Дума о далекой родине: истории людей, которые переехали с Украины в столицу

Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова на расширенном заседании Комитета Государственной думы по безопасности и противодействию коррупции сообщила, что беженцы просят открыть в стране представительства ЛНР и ДНР. С их помощью они смогут быстрее восстановить документы и получить российский паспорт. Корреспондент «Вечерней Москвы» узнала, как живут те, для кого Москва давно уже стала новым домом.

Переезд — всегда дело хлопотное и волнительное. Одолевают вопросы: как там, на новом месте, все будет? Получится ли устроиться на работу, найти друзей, ужиться с соседями? Для героев этой публикации спешный отъезд стал возможностью выжить. Единственной надеждой на нормальную жизнь. Времени подумать над обычными вопросами у них просто не было.

Мама до сих пор там

Екатерина Чайкина (фамилия изменена по просьбе героини. — «ВМ») из города Первомайск под Луганском в 2014 году была жизнерадостной выпускницей школы.

— Мы с одноклассниками готовились к поступлению в вузы. Но... начались всем известные события. Первый налет помнится, как будто был вчера, — говорит Екатерина. — Мы в подвалах сидели и видели, как люди хоронят убитых родичей. Прямо во дворах своих домов, потому что отойти дальше нескольких десятков метров от спасительной двери в подземелье — это уже опасно.

Родной дядя Кати, мамин брат, работал в Москве. Пригласил приехать. В дорогу мать и дочь взяли минимум пожитков. Рассчитывали вскоре вернуться.

— Ну сколько могут дома стрелять? Неделю, две, три? А потом мир наступит, я вернусь, и даже успею поступить учиться в последнюю приемную волну, — рассказывает Екатерина, — но время шло. И стало понятно, что это были только мечты... Сейчас там обстановка даже хуже, чем в 2014 году. Тем летом я домой не попала. А маму срочно вызвали обратно на работу, так что мы с дядей остались одни. Вскоре у нас вышла ссора. Этого, кажется, никто не ожидал... Дело в том, что он у нас — бизнесмен. А я — беженка. Слишком долго зажившаяся гостья. В общем, он решил, что я подрываю его репутацию.

В 17 лет Катя оказалась в огромном неродном городе — практически на улице. Лето заканчивалось, надежды учиться дома не сбылись.

— Я взяла спортивную сумку с вещами, аттестат и пошла по московским вузам. Подавала документы на поступление. Безо всяких льгот, без статуса беженца, на общих основаниях.

Спасением стал Российский университет дружбы народов.

— Поступать я рискнула на бюджетное отделение, чтобы общежитие дали. В приемной комиссии случайно оказалась землячка, приободрила, подсказала, как действовать. Еще очень выручил медальный аттестат: после сдачи внутренних экзаменов я шла вровень с одним из абитуриентов и смогла получить дополнительный балл за школьные еще заслуги в учебе, — рассказывает Екатерина.

Мама, конечно, была в ужасе от того, что ее дочь, которой и 18 лет нет, осталась в шумной столице одна. Было дело — ненадолго приезжала, но убедилась, что все в порядке, и посоветовала: «Живи здесь. Так мне спокойнее».

— Мама вернулась к отчиму, — говорит Катя. — Они переехали в Славянск. Этот город в Донецкой области долго находился под контролем украинских войск. И до сих пор и мама, и мой отчим находятся там.

Девушка тяжело вздыхает. Созвониться с родными Екатерина пытается регулярно. Несколько дней назад даже поговорили. И за 10 минут их беседу 12 раз прервал истошный вой тревожной сирены.

— Из-за блокировок банковских карт я не могу помочь родителям деньгами. К тому же в городе заканчиваются продукты. Даже если есть деньги, все равно сложно купить крупу, чай, молоко. Это страшное чувство — знать, что родным трудно, и не иметь возможности помочь, — говорит Екатерина Чайкина.

Фото: Алексей Орлов / Вечерняя Москва

Теперь только вверх, к солнышку

Светлана Акопян даже не думала переезжать из родной Горловки. Там каждый уголок — свой до щемящей тоски в душе. Двор, в котором она играла, школа, узкие улицы, высокие пирамиды терриконов за шахтерской окраиной. 2014 год все поставил с ног на голову.

— Первыми от войны уехали мои друзья. Решили остановиться в Москве. А я думала: «Ну куда ехать? У меня тут семья, учеба, жизнь», — рассказывает Светлана.

Друзья пригласили девушку в гости — на Новый год. И уговорили остаться. Света согласилась неожиданно даже для самой себя.

Если можно влюбиться в город, а не в человека, то именно это со Светланой и произошло. Москва покорила сердце приезжей девушки. Но, как в старом кино, вовсе не собиралась «верить слезам». Мало кто из столичных работодателей был готов взять к себе девушку с неоконченным образованием, без российского гражданства и прочих документов.

