Стас Намин: Молодежь всегда талантлива, в любое время

Началась наша беседа с музыкантом Стасом Наминым с вопроса о том, как команда группы «Цветы» отметила свое 50-летие.

— Стас, юбилейный концерт прошел в Кремле. В каком возрасте ты для себя, в принципе, прикинул, что, да, возможно, я буду выступать в Кремле?

— Я вообще об этом никогда не думал. Какая разница, где выступать? Идея Кремлевского дворца появилась спонтанно. Наши организаторы решили, что там будет дешевле, чем, к примеру, на стадионе «Открытие арена», где мы изначально планировали концерт. Мы согласились, потому что Кремль сегодня — это обычная концертная площадка, где выступали Стинг, Дэвид Боуи и другие звезды. А мы, кстати, там раньше никогда не выступали и решили: почему бы не лишить эту сцену девственности парой не очень политкорректных песенок из нашего репертуара. (Смеется.)

— Мне кажется, вы очень смело ввели новый материал в этот концерт.

— На эту тему мы не сильно заморачивались, составив репертуар из известных и новых песен. Мы умышленно сделали очень простой концерт, без особых световых, проекционных и лазерных эффектов, понимая, что этот зал по традиции несет определенную пафосность. Я, кстати, видел, как мучились с этим и Стинг, и Боуи и другие супермузыканты. Мы решили сразу поломать этот пафос и постарались сделать концерт камерным и домашним. Мы просто вышли и пели подряд свои песни, а зал буквально с самого начала и до самого конца пел вместе с нами.

— Из новых песен что можно считать удачей и что не выстрелило?

— А что такое «выстрелило»?

— Ну, когда песня стала хитом, ротируется на радио.

— Наши песни никогда за 50 лет всерьез не ротировались ни по радио, ни по телевидению. При советской власти, как известно, мы были запрещены в СМИ, а сегодня, судя по всему, мы тоже неформат относительно тех критериев, которые существуют у редакторов музыкальных радиостанций и ТВ. Не знаю, в чем у них с нами проблема. Может, мы просто слишком круто играем и поем, а наши песни не бездарные? (Улыбается.) Или кто-то не хочет быть с нами рядом, чтобы не было возможности сравнивать? Но и без раскрутки у «Цветов» много концертов и полные залы, а в конце всегда стоячие овации. Думаю, что релиз полной версии концерта «Цветы-50» в Кремле и наш новый альбом «Я не сдаюсь», куда вошли 11 песен, которые уже звучали на концертах, но не были записаны в студии, будет для многих открытием, и как минимум в сетях люди смогут узнать, как звучат сегодня «Цветы».

— При выборе с кем работать какой фактор превалирует — человеческий или профессиональный?

— Профессионализм в работе — необходимое условие и не обсуждается. Но если выбирать среди профессионалов, то человеческий фактор, конечно, очень важен. Этот принцип у нас работает и в «Цветах», поэтому уже двадцать лет как состав не меняется. И в театре (Московский театр музыки и драмы Стаса Намина был создан в августе 1999 года. — «ВМ») все живут как одна семья и тоже состав постоянный уже много лет.

— Александр Борисович Градский говорил мне: «Мы с Наминым основали рок-культуру в этой стране». Ты, кстати, когда впервые пересекся с Градским?

— Ну, я бы на его месте не стал так безапелляционно заявлять, так как еще до и во время его «Скоморохов» и моих «Политбюро» и «Цветов» были группы «Братья», «Сокола», «Меломаны», «Скифы» и еще много других рок-команд, которые профессионально играли и пели. Свою первую группу я сделал в 1964 году в Суворовском училище, называлась «Чародеи», играли мы втроем. А с Сашей Градским мы знакомы, наверно, с конца 1960-х — начала 1970-х, не помню точно.

— Мне-то казалось, что в Советском Союзе в военном заведении без энтузиазма должны были относиться к тому, что мальчики рок-музыкой занимаются.

— В действительности было не так. Помимо нас в Московском Суворовском училище было еще три или четыре группы, которые тоже играли на электрогитарах и барабанах. Это было в военном училище в Филях, я там проучился семь лет. И в музыкальном училище в Серебряном Бору тоже было несколько рок-групп. А это все середина и вторая половина шестидесятых.

— Я изучил персональный сайт Стаса Намина и обнаружил, что он, ко всему прочему, еще фотограф и художник.

