1418. Начало

Мы продолжаем публиковать материалы, посвященные 100-летию «Вечерней Москвы». В прошлый раз мы рассказывали о судьбе заместителя главного редактора газеты Михаила Кольцова. Теперь вспоминаем, о чем писала «Вечерка» в первые дни Великой Отечественной войны.

Свидетелей все меньше, а учебники пишут потомки. Как очистить правду от пластов мусора и лжи? Только из первоисточников. Одним из свидетелей той эпохи выступает наша газета. Да, как и все остальные советские средства массовой информации, «Вечерка» была для властей инструментом агитации и пропаганды. Наших коллег можно упрекать за иллюзии, наивность, излишний пафос. Но нельзя обвинить в заведомой лжи. Ведь задача газеты, особенно городской, в первую очередь, информировать читателей.

22 июня 1941-го пришлось на воскресенье. Номер «Вечерки» вышел накануне, в субботу (по воскресеньям газета не выходила). На первой странице — крупно заголовки: «Военные действия в Сирии» и «Англо-германская воздушная война». Под ними — краткие новостные сводки. То есть то, что сегодня мы привыкли считывать в «Твиттере» на экране смартфона. Интересно, откуда сводки? Чья версия? 18 новостных сообщений из Лондона, Нью-Йорка и Вашингтона и 9 сообщений из оккупированных или добровольно присоединившихся к Гитлеру стран. При этом из самого Берлина всего одно сообщение.

В том же субботнем номере мы видим фото детской экскурсии в Московском ботаническом саду, заметку профессора Михайлова о солнечном затмении, зарисовку о катании на парусных яхтах на фоне московского Речного вокзала в Химках, афишу премьерной джазовой программы Леонида Утесова «Напевая, шутя и играя» и даже большой баннер с рекламой парфюмерной продукции.

Вроде бы все спокойно. И ничего не предвещает. Но вот натыкаешься на коротенькую — буквально на одну колонку — заметку «Выезд юных артиллеристов в лагерь». Читаем: «Успешно закончив учебный год, ученики 8-х и 9-х классов московских артиллерийских спецшкол Наркомпроса РСФСР отправляются в лагерь. Сегодня днем из Москвы выехала первая группа юных артиллеристов». Эти строчки заставляют замереть. Не хуже Вечного огня. Леденят кровь. Ведь если ребята выехали 21 июня…

Когда и кто из них вернулся домой? Вернулись ли? Ученики 8–9-х классов 1941 года. Поехали в спортивный лагерь отдыхать и тренироваться, а стрелять пришлось по-настоящему. Что у них там было — сорокапятка из серии «прощай, Родина»? Из вот таких — да по наступающим немцам? Хорошо, если по пехоте, а по танкам? Следующий номер «Вечерки» вышел в понедельник, 23 июня 1941 года. На первой странице уже все материалы посвящены войне.

Передовица — выступление народного комиссара иностранных дел СССР Вячеслава Молотова, в котором он по поручению «Советского правительства и его главы тов. Сталина» объявляет нападение Германии на Советский Союз. Рядом справа — фото самого Иосифа Виссарионовича. Ниже опубликованы указы Президиума Верховного Совета и новости.

Вторая страница начинается так: «За правое дело, за родину, честь и свободу советский народ ответит двойным сокрушительным ударом на неслыханное вероломное нападение врага». Вся газетная полоса — сообщения о прошедших в Москве антигитлеровских митингах. Народ уверен в родной Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Третья полоса — зарубежные и городские новости. Выступление Уинстона Черчилля, боевые столкновения британских и германских летчиков, а еще — столичные выставки, премьеры, соревнования.

Номер «Вечерней Москвы» / Фото: Архив Вечерней Москвы

Декан факультета международной журналистики МГИМО МИД РФ Ярослав Скворцов говорит, что ежедневная газета живет «одним днем», и это и не плохо, и не хорошо — это факт. Это суть того временного исторического пространства, которое она охватывает. Поэтому «перестраиваться» профессиональным газетчикам, информационщикам не надо: они работают на новостях, на «гребне» этой новостной волны.

— Войны — это страшное событие, тревожная новость. И профессиональный подход строится именно на этом, — уверен Скворцов. — На первом месте — холодная голова, а потом уже «горячее сердце». Перестраиваться пришлось не газетам и СМИ, а сознанию. Ведь не верили многие, что Германия нападет. Верили в крепость заключенного пакта. А цель газетчика — четко отражать реальность, в которой мы находимся. Не стремиться спрогнозировать, предсказать — это удел экспертов, а именно отразить. До полутонов.

К слову, о полутонах. Несмотря на объявленное военное положение, вся последняя страница «Вечерки» традиционно отдана под киноафишу и объявления. Словно и нет никакой войны.

— До середины прошлого века главным СМИ в нашей стране оставалось радио. Поэтому нельзя переоценить роли, сыгранной Совинформбюро, созданного при СНК СССР 24 июня 1941 года, — напоминает Ярослав Скворцов. — Это был мощнейший ресурс и информации, и пропаганды. И слова «пропаганда» в данном контексте ни в коем случае стесняться не надо — это именно так. И, конечно, можно вспомнить прекрасные фронтовые заметки в «Правде», «Известиях» и «Вечерке». Всех сейчас и не упомянешь, хотя помнить надо.

Не только Константина Симонова (в частности, за его «Сталинградский дневник» и гениальное «Жди меня»), но и Петра Лидова, впервые рассказавшего на страницах той же «Правды» о подвиге Зои Космодемьянской (очерк именовался «Таня»).

Можно всерьез считать, что в июне 1941 года в редакции «Вечерней Москвы» печатали нечто с прицелом на столетие вперед? Чтобы спустя век дать кому-то какую-то идейную основу? Это невозможно. Но точка опоры есть. И это полностью обнуляет все попытки приравнять СССР к фашистской Германии и задним числом объявить об их союзничестве. И если бы депутаты Парламентской ассамблеи ОБСЕ видели номер «Вечерки» от 23 июня 1941 года, то вряд ли бы приняли резолюцию, отождествившую ответственность Москвы и Берлина за Вторую мировую. Шел второй день войны, впереди — еще 1416 таких дней.

Все только начиналось...

Читайте также: Часы второй необходимости