«Я никуда не уходил, меня вынудили»: Авраам Руссо — о музыке, геноциде и жизни в США

Он потомок византийских армян, родившийся в сирийском Алеппо. В молодости изучал историю и богословие, а с 16 лет давал концерты на Ближнем Востоке. Вместе с семьей он пожил в Париже и на Кипре. Его серьезно помотало по миру, занеся почти в 30 лет в холодную Россию. Но именно здесь его запомнили и полюбили многочисленные поклонники. Однажды ему пришлось и ее покинуть, а потом снова вернуться и жить на две страны. Обладатель четырех премий «Золотой граммофон», гражданин четырех стран Авраам Руссо рассказал в интервью «Вечерней Москве» о самом главном.

Недавно певец снова оказался на экранах российского телевидения после долгого отсутствия. Его пригласил телеканал НТВ поучаствовать в проекте «Суперстар!». Мы связались с Авраамом, когда съемки уже закончились и артист улетел в США, где проживает с семьей.

«Я до сих пор борюсь»

— Авраам, расскажите, как вы попали на программу и что вам даст этот проект?

— Это было уже второе предложение. Первый раз мне позвонили в прошлом году, в разгар пандемии, поэтому я не мог участвовать и не был в этом заинтересован. В тот момент я находился в США. А в текущем году авиасообщение уже было открыто. И когда мне в этот раз предложили участвовать, я ради удовольствия согласился.

Почему это интересно? Потому что артисту как певцу не всегда удается показать свои возможности. А в этой программе ты одну песню поешь свою и восемь чужих. Я пел рок, например. Кто-то мог услышать от меня рок? А так я показал свои разные грани и возможности. Это было очень круто. Со стороны канала все сделано красиво и богато, по-другому и не скажешь. Огромный продакшен.

Думаю, для карьеры любого артиста участие в подобном проекте станет большим плюсом. Здесь он может проявить себя и показать свои возможности на высшем уровне. В моем случае это тоже актуально после всех произошедших историй с похищением, покушением, отъездом из России и так далее. Я до сих пор борюсь с силами, работающими против меня. Это мой экс-продюсер [Иосиф Пригожин].

— Вы хотите стать лучше всех?

— Выиграть или не выиграть — мне неинтересно. Пускай телезрители сами решат, хорошо ли я выступил или нет, а не четыре человека, сидящие в жюри. Народ сам оценивает артиста, когда смотрит программу. Людям важно, как он выступил, как он выглядел. Это не только само выступление, а манера исполнения, одежда, шоу. Здесь все в комплексе.

«Потерь было много»

— Вы считаете участие в проекте «Суперстар! Возвращение» возвращением на большую сцену?

— Я не могу сказать, что ушел куда-то. В меня стреляли, была очень тяжелая судьба. Я ввязался в чужие криминальные дела. Меня похищали и били. Мне пришлось вытерпеть и пройти с этими людьми тяжелейшую грязную дорогу. Я покидал Россию в нулевых не по своей воле и, когда я вернулся в 2010-м году, заново пришлось работать с Пригожиным, потому что других выходов не было. Когда человек обязан что-то делать сверх своей силы и возможности, крайне бывает неприятно. Но придется потерпеть. Я потерпел, прошел. Постоянно видел оппозиционный кулак с его стороны. Человек силен, а сейчас уже лед подтаял. Телевидение относится гораздо теплее ко мне, я потихоньку со всеми восстанавливаю отношения. Это не возвращение на большую сцену. Я вынужден был делать то, что я не хотел. Я бы не покинул Россию никогда и провожу здесь время. Если все будет хорошо, скоро и семью привезу. Но пока не тороплюсь. Хочу заново восстановить то, что было потеряно.

— А много было потеряно?

— Да, ущерб большой.

«Позорные вещи в центре Европы»

— Раз вы упомянули свои проблемы, не могу не задать вопрос, связанный с историей, в которой участвовал бизнесмен Тельман Исмаилов. У вас с ним был конфликт в начале 2000-х, приведший к вашему отъезду. Недавно предприниматель был задержан в Черногории по выданному Россией ордеру. Однако вместо депортации его вскоре освободили и дали политическое убежище. Может ли решение черногорских властей не выдавать Исмаилова России повлиять на вашу нынешнюю жизнь?