— Одна из юридических фирм предложила работу курьера. Документы возить. И как только я решилась?! Машины у меня не было, города не знаю... Да что уж там, метро первый раз в жизни неделю назад увидела, — смущается Света.

Она освоилась. Поработала секретарем и помощником по делопроизводству, замом бухгалтера и даже бизнес-ассистентом при директоре китайской торговой фирмы.

— Китайскому бизнесмену я очень благодарна за опыт. В его фирме меня научили пользоваться программой для автоматизации предприятий, разбираться в деловых документах, — рассказывает девушка.

А потом — любовь, свадьба, счастливое ожидание первенца. Сейчас Светлана уже снова работает, правда, удаленно, — менеджером на складе автозапчастей. Без отрыва от воспитания малышей. Да, именно малышей — у нее их уже двое. Счастье? Почти. Не дает покоя судьба родителей, оставшихся в Донбассе.

— Как только не уговаривала отца переехать в Москву. Не соглашается! Говорит, мол, «значит это моя судьба — здесь пережить войну... Или не пережить. Но это ж наша земля, как я ее навсегда кину?» Так в Горловке и остался, — сетует Светлана.

Когда она слышит: «Дай вам бог, чтобы все было хорошо», — с улыбкой пожимает плечами: «Конечно, будет. Иначе не может быть. Дно пропасти мы перешли за минувшие восемь лет, теперь только вверх, к солнышку».

Фото: Алексей Орлов / Вечерняя Москва

Страна, которой не стало

Кожаный мяч, как живой, уворачивается из-под видавшей виды шипованной бутсы. Но полузащитник любительского клуба «ФК Харьков» ловко подцепляет его мыском, поднимает «свечкой» в зенит и в прыжке, развернувшись в воздухе, мощным ударом «с рондата» загоняет в ворота. Прямо как Виктор Понедельник в старые времена!

Это тренировка перед играми любительской лиги города Москвы. Теперь именно здесь играет «Харьков», в составе которого спортсмены из самого Харькова, из Киева, из Сум. Или вот, из тихого Никополя, что в Днепропетровской области, как Александр Марченко...

Футболом он занимался с детства. Даже окончил спортшколу. Мечтал в киевском «Динамо» играть, среди чемпионов страны. Но футбол — это все-таки увлечение, недурно было бы еще и профессию какую-нибудь обрести.

— Когда я окончил школу, то долго не мог решить, куда поступать и чем заниматься, — рассказывает Александр. — Мама у меня к этому времени жила в Москве, и я решил переехать к ней. Если быть честным, то сначала мне Москва не понравилась. Было слишком шумно, слишком многолюдно. Раньше я жил в городе с населением всего 160 тысяч человек. А тут больше десяти миллионов! Огромный мегаполис, огромные масштабы, — Александр говорит восхищенно, глаза горят...

— В 2004-м мне исполнился 21 год, и я решил остаться в Москве. Я видел перспективы в России, в отличие от своей родины. Когда ты десять лет не замечаешь никакого развития, а, наоборот, видишь деградацию всего — общества, экономики, даже человеческого мышления, — то начинаешь понимать: хочешь построить семью, карьеру — надо уезжать.

Кем он только ни работал. И клал кирпичи на стройке, и смешивал напитки за барной стойкой, и продавал музыку на устаревших ныне компьютерных дисках.

— Я очень люблю музыку, хорошо разбираюсь в ней, — открывает секрет Александр Марченко. — Так что на дисках я даже неплохо подзаработал!..

Жить бы да жить, разнообразя рутинные трудовые будни играми в любительской футбольной лиге.

— Я приезжал домой, когда Украина в 2012 году проводила чемпионат Европы по футболу. Средний заработок был неплохой, около 500 долларов. По тем временам и ценам казалось фантастикой. Но скоро стало не до футбола.

Грянул Евромайдан, и мир завертелся, как пущенный с ноги мяч, того и гляди норовя вылететь в аут — за пределы поля. То, что началось на родине, не укладывается в сознании Саши...

— С кем я и что думаю по поводу новой киевской власти, сомнения у меня отпали 2 мая 2014 года... (В этот день в Одессе произошли беспорядки, провоцируемые фашиствующей молодежью. По данным МВД Украины, погибли около 50 участников движения против присоединения Украины к ЕС и НАТО. — «ВМ»). Страшно было смотреть, что творилось в Доме профсоюзов, где заживо гибли в огне участники антимайдана. Но еще страшнее было видеть, что на некоторых телеканалах буквально аплодируют смерти, радуются сожжению живых людей. В тот вечер Украины для меня не стало, — говорит Александр...

Фото: Алексей Орлов / Вечерняя Москва

Оставаться было невозможно

Еще одна жительница Донецка — Людмила Минская — работала парикмахером. Пока не начались в 2014 году трудности с работой.

