных паводком прибрежных кустах кряковой утки, было еще предостаточно. Остановился на небольшом оттаявшем от снега и уже успевшем подсохнуть пригорке. Почти над самой головой пролетел ворон, зовущий свою подругу. Здесь эта редкая краснокнижная птица встречается часто, впрочем, как и серая цапля на лесной реке. Внизу, огибая пригорок, бежит еще мутный от талого снега ручей. В мае, когда большая вода спадет, по нему начнут подниматься на нерест стаи гольяна и ручейной миноги. В реке за последние годы развелось много бобров и ондатры. Все чаще стали встречаться следы ласки, горностая, норки и даже выдры, а в березовых рощах по краям полей — места тока тетерева.

Сижу чуть в стороне от проселочной раскисшей дороги, предполагая, в какую сторону отправиться на охоту. Тут замечаю несколько лягушек, которые пересекали дорогу в сторону леса к ручью. Но от желанной воды их разделяла еще широкая полоса снега. Вот они в нерешительности остановились перед снежной преградой. Наиболее смелые пытались запрыгнуть на снежный наст, сохранившийся в тени деревьев. Но никак у них это не получалось! Наст слишком высок.

Стал закидывать лягушек через преграду. За первой партией припрыгала вторая, потом третья. Э, ребята, это я тут с вами до самого заката проканителюсь! Протоптал в снегу небольшой коридор, по которому они могли бы добраться до желанной воды. Но глупые лягушки упрямо прыгали на стену, не замечая желанного прохода. Пришлось его расширить. Наконец-то додумались, пошли по пробитой «дороге». А я продолжил свой путь.

Дмитровский район