— Для меня его арест или освобождение погоды не сделает, где бы его ни посадили в тюрьму. Потому что уже он не находится в России. Когда он находился в России, они вместе с моим экс-продюсером работали против меня очень сильно. До сих пор это влияние осталось. У меня есть точная информация из надежных источников. Но Тельман уже не обладает былым влиянием. Я не могу желать человеку зла. Дай бог ему здоровья.

Надо понимать, что Черногория — очень коррумпированная страна. Я много раз там был, выступал даже с благотворительными акциями для храмов и монастырей, знал владыку (митрополит Черногорский и Приморский Амфилохий — прим. «ВМ»), который скончался год назад от коронавируса. Для меня тонкости жизни этой страны знакомы. Даже их президент (Мило Джуканович — прим. «ВМ») очень коррумпирован. Там клановость и очень странная политическая система.

Конечно, Тельман мог взять деньгами. Ему наверняка докладывали заранее, что придут в гости для задержания. Это позорные дела, которые творятся в центре Европы. Они же члены НАТО. Как будут оправдываться? Огромное государство требует выдать убийцу, чьи преступления доказаны, даже не привязываясь к моей истории. А они дают политическое убежище, фактически посылая Россию на три буквы. А если подумать, кто они такие? Один район Москвы, с 800 тысячами населения. Только за статус России в этом случае обидно.

«Музыку изуродовали»

— Как изменилась за последние 15 лет российская эстрада? Кого считаете настоящим талантом? Есть ли у вас любимые исполнители?

— Я долгое время плотно находился в Америке и до сих пор одной ногой здесь, другой — в России. Америка, как ни крути, является первой страной в шоу-бизнесе, включая Голливуд, мир кино. Это все знают. И когда я смотрю, в каком направлении идет американский шоу-бизнес в музыке и в каком — российский, а также, кто управляет им, то делаю вывод, что талантливым людям, которых очень много в России, не дают возможности себя полноценно проявить. У них очень большие сложности, и дороги перед ними не открываются. У них есть хорошие творческие материалы, талант, но они вынуждены вместо того, чтобы народу дать свой продукт, делать то, что их заставляют.

Не комментирую ситуацию ни отрицательно, ни положительно. Но при желании в российском шоу-бизнесе могло быть гораздо больше успешных проектов. А так, если послушаете радиостанции, посмотрите телеканалы за три дня, вы скажете: «Елки-палки. В 90-е годы, в 2000-е песни были лучше». Хотя сегодня есть и новые песни, и новые аранжировки, и новые звуки. Вы скажете: «Я не понимаю, куда идет музыка». А что они приготовили, то народ и хавает. Вкус ведь зависит от того, что даешь народу. При этом изуродовали музыку. А так талантливых ребят очень много.

«В России YouTube пока нормально не работает»

— Сейчас вот много людей продвигают себя через YouTube и Instagram. У молодых исполнителей миллионы подписчиков, а у вас всего несколько сотен тысяч. Вам такие форматы вообще интересны? Как относитесь к продвижению себя в социальных сетях?

— Откровенно говоря, эти миллионы — купленные. Они погоду не сделают. Если у меня сегодня настоящих 700 тысяч человек, я могу завтра из них сделать 7 миллионов. От этого ничего не изменится. Мы прекрасно это знаем. Но речь не об этом. У меня было много разных разговоров с людьми в шоу-бизнесе, связанных с партнерством. Последние полгода ко мне поступило много предложений из разных источников, и я не договорился. Потому что не хочу дважды входить в одну реку. Важно крайне аккуратно с кем-то иметь дело.

До сих пор в России YouTube работает не так, как в западном мире. Заработки артистов с «Ютуба» и иных платформ до сих пор мизерные по сравнению со всем остальным. Артисты в основном зарабатывают на концертах. Пока решает телевидение, следом радио, а потом уже все остальное.

