Юрий Поляков: В Переделкине встретить классика на дороге — обычное дело

Юрий Поляков, которого Сергей Михалков называл «последним советским классиком», очевидно, за обращение к актуальным темам своего времени, уже больше двадцати лет проживает и творит в писательском поселке Переделкино, который, как известно, десять лет назад вошел в состав столицы, перестав быть глубоким Подмосковьем.

— Юрий Михайлович, каково вам ощущать себя теперь уже жителем Новой Москвы?

— Знаете, идею Новой Москвы я всячески поддерживаю — она гуманная. С детства помню фразу «Москва не резиновая», а теперь, выходит, она может замечательно разрастаться. Первым признаком, что мы оказались в большой Москве, стали, наконец, нормально заасфальтированные дороги. До этого они были жуткие — как после бомбежки, а тут удивительным образом преобразились. Кроме того, недавно построили МЦД, и стало очень удобно, быстро доезжать до центра с нашей современной, стеклянной, с эскалаторами платформы «Мичуринец».

Собственно, в самом Переделкине особенно ничего не поменялось — также идет благоустройство за свой счет, но вот Новопеределкино и вся округа приобрели совершенно новый облик: те колхозные поля, по которым я когда-то, молодым поэтом, ходил на лыжах, живя в местном Доме творчества, основательно застроились. Сейчас это жилые районы с хорошей инфраструктурой. Но я с семьей задолго до этого окончательно тут осел и даже почти перестал появляться в квартире. Эта тенденция наблюдается у многих моих соседей — недвижимость в сердце мегаполиса уже передают детям, сдают или даже продают.

Заповедник писателей

— Читала, что вы влюбились в это место, когда еще совсем юным литератором приезжали сюда с пишущей машинкой отдыхать и работать, а много позже на месте чужой сгоревшей дачи выстроили свой дом…

— Все так и было. Я довольно часто наведывался в Переделкино, трудился, ну и весело проводил время, ежедневно вставал на лыжню, на которой тренировались спортсмены клуба «Локомотив» — их база находилась рядом. Тогда Дом творчества еще хранил память отечественных классиков — Корнея Чуковского, Бориса Пастернака, Владимира Солоухина… И когда Литфонд предложил на одном из участков, на пепелище, построиться, безусловно, я согласился. Теперь живу на улице Довженко, прямо напротив музея Окуджавы.

Детский писатель Корней Иванович Чуковский с детьми на празднике «Здравствуй, лето!», 1960 год / Фото: РИА Новости

— А что это за ощущение — обитать практически в музее?

— Безусловно, это мемориальный заповедник регионального значения. Когда-то идею о поселке писателей вождю советского государства подбросил Максим Горький. Дескать, до революции в имениях, в красивых ландшафтах рождались сюжеты, а у нынешнего поколения драматургов нет таких зданий для уединения. Сталин согласился, что пролетарские поэты и писатели должны жить не хуже, чем Лев Толстой, и появилось Переделкино. Не случайно Дом творчества с колоннами напоминает подмосковную дворянскую усадьбу. Тут жили Михаил Шатров, Лев Ошанин, Юрий Мамлеев, Борис Пильняк, Маргарита Алигер, муза Владимира Маяковского Лилия Брик со своим последним мужем Василием Катяняном, Белла Ахмадулина, Римма Казакова, Анатолий Рыбаков…

поэт Евгений Евтушенко с женой Джен, 1983 год / Фото: МАСТЮКОВ ВАЛЕНТИН / ТАСС

В музеи Пастернака, Чуковского неизменно прибывают туристы. Как и в Музей Окуджавы, хотя там, по-моему, кроме окаменевшего окурка Булата Шалвовича, смотреть нечего… Также действует Музей Евгения Евтушенко, который он сделал себе при жизни, не рассчитывая на потомков. Так что само место легендарное. Поэтому до сих пор молодые коллеги приезжают в Дом творчества, хотя не так часто, как мы когда-то, — нет у них моды. Казенные дома пользуются большим спросом, их по-прежнему предоставляют в аренду членам Союза писателей.

Дом-музей Корней Чуковского / Фото: АРТЕМ ГЕОДАКЯН / ТАСС

Воздух вдохновения

— Переделкино действительно вдохновляет, пробуждает к творчеству?

— Наверное, некая энергетика существует — души витают в тонком мире, склоняются над твоим плечом. У меня была до этого дача, но в Переделкине все-таки лучше пишется. Что-то разлито тут в воздухе… Видимо, десятилетия творчества выработали особую ауру, побуждающую приход музы. Не случайно у меня уже давно родилась идея создать в окрестностях музей западников и славянофилов, но, увы, пока я не нашел поддержки в Министерстве культуры. Еще у меня была мысль организовать в Доме творчества экспозицию писателей, которые жили в Переделкине, но не имеют здесь музея. А тут бы каждому было отведено по комнате, и там бы хранились архивы, памятные вещи. Это могло бы стать просто международным центром русистики. Но, к сожалению, сейчас это только дом приемов.