— Я фотографией занимаюсь практически с детства. А где-то в 1990-х начал участвовать в выставках. Были персональные выставки в Большом Манеже, Центральном доме художника, выставка в Русском музее в Петербурге, который также выпустил мой первый фотоальбом. Потом я еще много выставлялся — и за рубежом, и в Русском музее, и в других местах. Но в последнее время больше занимаюсь живописью и фотовыставок почти не делаю.

— Слово «альбом» из уст музыканта, конечно, воспринимается как запись музыки. А не приходилось самому оформлять музыкальные альбомы своими работами?

— Честно говоря, я не знаю, как в данном случае правильней меня назвать — музыкант, художник или фотограф, так как я и тем, и другим, и третьим занимаюсь довольно серьезно. Я ведь никогда не был артистом и на сцену выходил очень редко, я не автор-исполнитель, и вообще сцена — не моя профессия. В создании дизайна всех своих и «цветочных» альбомов я, конечно, участвую, но свои работы до недавнего времени не использовал. А в 2018-м англо-американская фирма грамзаписи Parma выпустила мою симфонию Centuria S-Quark в исполнении Лондонского симфонического оркестра. На обложке альбома они использовали мою картину «Новый Вавилон». И вот сейчас выйдет новый альбом «Я не сдаюсь», где основой обложки будет моя фотография.

— Музыкант, композитор, художник, фотограф — палитра впечатляющая. Мы можем сказать, что Стас Намин еще и авантюрист, потому что мутил авантюры? Ты первый, кто такое про меня говорит. Какие авантюры?

— Что ты имеешь в виду?

— Разве попытку устроить турне с мумией Владимира Ленина по всему миру нельзя числить авантюрой?

— Это, конечно, не было авантюрой, скорее веселой провокацией. Когда Ельцин пришел к власти, свергнув убежденного коммуниста Горбачева, и выступил против коммунистов, сдав свой партбилет, мне было интересно, до какого предела он готов дойти в этом шоу.

И я придумал смешной проект: обратился к своим друзьям, мировым промоутерам, и мы грубо прикинули расходы и возможные прибыли от подобного турне, по аналогии с турне мумии Тутанхамона, которое с успехом прошло по миру. Мы планировали вывезти мумию со всеми необходимыми механизмами, которые ее поддерживают, а Мосфильм должен был создать точную копию мавзолея, который бы устанавливался на крупнейших сценах мира — в Royal Albert Hall, Carnegie Hall и других. Богатые и холеные зрители заходили бы туда, отстояв, как и в Москве, очередь, а там их встречал бы такой же, как в реальном мавзолее, холод и полумрак, и те же кагэбэшники с холодными глазами, которые ездили бы с мумией на гастроли и так же ее охраняли, говорили бы тихим командным голосом: «Не задерживаемся! Проходим, проходим! Близко не подходим!» — чтобы у зрителей холодок прошел по спине, чтобы они почувствовали дух сталинских времен...

Группа «Цветы» / Фото: Из личного архива Стаса Намина

Перед входом была бы краткая экспозиция деяний Ленина, квинтэссенция его жизни и деятельности, собранная из российских и европейских музеев. А на выходе — сопутствующие товары, бюсты, значки, флажки и тому подобные «ленинские» сувениры, которыми были полны все склады, и никто не знал, что с этим добром делать.

Мы рассчитали тур на два с половиной года — от крупнейших городов США и Европы до Японии и Австралии, и это могло бы принести около 5 миллиардов долларов прибыли, которые я предложил раздать советским пенсионерам, потерявшим все свои сбережения во время гайдаровских реформ.

— Так это был стеб или все-таки бизнес?

— Какой еще бизнес? Было очевидно, что никто — ни Ельцин, ни кто другой — этого не разрешит. Это была своеобразная проверка «на вшивость» новых свобод и реформ. Я официально представил весь просчитанный проект в правительство Ельцина, но мне, естественно, никто не ответил. Зато коммунисты возмущались: как вы смеете предлагать везти на гастроли святыню?! На что я им отвечал: ведь очередь в Москве стоит в Мавзолей, а не в Музей Ленина, значит, это и у нас больше аттракцион, нежели интерес к истории. Вам гораздо интереснее, как выглядит мумия Ленина, а не его деяния. Разве это не унизительно для такой личности? С другой стороны, новоиспеченные демократы возмущались, что я предлагаю всемирную пропаганду ненавистного им создателя советской власти. В общем, мне кажется, стеб удался.