Если заглянуть в российскую глубинку, не брать Москву и еще несколько крупных мегаполисов, то когда там при организации гастрольной деятельности начинаешь рекламироваться по интернету, это ничего не дает. Фактически там до сих пор работают бумажные афиши. А YouTube, прекрасная платформа — нет. Я это понял, объехав нашу страну вдоль и поперек.

Когда во всех городах России, которых огромное количество, будет широчайший доступ в интернет, тогда ни Пригожины, ни другие продюсеры не смогут проконтролировать карьеру артиста. Артист сам по себе может выпускать продукт и делать то, что выгодно для его карьеры.

«Продуктивная пандемия»

— Чем вы сейчас занимаетесь? Как на вашей деятельности сказалась пандемия коронавируса? Много ли концертов пришлось отменить?

— Во время пандемии я очень активно работал. Я записывал альбомы, концерты в прямом эфире. Создал собственную радиостанцию с пятью потоками в онлайне. Скоро будет даже приложение. Там есть канал для тех, кто любит только мои песни и радио с попсой, и радио с рок-музыкой, и интернациональной музыкой и так далее. Я создал программу «Разговор по душам» и провел более 20 эфиров с политиками, музыкантами. Это был действительно плодотворный период в моей жизни.

— Вы находились в это время в США?

— Да. Мама, которой 93 года, осталась в Москве. Я прилетел в Америку 14 марта 2020 года на выступление для русскоговорящих в Америке. Они ко мне относятся очень хорошо. Я прилетаю, выхожу из самолета, и мне говорят, что концерт отменился. Затем отменились концерты в России. Все резко изменилось буквально за неделю. Но я быстро переключился. В доме, в котором я живу в Америке, я освободил одну комнату и сделал там большую концертную площадку. Пришлось много работать, но все удалось.

«Дешевые понты с вакцинами не нужны никому»

— Вакцинировались?

— Да, сразу же. Еще в январе первую сделал, потом через три недели вторую, а полтора месяца назад — третью, бустерную. Вакцинировался Pfizerом. Чувствую себя отлично. С тех пор, как сделал, огромное количество концертов провел. Ну а что, даже на тех же съемках «Суперстар» тебя окружают десятки, сотни человек, все целуют, обнимают, еще что-то с тобой делают. Не можешь же всем сказать не подходить ко мне. А домой в Москве приходишь, у тебя мама старенькая. Зачем рисковать, не хочется же, чтобы ее в больницу положили потом. А ее я не прививаю, потому что не знаю, как перенесет.

Или прилетит домой, детям принесет. Зачем это надо. Поэтому я сделал, очень доволен и всем рекомендую: «Просыпайтесь, ребята! Этот вирус не нужен вам».

— Как удается решать вопрос с российскими властями, не признающими иностранные вакцины? Приходится тесты сдавать?

— Да, ПЦР делаю. Это зря, конечно. Мир должен найти общее решение. Эти дешевые понты — «моя вакцина лучше», «твоя хуже» — ненужная вещь. Мир сегодня больной, он хромает. Люди должны объединиться. Когда объединяются люди? В тяжелые времена. Даже СССР объединился против фашистской Германии с теми странами, которые ему не нравились. А сейчас почему нет? Это тоже война, с невидимым врагом, которого ты не знаешь. Это не как Батька (прозвище президента Белоруссии Александра Лукашенко — прим. «ВМ»), который говорит: «А где эта корона? Не видно». А люди умирают как семечки. В мире очень страшные вещи происходят. В моей семье огромное количество людей, которых и похоронить пришлось, и переболели. Среди знакомых тоже. Умирают. И жалко этих людей. Каждая душа — это большая потеря.

— Вы говорили, что даете концерты для русскоязычных людей в США. А поддерживаете ли связь с армянской диаспорой в Штатах?

— Русскоязычные армяне из бывшего СССР — да, меня знают хорошо. Но большинство армян из Ближнего Востока, их еще западными называют, меня не знают. Да, я когда-то выступал и в Ливане, и в Сирии, и в Объединенных Арабских Эмиратах. У меня была широкая аудитория. Я выступал для всех. Когда переехал в Россию, в большей степени моя популярность сложилась за последние 20 лет в странах СНГ, плюс в Болгарии и Венгрии.

