Лариса Долина намерена покорить Америку

Лариса,  для вас ведь не секрет, что публика в США более избалованная, требования у нее гораздо выше, чем у нашего зрителя…

Это все так,  но программа, с которой я туда еду -  самая лучшая моя программа за все 40 лет, проведенных на сцене. Пауз нет, все идет в режиме нон-стоп. Переодеваюсь я за кулисами во время проигрышей. Меньше разговоров – больше музыки! На девяносто процентов  в «Снах экстраверта» – песни из фильмов, составляющих золотой фонд нашего кинематографа. И, конечно, рассчитана она на людей самого разного возраста. Кто-то эту музыку слышал, когда был ребенком, кто-то – студентом, кто-то – уже будучи взрослым человеком, но так или иначе эти мелодии у всех на слуху. Я отдаю себе отчет в том, что большую часть моих  зрителей будут составлять эмигранты из России. Поэтому я на концертах говорю, что у каждого человека в зале есть ассоциации с песней, которую он сейчас услышит. Например, с «Последней поэмой» из «Вам и не снилось».

В программу включены и мои старые хиты – «Погода», «Лунная мелодия», «Цветы под снегом», причем все это сделано такими маленькими попурри. Люди сразу начинают аплодировать, как только слышат знакомые мелодии. Есть несколько новых песен, написанных для меня моими друзьями – российскими композиторами Игорем Крутым, Леонидом Агутиным и Кимом Брейтбургом. И финальный монолог Клод Франс из «Любви и шпионажа» – после него весь зал встает. Он очень сильный. Вот такой у меня разноплановый концерт.

Судя по названию программы, вы - экстраверт?

Я  действительно экстраверт, то есть человек, которому в одиночестве плохо. С годами, конечно, приходит желание побыть одной, чтобы никто не мешал, не отвлекал... Но редко. Очень хочется общения. Мне нужно, чтобы рядом со мной был хотя бы один человек. Если никого нет, я включаю все телевизоры в доме, и возникает ощущение, что с тобой разговаривают.

Вы будете выступать в Лас-Вегасе. Это место славится своими казаино. Играть пойдете?

Нет. Я не игрок, мне через пять минут становится скучно. Я не знаю, как можно столько времени тратить на казино, да еще проигрывать.

А как же азарт?

У меня азарт только в работе. А еще он у меня появляется, если я нахожу какую-нибудь интеллектуальную игру. Сейчас, спасибо, появился iPad, можно скачать массу интересных игр, которые, например, развивают внимательность. Я ведь просто так ничего не делаю. Я Дева. Хожу по земле, в облаках не витаю, ни о чем не мечтаю, не фантазирую. Понимаю, что если мне чего-то не хватает, то надо над этим работать. Вот мне реакции иногда не хватает. Скачиваю игру, начинаю играть. И это для меня уже некое домашнее задание, а не просто игра.

Недавно после перерыва возобновился показ мюзикла «Любовь и шпионаж», где вы блистательно исполняете роль шпионки  Мата Харри. А как вы сами относитесь к своему персонажу, удалось ли  вам постичь логику и мотивы ее поступков?

Мата Хари – интересный и до сих пор загадочный персонаж. Ее имя всегда связывали исключительно со словом «шпионка»… Мне же хотелось показать абсолютно другую Мату Хари – одинокую, прошедшую все круги ада: предательство мужа – первого мужчины, которого она любила, терпя от него на протяжении многих лет унижения, побои… Смерть единственного ребенка – страшное испытание. Вынужденное пребывание «на улице», в Париже – занятие проституцией… И при этом сильную, цельную натуру, очень смелую. Да, она стала шпионкой, но это была вынужденная мера! Ее принудили к этому обстоятельства. Во время Первой мировой войны, встретив и полюбив на всю свою оставшуюся жизнь русского офицера, ослепшего в результате ранения, она стала работать на французскую, а затем и на германскую разведку. С ее стороны в том не было никакой корысти – деньги нужны были на операции любимому. У нее не было выбора. Мата Хари прекрасно осознавала, что в конце концов ее разоблачат, но любовь оказалась сильнее страха…

Ваша творческая жизнь так насыщенна. А как вы отдыхаете?

Знаете, быть может, это прозвучит странно, но для меня отдых – это пребывание на сцене. Там моя родная стихия. Мне настолько комфортно в этом пространстве, что порой кажется, будто я родилась на сцене. Я чувствую здесь полную защищенность, я люблю сцену, а это святое место, похоже, любит меня и дарит мне себя для новых идей и проектов. Поэтому я не очень люблю сниматься, записывать песни в студии, когда нет контакта с публикой, которая заряжает энергией, – вот такие минуты я называю работой. На сцене я никогда не устаю – это чистейшая правда! Устаю я от другого — чрезмерного внимания к моей личной жизни «желтой» прессы, от, к счастью, краткосрочных, периодов без концертов и спектаклей. В такие дни я намеренно нагружаю себя чем-то, чтобы не тосковать по сцене… Я не привыкла работать вполсилы, всегда отдаю зрителю все, что есть, – по-другому не умею и не хочу! У меня были хорошие наставники, которые меня этому научили! Недавно услышала от Никиты Михалкова высказывание одного очень уважаемого человека: «Если Господь одарил тебя талантом, ты обязан делиться им с другими…» Думаю, это верно: то, что дает тебе Бог, – не твое, и если ты к Божьему дару будешь относиться без любви и должного уважения, Господь же и отнимет у тебя этот дар… К сожалению, это происходило и происходит со многими очень талантливыми людьми… То, чем наделил меня Господь, – самое ценное в моей жизни, и посему каждый концерт или каждый спектакль я пою и играю как в последний раз!

Полгода назад у  вас появилась внучка Александра. Вы уже привыкли, что вас называют бабушкой?

И мне это очень нравится. Многие женщины,  которые  стали бабушками в молодом возрасте, стесняются и просят внуков  называть их по имени, а если Саша  начнет  называть меня бабушкой,  я буду просто счастлива.  Первыми меня поздравили Лолита и  Надя  Бабкина и, конечно, Светочка Моргунова, потому что она участвовала в рождении дочери  Лины. Когда я была беременна, врачи   мне рекомендовали про пение забыть, поскольку у меня были определенные проблемы  и  ребенок мне дался нелегко,  но я не поверила и решила  продолжать петь, пока сама не почувствую, что пора остановиться. На этом концерте мне надо было спеть всего две песни,  требовавшие от голоса  очень многого.  А голос - это диафрагма, неподалеку  от которой находится ребенок. На  концерте я выдала по полной, за  кулисами  начала падать в обморок. И  Света, которая находилась поблизости, подхватила меня вовремя. А что было дальше, помню очень  смутно: вот  я лежу в гримерной вниз головой, а под ноги мне Света подставила  стулья, чтобы с ребенком ничего не произошло, пока она вызывала скорую.