Сохнет грязное бельишко на ветру...

Вроде всего вдосталь. Вот, например, для любителей исторических драм неоднозначный, но талантливый «Солнечный удар» Никиты Михалкова («Россия 1»). А на «Культуре» — прекрасный стилизованный фильм Сергея Урсуляка «Долгое прощание» по Трифонову.

Вот — «Поднятая целина», снятая Ивановым, а в ней — молодые Крючков и Басилашвили, Волков, Матвеев, Хитяева...

Нашлись в сетке и детективы, и глуповатый, но драйвовый «Форсаж». Чего же не было? Судя по всему, того, что можно назвать «малаховщиной», ведь и передача ведущего разноформатных прилюдных телепостирушек о несчастной покойной Жанне Фриске не была в этот раз, по понятным причинам, желтее лимона.

И не хватило именно этой желтизны! Удивляться нечего — телик «подсаживает» на нее последовательно...

Кто спорит — человеку, приученному к горчице и аджике, блюдо без них покажется пресным. Не говорим о последствиях, изжоге и гастритах, говорим лишь о возбуждении вкусовых рецепторов, которые со временем так привыкают к пикантным блюдам, что пищу обычную воспринимать уже не способны. То же и со вкусом другим, внутренним.

Когда изо дня в день с экрана трясут нижним бельем и копаются в интимном, вкус зрителя притупляется, но в отсутствии пикантной картинки он ощущает почти физический голод.

Не говорю, что «голодают» все без разбору, но очень многие — невольно ставшие зависимыми от этого интеллектуально модифицированного продукта.

Вот, скажем, в минувшую пятницу в передаче «Мужское/ Женское» умница в образе конченого циника Александр Гордон и милашка Юлия Барановская «зажигали» вокруг очередной «очень личной истории». Честно говоря, я передачу эту не смотрю: стыдно и неловко как-то и за ее «героев», и за ведущих, особенно за Гордона, поклонницей злого ума которого я всегда была.

Ну не может Александр Гарриевич не понимать, какую в этом шоу нишу занимает и в сколь сомнительной роли предстает... Ну, бог с ним. А тут вот решила посмотреть и обомлела. Ладно бы еще герои были придуманными, разбиралась какая-то гипотетически возможная ситуация, но тут — «натюрель». Не заладилось что-то между лысым уже вьюношей и барышней с имиджем вечной девочки, он и подал на нее в суд — пусть, мол, вернет истраченные на нее сорок тысяч, толку-то не вышло. Теперь вот — «трут».

Дать определение пошлости трудно. Я, во всяком случае, не возьмусь. Но вкус ее не перепутать ни с чем — липкий, приторный, гаденький настолько, что не отплюешься. Но ведь беда в том, что тебе внушают — это и есть вкус нормальный, правильный! Во парни бывают! Во девки! Вот реальность — ешь ее, глотай, участвуй! Все, как в жизни, и обстановка в студии свойская: ведущая Барановская прыскает — герой не поехал отдыхать один, чтобы рука у него не устала, и студия липко одобрительно гмыкает — ох, острячка, ах, о чем она!..

Глаза во время шоу иногда опускала лишь мама «поставленной на бабки» героини.

А должна была бы оттянуть дочь развешанным ею бельем по мягкому месту: нечего позориться на всю страну. Но поздно, она же теперь «героиня экрана». Знай наших...