«Моя семья — прямой свидетель геноцида армян»

— Ваши близкие когда-то оказались в Алеппо, спасаясь от геноцида армян. Вы называете себя потомком византийских армян. А в 2020 году вы представили песню «Солдат, сынок», посвященную армянским солдатам, сражавшимся на передовой во время наступления азербайджанской армии, поддерживаемой Турцией. Как вы в целом относитесь к армяно-турецким и армяно-азербайджанским конфликтам, длящимся века?

— Так и есть. Мои предки, мой отец родился в Турции в 1905 году и своими глазами видел, как его мать и отца зарезали. Эта боль, к сожалению, всегда перед глазами. Моя мать родилась в 1927 году тоже в Турции. Мы веками жили на византийских землях. Есть ведь причина, почему я родился в Сирии, значит, меня с моей родины выгнали, убивали и резали, в-общем-то, как и в России, где в меня стреляли.

Но дело в том, что этот геноцид устраивается во второй раз и в третий раз. Приходит какой-то народ и говорит, что это их земля. Я историк, богословию учился в монастыре, изучал историю народов и религии. Бесполезно мне что-то говорить. Я вижу [со стороны Азербайджана и Турции] здесь ненависть к христианам, к сожалению. И эта вражда будет всегда. Не смогут эти [турки с азербайджанцами и армяне] народы делить один кусок хлеба, тем более одну землю.

Здесь большие государства — Россия и Америка — должны встать между этими народами как рефери и доносить истину. Эта земля только 250 лет назад стала Карабахом. А люди приходят с войной, не зная этого, и выгоняют нас с наших земель. А потом отрицают геноцид. Ну как его не было? Я прямой, можно сказать, свидетель. Моя мать, которая все это видела, жива.

«У американцев была возможность воздействовать на Турцию»

— Возможен ли мир между армянами и турками, а также армянами и азербайджанцами? Возможно ли прощение?

— Дело не в прощении. Армяне — христиане. А христианство — мир. Никакой злости и желания реванша в нашей вере нет. Очень хочется по-доброму подойти. Но когда раз в 50, раз в 20 лет приходишь с мечом на нашу землю, как тут простить? Я не думаю, что мои глаза увидят настоящий мир между нашими народами. Никогда.

Я очень близко дружу с министром иностранных дел Турции. Могу ему просто позвонить и поговорить. Несколько лет назад мы с ним обсуждали эту тему и пришли к выводу, что все гораздо глубже. Есть заинтересованные стороны, которые не хотят этого мира. Необязательно ведь любить друг друга. Можно сделать формальный мир, чтобы просто крови не было. Но это очень сложно сделать именно из-за всех заинтересованных сторон. Между нашими народами большая пропасть, конечно, но если очень захотеть — мир теоретически возможен.

Когда была война год назад и Азербайджан при поддержке Турции наступал на позиции армянских сил, если бы [президент США Дональд] Трамп встал и сказал [президенту Турции Реджепу Тайипу] Эрдогану: «Сейчас ты останавливаешься». Вы думаете, он не остановился бы? Он моментально бы остановил войну. Потому что у американцев есть серьезные рычаги воздействия на Турцию. Когда американского пастора [Эндрю Бренсона] посадили в Турции [под домашний арест], вице-президент [Майк] Пенс даже требовал его освобождения, и они уступили. Экономику Турции тогда за очень короткое время поставили на колени, санкции ввели.

А в Арцахе 10 тысяч армян пострадали, если не больше. Их убивали с израильских беспилотников, которые в Турции производятся. Но ни Америка, ни Россия не вмешались. Не знаю, почему так произошло. А ведь от этого народа 2,5 человека остались в мире. Я был в Армении недавно. Там столько монастырей, которым по 1700 лет. Где в те годы была тогда та нация, которая на эти земли пришла с войной? Вот и ответ на вопрос.

«Горжусь детьми»

— Все же опустим тему войны и вернемся к вашей семье. У вас две дочери. Кем они хотят стать? Хотели бы, чтобы они пошли по вашим стопам?

