Алексей Штурмин: Основной целью карате является воспитание духа

После 1979 года, когда прошли первые Всесоюзные соревнования по карате, популярность его неуклонно росла, однако осенью 1981 года Верховный совет РСФСР принял указ «Об административной ответственности за нарушение правил обучения карате». Алексей Штурмин, стоявший у истоков создания Федерации карате СССР, вспоминает непростую историю зарождения этого вида спорта в нашей стране.

— Алексей Борисович, расскажите, как создавалась в Москве Федерация карате СССР.

— В 1977 году вместе с моими учениками мы написали письмо председателю Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР с предложением открыть секции карате, и 13 марта 1978 года вышел приказ «О создании комиссий по борьбе карате». Меня назначили ее председателем. Эта комиссия должна была подготовить материал для создания федерации: определить число занимающихся карате, уровень их спортивной подготовленности. Несколько учеников Центральной школы карате прошли углубленное комплексное обследование в лаборатории борьбы Всесоюзного научно-исследовательского института физической культуры: это были различные тесты, предназначенные для сборной СССР по боксу. Помню один интересный тест: раскрывалась занавеска, за ней оказывалась цель, по которой надо было нанести удар.

Так определялась скорость оперативного мышления каратиста. Наряду с этим нами было проделано очень много организационной работы, и Федерация карате СССР официально была основана, по-моему, 13 марта 1979 года. Сложно сказать, сколько на тот момент было в стране занимающихся карате, думаю, сотни тысяч. Не меньше, чем сегодня.

— А советских граждан чем так привлекало карате?

— Запретный плод был сладок. Многие считали, что, освоив технику карате, без труда можно превратить себя в смертоносное оружие, но на самом деле мы знаем, что без труда ничего не бывает. Я всегда всем объяснял, что люди, которые посвятили себя любым единоборством, могут за себя постоять. Все зависит от степени подготовленности человека, а не от системы. Например, трехкратный олимпийский чемпион по греко-римской борьбе Александр Карелин никогда не занимался карате, но вряд ли каратист с ним справится.

— Почему, оказавшись под запретом в 1981 году, карате в нашей стране не умерло?

— Потому что многие люди, которые занимались карате, для маскировки стали называть свои занятия другими видами боевых искусств: ушу, айкидо и так далее. Запрет же был только на карате. Но тут вот какая интересная штука произошла. Если тренер сказал, что он занимается ушу, то должен отвечать за свои слова. Таким образом, в нашей стране стали развиваться другие восточные единоборства.

— Правда, что многие каратисты тогда оказались в тюрьме?

— Не думаю, что их было много. Знаю, что сидел в тюрьме великолепный каратист Володя Ларионов из Санкт-Петербурга. Валера Гусев, который ушу занимался, был посажен. Не знаю, за что их конкретно сажали. Гусева, вроде бы, за самурайский меч, за ношение холодного оружия. Он просидел не очень долго, но его неприятности, безусловно, были связаны с карате. Впрочем, как и мои. Но я не хочу развивать тему пострадавших.

— Существует мнение, что на пост председателя Федерации карате СССР в 1979 году был рекомендован заместитель председателя ЦС «Динамо» Виктор Куприянов, чтобы силовые структуры контролировали стихийное спортивное движение, возникшее в стране…

— Возможно, изначально было принято решение сделать карате ведомственным видом спорта силовых структур. Между прочим, в КГБ были прекрасные бойцы, просто они не могли участвовать в таких соревнованиях, как чемпионат Москвы, чемпионат СССР. А мы, люди гражданские, хотели сделать карате доступным для каждого. Мы с моими друзьями не хотели, чтобы карате закрывали, пытались с этим как-то бороться. Однако мое неумелое сопротивление привело к дальнейшим неприятностям.

— Вы были диссидентом?

— Никогда. Многие, кто пострадал, со временем начинают считать себя борцами против режима. Не люблю, когда врут. У нас ничего подобного не было. Мы просто занимались любимым делом. Никаких мыслей об изменении существующего строя в СССР ни у кого из нас не было. Я, например, никогда не любил, когда в некоторых школах кланялись японскому флагу. У нас в Центральной школе карате такого поклонения не было. Да, мы использовали терминологию карате на тренировках, потому что смешно, если человек придет на соревнования и не знает команд судьи, которые звучат по-японски. Да, мы делали поклоны, потому что уважения к сопернику никто не отменял. Поэтому я так и не понял, честно говоря, за что нас преследовали в СССР. Мы были в какой-то степени аполитичны. Но хотели, чтобы страна была крепче, лучше, мощнее.

— Это правда, что к вам в зал на тренировки приходил Владимир Высоцкий?

— И не раз. Карате он не занимался, а вот сын его жены Марины Влади — с удовольствием. Я с Высоцким дружил независимо от карате. Он в спортзал приходил, а я — на концерты к нему. Его все наши ребята знали. Марина Влади заходила к нам на тренировки. Высоцкий крепкий духом, физически сильный, отважный был человек. Мог подраться, крепким словцом владел виртуозно. Когда ребята его звали приобщиться к карате, он отвечал, что этому делу надо посвятить жизнь, а я посвятил себя другому. Володя реально смотрел на вещи. Я знал немного людей, кто бы умел, как Высоцкий, невероятно четко выразить свою мысль. Я это называю — лаконичность сути. У него в песнях это было. Только после смерти Высоцкого я осознал, что это был настоящий гений. Большое видится на расстоянии.

— В «лаконичности сути» кого-то из ваших друзей и знакомых можете сравнить с Высоцким?

