«Сумма технологий» против «Игры престолов»

Его афористичные, исполненные юмора, внутреннего драматизма, психологической достоверности в немыслимых (космических) обстоятельствах произведения - «Звёздный дневник Йона Тихого», «Магелланово облако», «Возвращение со звёзд», «Сказки роботов» - были отдушиной, куда устремлялся уставший от реалий социализма читатель.

Имя Лема стояло в одном ряду к такими классиками жанра, как Рэй Бредбери, Клиффорд Саймак, Айзек Азимов. Экранизация Андреем Тарковским романа «Солярис» вызвала новую волну интереса к творчеству писателя. Хотя, честно говоря, по внутреннему напряжению и философской наполненности фильм Тарковского значительно превосходит текст романа. Та же история, кстати, случилась и с другим польским текстом – повестью Ежи Анджеевского «Пепел и алмаз». Всемирно известной её сделал гениальный фильм Анджея Вайды со Збигневым Цыбульским в главной роли.

Сегодня творческое наследие Станислава Лема следует рассматривать не столько в литературном, сколько в футурологическом контексте. Фантастика – это опрокинутое в будущее «либидо» человеческой цивилизации. Станислав Лем, несмотря на свой скепсис в отношении человека, как биологического вида, тем не менее, видел это будущее в позитивном плане. Он верил в творческий, созидательный дух общества, а потому картины будущего в его произведения несут в себе свет несбыточной мечты человечества о счастье, справедливости и гармонии.

Фантастика – ещё и прибор, определяющий самооценку общества. Сегодня научную, как раньше писали, фантастику заменило «фэнтэзи», зовущее читателя не столько в светлое будущее, сколько в тёмное сословно-феодально-монархическое прошлое. Типичный пример – знаменитый сериал «Игра престолов». В произведениях Лема можно найти немало угаданных (в основном, технических) фрагментов будущего, но «Сумма технологий» (главный философский труд писателя) оказалась не такой, как её вычислил Лем. Вместо уносящих человечество к звёздам космических кораблей в «сухом остатке» оказалась ночная очередь за тысяча первой моделью смартфона. И уж чего точно не смогли предсказать ни Лем, ни другие знаменитые фантасты – это то, что средний объём мозга современного человека за два последних века уменьшится на двести граммов.

Нельзя забывать о том, что Лем жил и творил в социалистической Польше. Там было посвободнее, чем в СССР, но общие (ограничительные) для литературы закономерности были общими. В СССР к фантастике отношение было исключительно серьёзное. Существует даже конспирологическая теория, что откат от социалистического проекта начался (в том числе) с насильственной замены на литературном Олимпе одного советского фантаста Ивана Ефремова («Туманность Андромеды», «Час быка», «Лезвие бритвы») на двух других не вполне (по своему менталитету) советских фантастов – братьев Стругацких.

В самом деле, будущее в романе Ефремова «Туманность Андромеды» и будущее в романе Стругацких «Трудно быть богом» (здесь уместно вспомнить и как будто снятый в котловане осенней стройки нулевого цикла фильм Алексея Германа) – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. В квартире советского патриота Ивана Ефремова сотрудники КГБ зачем-то устраивали обыски, в то время как куда менее патриотичные (с фигой в кармане) произведения братьев Стругацких выходили миллионными тиражами.

Всё это свидетельствует о том, что в нашем мире сумма технологий условна, а игра престолов непредсказуема. Поэтому в произведениях Станислава Лема каждый читатель ищет и находит что-то сугубо личное и пугающее, как в мыслящем океане «Соляриса».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции