«Нас невозможно отменить»: актер Михаил Горевой — об искушениях, зарубежном кино и менталитете

Мистический детективный сериал «Русалки» вышел на онлайн-платформах Кинопоиск и Wink. Исполнитель одной из главных ролей Михаил Горевой рассказал «Вечерке» о роли бойкого дедушки, духовной составляющей актерской профессии и своем отношении к отмене русской культуры.

— Михаил Витальевич, чем для вас интересна роль в сериале «Русалки»?

— Буду с вами честен, это мой первый дед: картина снималась еще в 2017 году. Мать честная! Мне тогда был еще полтинник... А вы знаете, я и сейчас себя неплохо чувствую. В фильме я играю энергичного дедушку — бойкого такого, яростного. Мне часто предлагают играть старичков, поэтому для меня это уже не удивление. Хотя до сих пор сталкиваюсь с дилеммой, ведь внутри я паренек, а по факту — вон чего. Но пока я впадаю в «дедство», продолжаю исследовать себя. Вообще жизнь — это увлекательная лабораторная работа над собой.

— Сейчас снимается очень много детективов — интересных, атмосферных. Чем сериал выделяется среди остальных?

— Это увлекательная история с мистическим флером, над которой работала многонациональная команда актеров. Но если я вам все расскажу, то на какой черт смотреть? Нет, этого вы от меня не дождетесь. Сами думайте, кто убийца! Рассчитываю, что зритель прилипнет носом к экрану. Я, кстати, сам еще ничего не видел.

— Вы редко смотрите на себя в кино?

— Нет, конечно, я смотрю, чего наделал… сделал. Ну иногда и наделал. Вообще, для меня важно, что сериал с наслаждением посмотрит моя мама. Ей уже за 80. Энергичная дама! Все смотрит, читает и проекта с моим участием ждет.

— Русалка как мифологический персонаж часто олицетворяет соблазн, искушение. А какое искушение — самое опасное для актера?

— Это такой глобальный вопрос, что на него можно либо ответить коротко, либо провести с вами три часа за его обсуждением. Артист... У него работа сложная. Он трудится на территории человеческой души как священник. Это духовная работа — над собой, над зрителем. Два или три часа, проведенные в кино или театре, зритель уже не вернет.

На территории искусства в душу человеческую нельзя плевать, нельзя позволять себе быть неискренним и бесчестным. Но бывает, что артист становится гадом. За это рано или поздно ему придется ответить.

К сожалению, многие мои коллеги, особенно молодые, пока этого не понимают. Запомните: ни у кого нет шанса обмануть карму! Я активный борец против бесчестья в кино и театре. Не тихо говорю, а громко заявляю!

Фото: РИА Новости

— Вы успешно снимались в Голливуде, являетесь одним из немногих наших актеров, сделавших себе имя в зарубежном кино. Как вы думаете, почему русских там обычно изображают злыми, недалекими?

— Да, мне приходилось сниматься в зарубежных картинах. Например, в фильме Стивена Спилберга «Шпионский мост», где актер Марк Райлэнс получил премию «Оскар» за роль советского разведчика Рудольфа Абеля.

Я знаю, как устроена американская киноиндустрия. Образ злого русского в американском кино транслируется еще со времен холодной войны. У них на этом строится индустрия. Но скажите, у нас в фильмах разве есть добрые американцы? Нет. Это давняя идеологическая борьба.

Что до меня, я часто играю злодеев, мерзавцев и в нашем кино. По большей части мне предлагают такие роли, потому что я хорош в их исполнении. И я рад, что мой талант востребован.

— Вам удается поддерживать отношения с вашими американскими коллегами в свете последних событий?

— Недавно я получил письмо от друга, замечательного французского режиссера Жерома Салля. С ним мы недавно выпустили два творческих проекта. В письме он благодарил меня за работу. Сказал, что его печалит мое отсутствие на кинопремьере. Да, общаться удается, но уже не так, как раньше.

— Что вы думаете по поводу отмены русской культуры в странах Европы?

— Самое дорогое на свете — это человеческая глупость. Отмена русской культуры — это вообще как? Ну давайте отменим северный ветер или Средиземное море! Русская культура настолько связана с мировой, что ее нельзя отменить.

— Вы не раз хвалили советское кино. Как вы думаете, чтобы у нас вновь появились великие фильмы, нужно учитывать особенности советского кинематографа или искать новый путь?

