Бой идет святой и правый: режиссер Карен Геворкян рассказал о съемках фильма «Василий Теркин»

Произведение Александра Твардовского «Василий Теркин» считается лучшей поэмой ХХ века и уже более полувека включена в школьные учебники по литературе. Но за все эти десятилетия, с момента своего создания она не экранизировалась. Эту ошибку решил исправить режиссер Карен Геворкян, взявшись за создание фильма «Василий Теркин». Накануне Дня Победы мы побеседовали с режиссером картины, а также с исполнителем главной роли – Александром Алексеевым и узнали, каким будет экранный образ всенародно любимого литературного персонажа.

— Карен Саркисович, когда начались съемки фильма?

— В картину мы вступили три года назад. Сначала была организована кинокомпания «Русское поле», затем написан и утвержден сценарий, потом был подготовительной период, выбор натуры для съемок и прочее. После этого уже начался сам процесс. По замыслу, это трехчасовой фильм, состоящий из двух частей, своеобразная антология Великой Отечественной войны на уровне окопного солдата — Василия Теркина.

Фото: Ксения Закружных/«Вечерняя Москва»

— Почему именно Твардовский?

— Во-первых, поэма никогда не экранизировалась. Был мультфильм Роберта Лабидаса, телеспектакль с Олегом Табаковым в главной роли, разные театральные постановки, но полноценного художественного фильма не было. Я изначально понимал все сложность работы – в основном это вопрос переноса поэмы на экран. И решил от этого отойти. За основу сценария взят сюжет произведения, который начинается с первых дней войны и заканчивается водружением знамени над Рейхстагом.

Во-вторых, эта величайшая поэма Твардовского очень созвучна той мысли, которую я хочу донести до зрителей. Ее главный персонаж, корневой русский, и что я особенно хочу подчеркнуть – советский – человек. Он вместе с другими советскими людьми одержал фантастическую победу в большой войне. Василий Теркин — это особенный, удивительный человек. Он очень прочный. При этом ни гигант, ни богатырь, а простой, незаметный парень. Вот о таком корневом человеке из народа мне и хочется напомнить зрителю. Потому что мы, в поисках себе новых героев, от него сильно ушли. Возможно, даже отчасти предали его. А без такого Василия Теркина в этой жизни, а тем более на войне — никак. То есть с моей стороны, это попытка воскресить такого простого, но надежного человека, воссоздать воздух того времени, а не просто сделать актерскую картину с главным героем — балагуром, который любит поиграть на гармошке, поет и приплясывает, постоянно веселя других людей.

Фото: Ксения Закружных/«Вечерняя Москва»

— Между тем, Василий Теркин играет на гармошке, поет и веселит однополчан.

— Эта поэма написана во время для солдат. Твардовский очень точно понял, что нужно солдату на фронте, чтобы поддержать его дух, его силы. И сделал это гениально. Но я снимаю реальное кино о людях, которые ходят под смертью каждый день. Поверьте, я знаю, о чем говорю, потому что сам участвовал в боевых действиях в Карабахе в начале 1990-х годов.

— То есть через войну прошли лично?

— Да, это так. И считаю, что имею моральное право общаться с Твардовским, через его произведение. Настоящая беда нынешнего кинематографа в том, что люди, снимающие кино, не имеют этого опыта. А он очень важен. У предыдущего поколения он был. У Георгия Чухрая, у Станислава Ростоцкого. Они были фронтовиками. Поэтому и фильмы, которые они делали, получались максимально достоверными. Они знали, о чем снимают кино.

На войне ведь все по-другому. Ты с утра завтракаешь с человеком вместе, а к обеду или ужину его уже может и не быть в живых. Я видел людей, которые сходили от этого с ума. И видел тех, кто пытался себя от этого оградить шутками. Но Василий Теркин, он несколько другой. Это персонаж, который несет какой-то свет, поддержку, выполняет функцию медикамента. Он понимает, что не бессмертен, но при этом преодолевает свои страхи сам и помогает это сделать товарищам. Теркин объединяющий человек, адресующий себя другим. Таких людей немного, но они есть. А просто весельчаком быть на войне трудно.

Фото: Ксения Закружных/«Вечерняя Москва»

— Вы отличаетесь тем, что любите работать с непрофессионалами. В «Пегом псе, бегущим краем моря» использовали коренных охотников в качестве актеров. В фильме «Вся наша надежда» пригласили на главную роль настоящего шахтера — Анатолия Бойко. И Теркина у вас тоже играет непрофессионал.

— Александр Алексеев уникальный человек. Учитель, поисковик, медик, руководитель. Настоящий надежный русский парень. Да еще на гармошке умеет играть. Где-то на границе между Брянской и Смоленской областями проходил слет поисковиков, на который мы случайно попали, когда искали натуру для съемок. Я там познакомился с ним и понял, что Александр, как и Василий Теркин, личность. Пригласил на пробы. И считаю, что используй я в роли Теркина профессионального актера, веры в него у зрителя не будет.

— На какой стадии сейчас съемки фильма?

