Эрик Котляр: Газетные репортажи писали прямо с задержаний

23 января столичная полиция отметила 300 лет со дня своего образования. О любопытных страницах из истории правоохранительных органов «Вечерней Москве» рассказал писатель, автор книг про Московский уголовный розыск, журналист Эрик Котляр, которого по праву называют летописцем МУРа.

— Эрик Соломонович, почему вы пишете именно об истории МУРа?

— Я писал не только о МУРе. Начинал с книг о ЧК времен Гражданской войны. Я встречался с Федором Фоминым, автором книги «Записки старого чекиста» (он был одним из трех первых руководителей ЧК). У нас выходили совместные работы, на которые обратили внимание в московской милиции и в 1989 году пригласили на Петровку, 38, для сотрудничества с МУРом.

Уже тогда наступали трудные времена, как называют «лихие 90-е», был разгул преступности. А в Московском уголовном розыске все так же оставалось 8 отделов, как было и в советский период. Меня стали брать на выезды. Я принимал участие в задержаниях, о чем писал на страницах разных газет. Потом мне разрешили делать в «Московской правде» газету в газете «Столичный криминал».

— Другие подразделения так не заинтересовали?

— В 1980–90-е годы я активно писал и о московской прокуратуре, был вхож в их офис на Новокузнецкой. При этом продолжал писать о представителях нового отдела — по борьбе с экономическими преступлениями, сменившего ОБХСС — отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности. Но работать с представителями МУРа было интересней, так как их работа была более эффективной и информативной. При этом численность московского сыска была мизерной по сравнению со всем московским гарнизоном — столичные сыщики составляли примерно двадцатую часть милиции (4,5 тысячи человек из 100 тысяч милиционеров). Но они являлись лицом органов внутренних дел, так как занимались расследованием и раскрытием наиболее резонансных преступлений, которые были на слуху у горожан.

— Сильно изменились методы работы сыщиков за эти несколько столетий?

— Когда я разговаривал с руководителями Московского уголовного розыска, то они подтверждали, что методы, которыми они пользуются в работе, остаются неизменными более столетия. Точно такие же были и в XIX веке — их применял известный криминалист и сыщик Аркадий Кошко, возглавлявший Московский сыск в царской России.

Он издал книгу о работе, после революции стал обучать представителей Рабоче-крестьянской милиции. И работа нового уголовного розыска строилась на старом опыте, который был эффективен. Были, конечно, и трудные времена для сыщиков. Например, когда развалился Советский Союз и стала уже неактуальной нормативная база, принятая в СССР. А нового закона еще не было. И оперативникам приходилось работать, применяя только свой личный опыт. Я видел, как они возвращались с заданий в потертых джинсах, с мешками под глазами, получали при этом мизерную зарплату. А были в 1990-е и задержки зарплаты. Но они продолжали раскрывать преступления.

— Можно ли сказать, что сейчас правоохранителям в чем-то стало легче? И если да, то за счет чего?

— Очень радует, что в работе московской полиции все активнее используются современные технологии. Сейчас много преступлений раскрывается с помощью изъятых вещественных доказательств, в том числе и по биологическим материалам. Пример тому раскрытие дела маньяка, который начинал совершать преступления в 1970-х годах, но сумел скрываться в течение 30 лет, так как пользовался велосипедом и умело маскировал внешность. А сейчас в Москве появляется все больше камер с распознаванием лиц, что облегчает работу полиции.

Знаю, что недавно раскрыли очень давнее дело, по которому несколько десятилетий назад изъяли волос преступника и каким-то чудом не потеряли его. В те времена биологические экспертизы проводились реже, так как это дорого стоило. А если дело оставалось нераскрытым — «висяком», то вещдоки хранили в сейфе. Сейчас наука ушла вперед.

По изъятым биологическим материалам составляется ДНК-код преступника. Он индивидуален, как и отпечаток пальца, и заносится в базу данных. И в последующем задержанных преступников проверяют на ДНК-коды, которые хранятся в базе, как и по дактилоскопии.

При этом в любой период сотрудники МУРа всегда готовы к непредвиденным ситуациям. Ведь появляются совершенно новые виды преступлений. Например, в 1990-е годы пошли похищения людей и заказные убийства. Но, как я уже говорил, в МУРе работали стойкие люди, готовые ко всему...

— Как вы считаете, каково будущее московской полиции?

— Будущее за цифровизацией. Уже сейчас понятно, что агентурная работа, которая была основой уголовного розыска, уходит на второй план. «Наружка», то есть представители уголовного розыска, которые занимались наружным наблюдением, стала теперь ненужной на 80 процентов, ее заменили видеокамеры, с их помощью можно проследить путь преступника. А если говорить, каким будет сотрудник МУРа лет через десять, то это человек, хорошо владеющий техникой, компьютером и разбирающийся в технологиях, которые внедряются сейчас по программе «Безопасный город».

СПРАВКА

Эрик Соломонович Котляр родился 2 июля 1929 года в Москве. Окончил Московский финансовый институт и отделение литературных редакторов при Институте Министерства культуры СССР. Заслуженный работник культуры России, кандидат педагогических наук. Лауреат премии Союза журналистов России, а также имеет другие почетные звания. Автор книг «МУР идет по следу...», «Звезды МУРа. Золотой век московского сыска», «МУР. Пять звезд», «Охота на черных королей» и других.