— А что вам мешает? Кто вам мешает учитывать? Это выбор каждого режиссера. Из-под палки: «А ну-ка, давай!» — это не работает. На мой взгляд, важно все учитывать, но в меру.

— Вы как-то сказали: «Я отдельно театральный режиссер, отдельно — актер, в другой момент — преподаватель. Но мне нужно время, чтобы переключиться, подготовиться». Как именно вы переключаетесь? Есть какой-то ритуал?

— Это моя профессия, я должен уметь это делать. Вот как удается циркачу жонглировать одновременно десятью мячами? Да, это талант, но за этим стоят годы тренировок. Сколько раз ему приходилось ползать и подбирать эти мячи? Никому не известно. Так и я много работал, чтобы стать профессионалом своего дела. А перечисленные вами профессии — смежные, но все же разные. Даже актер театра и актер кино ориентируются на разные законы, применяют разные инструменты.

— Слышал, что по системе Константина Станиславского учатся актеры по всему миру. А как вы оцениваете современное состояние нашего театра?

— Положение русского психологического театра с большой буквы «Т» — критическое. Все сакральные знания, которые мы получили в начале прошлого века через режиссеров Мейерхольда, Вахтангова, Станиславского, мы получили даром, ни за что. Не немцы, не французы, а именно мы! Действительно, при общении мои иностранные коллеги спрашивают не про политику, Путина или Крым, а про русскую театральную школу.

Сейчас у нас появилась вероятность ее прозевать — как раз из-за тех актеров, которых я называю нечестивцами. Школа Константина Станиславского занималась изучением жизни человеческого духа. А сейчас нас потчуют изучением человеческого брюха. Это отрава. Я изо всех сил противодействую этому и буду так делать всегда.

— Ваш отец — военный, и вам прочили стать офицером. Не чувствуете ли вы какую-то внутреннюю связь с военным делом?

— Только если через кино, погружение в роли военных, сыгранные мной.

Фото: Кирилл Зыков / АГН Москва

ДОСЬЕ

Михаил Горевой родился 19 мая 1965 года в Москве. В 1987 году окончил актерский факультет Школы-студии МХАТ. С 1987 по 1989 год выходил на сцену театра «Современник-2». Затем несколько лет служил в Московском академическом театре имени Владимира Маяковского. В 1996 году Горевой основал театр «Фабрика театральных событий»

• Три «Б»

В октябре 2021 года Михаил Горевой дал откровенное интервью публицисту Диане Кади (фото вверху), где рассказал о своем отношении к персонам, которые представляют современный театр в России: «Такой театр у нас: раньше было три М — Меньшиков, Машков, Миронов, сейчас три Б — Богомолов, Бояков, Бузова. Это что? Ни Бузова, ни Богомолов, ни Бояков к театру не имеют отношения».

• Поддерживал Михаила Ефремова

Горевой выступал за смягчение приговора актеру театра и кино Михаилу Ефремову (на фото внизу: Ефремов (слева) и Горевой), который отбывает наказание в колонии за смертельное ДТП на Садовом кольце. «Михаил работает в тюрьме, и не на блатных должностях. Вместе со всеми шьет эти молнии. Да, Михаил не самый молодой и не самый здоровый человек. Он имеет заслуги перед Родиной.

Да, случилась такая трагедия. Заслуживает ли человек прощения, смягчения? Разумеется, заслуживает», — говорил Горевой журналистам.

• Снимался с Джеки Чаном

Актер сыграл в фильме китайско-американского производства «Отпетые напарники», главную роль в котором исполнил гонконгский актер и каскадер Джеки Чан (фото справа — кадр из фильма). В 2015 году Михаил рассказал о впечатлениях после съемок в Китае: «Это удивительная страна. Китайцы — они иные. Это совсем другой мир. Я слишком мало знаю о них, но чувствую масштаб невероятный».

• Первый фильм

По информации в открытых источниках, актер начал сниматься в кино с 1988 года. Дебютировал в советско-японском художественном фильме «Шаг» (на фото справа — афиша этого кино). Рабочее название кинокартины — «Послание в будущее».

• Делал пиццу в США

В начале 1990-х годов Михаил Горевой вместе с семьей уехал в Соединенные Штаты Америки. Чтобы быстрее освоить английский язык, работал официантом, таксистом, готовил пиццу в ресторане. А в Школе Станиславского в Бостоне под руководством Олега Павловича Табакова был ассистентом-переводчиком у Авангарда Леонтьева.