— Доход в «индустрии красоты» зависел от благосостояния людей вокруг, — рассказывает Людмила Минская. — Кто будет волноваться об отросшей челке или секущихся кончиках кудрей, когда вокруг стрельба? А у меня на руках уже было двое детей... Из наших политиков я уважала Александра Захарченко, что был главой Донецкой Народной Республики с 4 ноября 2014 года до 31 августа 2018 года. И когда националисты его убили, взорвав бомбу в кафе в центре города, муж сказал: «Нам здесь больше делать нечего».

Ее супруг родом из подмосковного Орехово-Зуева, а в Донецк приехал в 2014 году добровольцем, защищать город и мирное население. Поэтому в России был уголок, куда можно было привезти семью.

— Мы ехали на родину мужа, но первое время своими здесь себя не чувствовали. Тесновато было с детьми в скромной однушке. Вместо работы частным мастером в хорошем салоне красоты пришлось выйти в бригаду сетевой парикмахерской, — сетует Людмила.

Но самое трудное было даже не это. Старший сын Людмилы в это время учился в колледже. И мама просто не могла вырвать его с учебы.

— Присоединился он к нам только спустя два года, когда окончил колледж. Сейчас он служит в армии, — с нотками гордости в голосе рассказывает Людмила.

Сейчас ей 42 года, в 2019 году она родила дочку, а через год — мальчика. Теперь она не только многодетная мама, но и бизнесмен — занимается посуточной сдачей квартир. Но по-прежнему щемит сердце за родных: в Донецке у нее остались мама, две сестры и младший брат.

— Сейчас я настаиваю, чтобы они переехали к нам хотя бы ненадолго, пока все не успокоится. Но они не хотят — преданы Донецку. Говорят, что если они 2014-й пережили, то и сегодняшние события переживут, — вздыхает Людмила Она и сама скучает по родному городу — горько, глубоко. По небольшому, светлому трудовому городу. Когда в нем не было войны.

Помогаем оформить документы и соединить семьи

Артем Стрельцов, директор Департамента регионального развития Общероссийской общественной организации Российского Красного креста:

— В настоящее время Российский Красный Крест оказывает мигрантам, в том числе с Украины, несколько видов помощи.

Это психосоциальная поддержка, консультативная помощь по правовым вопросам, а также выдача ваучеров на покупки продуктов и других товаров в крупной сети гипермаркетов.

Например, в период с 24 февраля мы раздали в Москве почти 60 ваучеров, обработали 80 звонков на нашу горячую линию психосоциальной поддержки.

Все мигранты, которые прибывают в Россию, могут получить от Российского Красного Креста юридические консультации по миграционным и правовым вопросам.

Их можно получить в общественной приемной для мигрантов, которая располагается в нашем главном офисе в Москве. Мы принимаем посетителей ежедневно с 9:00 до 20:00. Или можно обратиться по телефону приемной 8 (800) 600-73-72.

Также наши юристы помогают людям оформить необходимые документы, чтобы пребывание человека и его семьи в России соответствовало законодательству страны. Вынужденные переселенцы могут получить первую психологическую помощь по телефону горячей линии 8 (800) 250-18-59 и гуманитарную помощь — продуктовые наборы.

И наконец, гражданам Украины оказывается помощь в интеграции, то есть устройстве детей в школы или детские сады, прикреплении к поликлинике и многом другом. С 28 февраля мы также запустили горячую линию для помощи в воссоединении семейных связей. На нее могут обратиться те граждане, которым не удается связаться с родными. Горячая линия работает ежедневно с 9:00 до 21:00, номер телефона 8 (800) 700-44-50.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

По данным силовых структур на 7 апреля, в Россию из Донбасса и с Украины прибыли около 653 000 человек. Из них более 127 000 детей. Почти 371 000 из эва куированных — граждане Донецкой и Луганской народных республик, более 186 000 человек имеют гражданство Российской Федерации, свыше 95 000 человек — граждане Украины и других государств. Сейчас беженцев принимают 39 российских регионов, где в 431 пункте временного размещения находятся почти 29 000 человек ,из которых около 11 000 — дети.

ИСТОРИЯ

21 ноября 2013 года в центре Киева началась массовая антипрезидентская и антиправительственная протестная акция. Она была организована в ответ на приостановку украинским правительством подготовки к подписанию соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом. Националистические объединения рассматривали эту ситуацию как повод для национальной революции. Митингующие добились отставки действующего на тот момент президента Виктора Януковича и сформировали новое правительство. Боевые действия на территории Донецкой и Луганской народных республик начались в апреле 2014 года. Эти области провозгласили свою независимость в протест против нового руководства страны, пришедшего к власти после Евромайдана. Конфликт продолжается до сих пор.