— Когда я начинал снимать, то решил форсировать события. Нашел крупное предприятие, которое согласилось вложить деньги в фильм и начал работу. Думал, пока процесс производства идет, к финансированию картины мы уже подключим государство. Отсняли уже достаточно большой материал - примерно 20 процентов от всего фильма. Снимали в Смоленской и Ленинградской области, в Торжке Тверской губернии. Но работа остановилась, потому что мы не учли такой момент, как бюрократические процедуры. В ближайшее время начнутся очередные питчинги в Минкультуры России. Это отбор киноорганизаций, претендующих на получение субсидий, на производство фильмов. Надеюсь, мы снова продолжим снимать. Моя команда готова приступить к работе буквально через несколько часов. Кстати, хочу сказать, еще у меня на съемочной площадке никогда не было такой «золотой», слаженной команды. Я очень доволен этими ребятами. Но при этом очень жалею о потерянном времени. Сейчас, когда идет военная операция на Украине, фильм пришелся бы очень кстати. Именно сейчас, такая картина как «Василий Теркин» особенно нужна.

Фото: Ксения Закружных/«Вечерняя Москва»

— Из ваших многочисленных интервью я понял, что вы больше тяготеете к классическому советскому кинематографу.

— Совершенно верно. Года два назад я в печатном органе Союза кинематографистов России опубликовал свой «Манифест нового российского кино», в котором размышлял, что необходимо сделать в этом направлении. Ведь какая сейчас ситуация сложилась. За последние 30 лет никакого прорыва российского кино в мировом кинопроцессе не было. На самом деле, это иллюзия, что мы есть в мировом кино. Они у нас есть, в мы у них там нет, а вот нас там нет. В том виде кинематограф, который сейчас существует в России, он очень ущербен, буржуазен, американоподобен. Он проходит вообще мимо того культурного поля, которое существует в нашей стране.

— Между тем, множество отечественных картин продолжают завоевывать награды на международных кинофестивалях.

— У меня есть свои критерии оценки, свои категории суждения. Мы сегодня кинематографом называем чтиво. Знаете, есть такой термин, который касается литературы. Вот его можно проецировать и в кино. Есть чтиво, а есть настоящая литература. Дюма Жюль Верн, Майн Рид – это великое чтиво, но это не литература. И сейчас мы упали до того уровня, когда экранное чтиво называют кинематографом.

Фото: Ксения Закружных/«Вечерняя Москва»

— Тогда свой вопрос сформулирую по-другому. Что для вас не чтиво. Я вот могу смотреть трилогию Френсиса Копполы «Крестный отец» бесконечное количество раз. Считаю, что это фильм, из которого невозможно выбросить ни одного кадра, настолько он идеален. А какое кино вы можете смотреть бесконечно?

— «Дорогу» и «Репетицию оркестра» Федерико Феллини, кинопоэму Александра Довженко «Земля», «Мать» Всеволода Пудовкина, «Табачная дорога» Джона Форда, «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса, «Тени забытых предков» Сергея Параджанова, «Росемон» Акиры Куросавы - фильм, который открыл целое направление философского кино. А вот что касается «Крестного отца» Копполы или, например, «Однажды в Америке» Сержо Леоне, то, на мой взгляд, это все равно чтиво. Да, сделанное очень хорошо. Которое находится на грани между чтивом и выдающимся кино, но все равно это больше чтиво. А я вам перечислил фундаментальные вещи. То, что называется «абсолютное кино».

ДОСЬЕ

Карен Геворкян — советский и российский кинорежиссер и сценарист.

Родился в Ереване. Окончил операторский факультет ВГИК и Высшие режиссерские курсы. Работал на киностудиях «Арменфильм», «Мосфильм», «Центрнаучфильм». Режиссерская работа, которая принесла ему множество наград мировых кинофестивалей - «Пегий пес, бегущий краем моря» по повести Ч. Айтматова. В общей сложности снял 10 документальных фильмов и 7 художественных, в том числе «Август», «Знаю только я», «Вся наша надежда», сериал «Иван Павлов. Поиск истины» и другие. Долгое время преподавал кинорежиссуру в Санкт-Петербургском институте кино и телевидения.

Фото: Ксения Закружных/«Вечерняя Москва»

Александр Алексеев: Мы все из Смоленска: Твардовский, Теркин и я

Исполнитель роли Василия Теркина — Александр Алексеев, по первому образованию историк и юрист. Некоторое время преподавал в школе. Затем выучился на врача. Постоянный участник движения поисковиков. С 2015 по 2019 года возглавлял администрацию родного Соловьевского сельского поселения Кардымовского района Смоленской области, став самым молодым главой администрации муниципального образования в Центральном федеральном округе. Сейчас живет в Смоленске. В качестве общественной нагрузки – помощник сенатора Совета Федерации РФ, а по основной специальности – врач скорой помощи.

— Вы вот позвонили мне, а я как раз на дежурстве – между вызовами сижу, бумаги заполняю. Честно признаюсь, когда мне режиссер фильма предложил на роль Теркина попробоваться, я даже не воспринял это всерьез. А потом подумал, «А почему бы и не согласится?!». Я в постановках школьной театральной студии уже играл Василия Теркина. Он ведь по сюжету поэмы Твардовского наш, местный. Как, впрочем, и автор поэмы. У нас на Смоленщине им обоим Василию Теркину и Александру Твардовскому даже памятник есть, где они изображены вдвоем, мирно беседующими на привале.

На съемках интересно было. С одной стороны как-то вроде все буднично, а с другой – необычно. Но мне помогали профессиональные актеры, подсказывали, что делать на площадке, в кадре, как надо играть. С некоторыми из них, как и с режиссером, постоянно поддерживаю связь, созваниваемся. В общем, очень жду продолжения съемок. А пока просто тружусь. Да и общественной работы у меня немало.