— Я не могу заставить. Могу добрыми словами осветить им дорогу и дать понять этот мир, который видел я. А дальше принимать решение они сами должны. Маленькой сейчас семь лет. Она поет, кричит, бегает, играет. А второй уже скоро 15 лет. В данный момент у нее интереса к музыке нет. У нее интерес к химии. Вероятно, она может стать химиком.

Дело в том, что в переходном возрасте дети часто меняют свое мнение по поводу будущего и карьеры. Самое главное — они у меня спокойные. Чем горжусь? Тем, что они верят в Бога, молятся, что малая, что старшая. Даже когда просто голова болит, они идут и молятся. Если у них есть страх божий — значит, они в этом плане правильно воспитаны.

— За что стыдно и чем гордитесь?

— Ни за что не стыдно. И надеюсь, что никогда не будет. Я делаю все возможное и невозможное, чтобы наши дети были близки к идеалу. Горжусь тем, что мои дети много знают. Они много читают. И в этом я вижу пользу интернета. Они подписаны на образовательные программы.

Вы не представляете, когда Кристина Орбакайте была со своей семьей, 8–9 месяцев назад, малая подошла и сказала про космос, про планеты. И Кристина сказала: «Ни фига себе, сколько она знает». Семилетний ребенок. Я горжусь воспитанием своих дочерей.

— Вы дружите с семьей Кристины Орбакайте?

— Да.

«Надо вставать и подниматься заново»

— Какой бы совет вы дали себе молодому или тому Аврааму, который был 20 лет назад?

— Я не могу вернуться назад. Потому что не хочу этого делать. У меня прошлое всегда в воспоминаниях. Я живу сегодняшним днем с надеждой на то, что завтрашний день будет лучшим. Я не дам прошлому себя преследовать, чтобы оно стало частицей моей жизни. Не жалею ни о чем из того, что я делал. Может, я и был не прав. Но сидеть и думать о прошлом — нет. Для меня прошлое — урок.

Поговорка «Семь раз отмерь — один раз отрежь» очень мудрая. Она есть на всех языках мира практически. Мы должны думать, прежде чем шагнуть. Но это не говорит, что мы не должны упасть. Мы должны упасть и подняться заново. И до последнего дня нашей жизни должны это повторять, укрепляя себя. Испытание человеку дается, чтобы он учился. Если все гладко идет, это неинтересно, к сожалению. Нам всем хотелось бы идеально, но в итоге всегда учимся.

— У вас были же сложности с супругой в отношениях. Вы как их пережили?

— Для нас это тоже был большой урок и испытание, которое научило. Жизнь — это школа. В любых отношениях, в том числе между супругами, не бывает без ветра. Жизнь наша похожа на дерево, которое шатается от силы ветра. Деревья шатаются и трясутся, но они не падают. Нельзя создать ураганы, которые сломают их. Любовь всегда побеждает.

Можно быть на грани развода, можно даже развестись, но потом сойтись снова и быть вместе. Когда вычеркиваешь прошлое, в памяти оно где-то остается, но это ты уже не живешь с ним. А те люди, которые мира не имеют внутри, продолжают с ним жить.

Недавно я встретился с какой-то женщиной лет сорока. Говорит: «Хожу в храм, молюсь каждую неделю». А потом добавляет: «У меня есть один минус — нет мира внутри себя. Когда меня человек раздражает, я хочу его убить». И это все говорит о том, что все, что человек делает, — бесполезно. Ты даешь повод дьяволу работать руками твоими. Что значит, убить человека? У нее нет ни смирения, ни мира внутри себя. Она не может простить. Блажен тот, кто умеет прощать и простить, и забыть. Если ты простил — ты забыл. Ты не должен жить этим.

Если это у тебя есть, то слава богу. Слава богу, что и у меня, и у супруги это есть. За все время ни разу не вернулись к этой теме. Хотя можно было периодически возвращаться к этому и поливать бензином, а так не надо. Закрыли и забыли.

— Вы говорили про свое радио. Но чем еще планируете дальше заниматься?

— Самое главное — моя профессия, моя карьера. Все остальное — дополнение. Я — артист, с 16 лет пел и не представляю себя никем другим. Буду записывать новые песни, выступать, снимать новые клипы, создавать новый материал и расширять свою аудиторию больше и больше.