— Лаконичность была присуща генералу армии, Герою Советского Союза Василию Маргелову. Мы ведь сначала его выбрали председателем Федерации карате СССР. Он был примерно месяц нашим председателем. Так вот, Василий Филиппович мог одним-двумя словами выразить суть. Я прекрасно понимал, что он мог поднять из окопов в атаку тысячи людей. Потрясающий был человек. В Федерации карате СССР я был его заместителем, а при Викторе Куприянове — первым вице-президентом.

— На Олимпийских играх в Токио впервые пройдут соревнования по карате. У российских бойцов хорошие шансы на медали?

— У России, на мой взгляд, есть потенциальные олимпийские чемпионы, судя по уровню их подготовленности и успешному выступлению на международных соревнованиях.

— Вы испытываете гордость от того, что дело вашей жизни продолжается и развивается?

— Не я один стоял у истоков развития карате в нашей стране. Если бы не было моих учеников и других людей, у нас бы ничего не получилось тогда. Гордость — не то слово. Я рад, что сейчас у россиян есть возможность заниматься тем, что когда-то незаслуженно запрещалось. Сейчас у нас вообще очень мало запретов. Я много где бывал, работал за границей и считаю, что Россия сегодня — самая свободная страна в мире.

— Как вы относитесь к боям без правил ММА?

— ММА — не конкурент карате, это же не система единоборств, это правила соревнований. Есть люди, которые готовы попробовать себя в настоящем бою. Пожалуйста. Поэтому я нормально отношусь к ММА. Если бы бои без правил не были разрешены, то проходили бы подпольные бои. И в СССР они проводились, и наши каратисты часто в них побеждали представителей других видов спорта.

— Как юному москвичу стать великим каратистом?

— Ученик, способный стать мастером, это не сосуд, который учитель должен наполнить, а факел, который достаточно поджечь. Если человек горит желанием, если личные качества гонят его на тренировку, то не надо запрещать. Если же родители решили, что сын их должен научиться за себя постоять, а ребенку хочется играть на скрипке, но его гонят в секцию карате, то это неправильно. Мастером может стать только тот, кто хочет.Основной целью карате, как и любого боевого искусства, в конечном итоге является воспитание духа.

— Большой тренер априори творческая личность?

— Если человек стал мастером, он имеет право на творчество. Я знал мастеров единоборств, которые вносили новое в развитие своих систем. Например, я тренировался у Анатолия Харлампиева — он был разносторонним, умным, глубоким человеком. Разница в возрасте между учителем и учеником значения не имеет. Я почти ровесник с известными учениками Центральной школы карате. Среди них — президент Ассоциации каскадеров России Саша Иншаков, народный художник России Саша Рукавишников. Это, кстати, он сделал памятник на могиле Владимира Высоцкого.

— Выходит, занятия карате подходят представителям интеллигенции?

— В спортивном зале мы никогда не разделяли: интеллигент ты или нет. Сейчас принято делить людей на нищих и звезд. Это — бред и побочный эффект свободы. Нужно уважительно относиться к любому человеку. Это важный урок карате.

— С какого времени правильнее всего вести отчет возникновения карате в нашей стране?

— В 1964 году я начал заниматься карате. В 1969 году начал преподавать, первая тренировка тогда состоялась во дворе дома Тадеуша Касьянова на Преображенке. Тадеуш впоследствии сыграл роль боцмана и был постановщиком трюков в культовом фильме «Пираты XX века». Так вот, на той тренировке, которая состоялась полвека назад, нас было пять человек. Если бы не Касьянов, возможно, не было бы в Москве Центральной школы карате и сегодняшнего интервью. В этом году мы с соратниками отметили 50-летие Центральной школы карате. Была большая тренировка с участием всех школ, потом дружеский банкет.

— Как записаться на занятия в легендарную Центральную школу карате?

— Мы не гонимся за массовостью. Сейчас у школы много филиалов, в центральной группе занимаются более 100 мастеров. Прийти к нам может каждый, надо только договориться с инструктором. Сейчас я не провожу занятия, хотя сам тренируюсь каждый день. Бойцовский дух надо поддерживать.

ДОСЬЕ

Алексей Штурмин — основатель первой Федерации карате СССР и Центральной школы карате, заслуженный тренер России. Родился 11 октября 1947 года в Харькове. В пятилетнем возрасте переехал с родителями в Москву.

Занимался самбо у Анатолия Харлампиева, увлекался боксом. Окончил Московский автодорожный институт по специальности «Автоматизация производственных процессов».

Кандидат технических наук. Член Высшего совета президиума Российского союза боевых искусств (РСБИ). Черный пояс, 9-й дан карате. В 2011 году награжден Орденом Почета.

ЕСТЬ ЧТО ВСПОМНИТЬ

Николай Еремин полковник запаса, кандидат в мастера спорта по самбо В начале 1980-х для нас, сотрудников госбезопасности, это была определенная высота — тренироваться вместе с самим Штурминым. У себя на Петровке мы очень уважали этого тренера. Я занимался карате в Комитете госбезопасности, чтобы поднять уровень подготовки наших сотрудников. Для меня карате — это трамплин, благодаря которому я попал в Управление кадров КГБ СССР, там я работал инспектором отдела военно-физической подготовки.

Этот вид спорта сыграл важную роль в жизни многих людей, и мне очень приятно, что сегодня, спустя сорок лет, невзирая на разные жизненные обстоятельства, с которыми мы столкнулись, я могу пожать руку Алексею Штурмину, вспомнить нашу с ним молодость и то, как развивался этот прекрасный вид спорта — карате — в нашей стране.

Читайте также: Актер Дмитрий Лысенков: Домогарова я не убивал, это все искусство монтажа