Место действия изменить нельзя

— Переделкино когда-либо становилось персонажем вашей книги?

— Да, в ретроромане «Веселая жизнь, или Секс в СССР» это главное место всех событий. Я подробно описал взаимоотношения той эпохи, 1970–1980-е годы. Собственно, Переделкино так или иначе встречается и в других моих книгах. Поэтому кому интересно погрузиться в атмосферу знаменитого писательского поселка того периода, это можно легко сделать. Рекомендую.

— Наверняка вы можете вспомнить какие-то интересные встречи на улицах поселка, забавные рассказы коллег… Поделитесь!

— Однажды я шел с лыжами и повстречался со знаменитым поэтом-песенником Николаем Доризо. Он мне говорит: «Юрочка, как я раньше любил бегать на лыжах, но вот после одного случая завязал с этим». Оказалось, как-то после обеда в Переделкине он встал, как обычно, на лыжню, но в процессе увлекся, стал сочинять, потерял счет времени и ориентацию в пространстве. Спохватился, когда уже замерз и стемнело. А годы послевоенные, волков в лесу много, и ни одного огонька. Вдруг — избушка на опушке. Он радостно начал стучать в дверь, кричать, что он поэт из Дома творчества, заблудился. На что женский голос ему ответил, чтобы не обманывал — до Переделкина двадцать пять километров, и она ему не откроет.

В отчаянии, продрогший, Николай Константинович сел под окном и стал петь свои произведения: «Огней так много золотых», «Королева красоты», «Давно не бывал я в Донбассе» и пр. Где-то на десятой композиции хозяйка смилостивилась: «Видно, не врешь, раз столько песен знаешь!» Таким образом он получил кров, тепло и ужин. На следующее утро лесник отвез Доризо на станцию, и он больше на лыжи не вставал (улыбается).

Что касается коллег, которые жили на своих участках, то многие из них были неравнодушны к земледелию, заводили домашнее хозяйство. Так, я как-то в начале 1990-х, когда в стране было довольно голодно, увидел на завалинке лауреата Ленинской премии поэта Егора Исаева, счастливого, машущего мне рукой. Я подумал, он хочет мне новую свою поэму прочитать, но выяснилось, что он решил поделиться новостью — его несушки за раз восемь яиц ему принесли!

Разумеется, наш поселок славится своими легендами. Популярный поэт Эдуард Асадов достаточно долго жил в Доме творчества, ежедневно выходил на двухчасовую прогулку по аллеям. На фронте он получил тяжелейшее ранение осколком снаряда в лицо, потерял зрение и до конца жизни вынужден был ходить с черной повязкой на глазах, но ему это не мешало ни плодотворно работать, ни иметь успех у дам даже в преклонном возрасте. К нему постоянно ездили женщины, словно по строгому расписанию, никогда друг с другом не сталкивались: эффектные, молодые — говорят, помогали ему с бытом.

Но зрячие коллеги откровенно завидовали, не могли разгадать, что девушки в нем нашли, иные даже прикладывали ухо к обитой черным дерматином двери и слышали лишь стихи, которые читал Эдуард Аркадьевич...

До обеда пишу, после — огород или лыжи

— Как ныне у вас происходит жизнь на земле? Работаете по графику?

— Утром, до обеда, пишу. Тишина вокруг, птицы поют. Все-таки у нас здесь, за железной дорогой, сохранилась неплохая экология. Более того, за последние два года навели порядок в лесу, так как после нашествия древоточцев огромное количество деревьев было погублено — хоть фильм ужасов снимай! Теперь уже все отлично, причем злые языки утверждают, что профинансировал спасательную акцию Роман Абрамович, который взял под свою опеку Дом творчества Переделкино. Так что этот якобы его широкий жест немного меня примирил с нашим олигархатом — простил я им часть украденных у народа денег (улыбается).

Зимой я до сих пор бегаю на лыжах между сосен, а летом мы с женой с удовольствием ходим за грибами. Но если я специализируюсь на опятах и каких-то диковинах, то Наташа без проблем находит белые. Естественно, на наших двадцати сотках мы посадили плодовые деревья, кустарники, а также возделываем огород. Огурцы, помидоры, салат у нас свои. Хоть поясница с возрастом гибче не становится, но физический труд полезен для труда умственного, это факт.

ДОСЬЕ

Поляков Юрий Михайлович, родился 12 ноября 1954 года в Москве. Писатель, поэт, драматург, киносценарист, общественный деятель, председатель Национальной ассоциации драматургов, в прошлом главред «Литературной газеты» и телеведущий. Окончил факультет русского языка и литературы МОПИ им. Крупской (ныне МГОУ), защитил кандидатскую диссертацию. Он автор таких популярных книг, как «ЧП районного масштаба», «Сто дней до приказа», «Апофегей», «Замыслил я побег…», «Козленок в молоке», «Небо падших», «Грибной царь» и др.