— Тот же Градский рассказывал мне как-то, что, мол, зашел к Намину и увидел там Йоко Оно, вдову Джона Леннона.

— Да, действительно, Йоко Оно у меня гостила.

— А что она у тебя делала?

— Странный вопрос. Чай пила. Она угощала меня чаем у себя в Нью-Йорке, я ее угостил у себя в Москве.

— Но совместного ничего не было?

— В каком смысле? В музыке у нее совсем другой стиль, скорее психоделический андеграунд. А как у художника у нее интересное авангардное мышление, но в этом плане мы тоже абсолютно разные, для меня это скорее хулиганство, чем живопись.

— Если мы про Йоко Оно вспомнили, скажи, за прошедшие годы отношение к «Битлз» у тебя не изменилось?

— Мне кажется, меня об этом даже странно спрашивать.

Все знают мое к ним отношение, и если уж говорить про кумиров, то у меня только одни они и кумиры. Кстати, термин «кумир» довольно расплывчатый. Ты как его понимаешь?

— Ну, это тот, кого переоцениваешь, мне кажется, если берешь его реальный вклад, и относишься к нему лучше, чем он того бы заслуживал…

— Тогда «Битлз» тоже не кумиры. Потому что их переоценить невозможно.

— А среди молодежи на рокпоприще есть у нас те, кото- рые могут для кого-то стать кумирами?

— Я вижу у нас очень много талантливых молодых людей в разных областях и поражаюсь глубине и системности их знаний. Молодежь всегда талантлива, в любое время, в любой ситуации. Вопрос, что дальше с ними произойдет, смогут ли они себя полноценно реализовать или, не дай бог, сломаются или уедут. А «кумирство» к таланту не имеет прямого отношения. Люди кого хотят, того и кумирят. Ведь известно «что кому нравится, тот тем и давится». (Смеется.)

— Рекордсмен просмотров на том же «Ютьюбе» сейчас — это Сергей Шнуров.

— Ну, а почему нет?

— Бытует мнение, что он так популярен за счет употребления ненормативной лексики.

— Я так не считаю. Он действительно очень талантливый человек.

— Сергей Шнуров — это рок-музыка?

— Я бы сказал, да. А некоторые группы, работающие в хевиметал и треше, я не назвал бы рок-музыкой. «Фраерский наборчик» — длинные волосы, громкая гитара, барабаны и т.п. — это скорее цирк, как бы музыкальная эксцентрика.

— А «Цветы» правильно будет назвать рок-музыкой?

— В 1969-м «Цветы» были созданы по принципу, который задекларировали «Битлз». И тогда песни, по которым нас знали миллионы, это было то, что цензура с трудом пропускала, запрещая все, что несло человеческие эмоции и искренность. Мы могли выпустить только один миньон в год. То, что нам удалось даже в этих песнях хоть что-то выразить и как-то сформулировать наше рок-н-рольное начало, нам и самим странно. В реальной жизни и в концертах мы играли совсем по-другому.

Первыми всегда быть трудно, приходится идти на компромиссы, чтоб не потерять главное. Я бы не стал вообще квалифицировать жанр наших песен начала 1970-х. Если на нас учились многие сегодняшние классные рок-музыканты, значит, то, что мы делали, не прошло даром...

— Как отразилась на группе и твоем творчестве пандемия?

— Конечно, как и у всех в мире, у «Цветов» нарушились все концертные и гастрольные планы, и стало трудно зарабатывать на хлеб. С другой стороны, появилось свободное времени для семьи и творчества. Мы закончили постпродакшн концерта в Кремле, и 6 ноября он в видео- и аудиоверсии появился на всех площадках интернета.

Закончили запись альбома «Я не сдаюсь», который появится на площадках интернета 27 ноября. А я, живя в основном на даче, вдруг сподобился впервые в жизни написать авторский альбом. Откуда ни возьмись, появились несколько совершенно новых песен, над которыми мы планируем начать работу. Надеюсь, запишем весной. Может быть, некоторые песни из него войдут в новый спектакль «Забастовка», который наш театр сейчас готовит. Да, он продолжает работать, несмотря ни на что, и только что участвовал в международном концерте, посвященном 75-летию ООН.

Ребята представили там фрагмент из этого спектакля — песню «Мятеж». Кроме того, театр работает над спектаклем «Власть цветов» по биографии группы. Тоже, наверное, выпустим весной.

Читайте также: Алексей Кортнев: Всегда отдаю долги