7 чудес Марка Захарова

Режиссер Марк Захаров – личность безумно интересная. При взгляде на него, на его строгий римский профиль и чаще всего весьма и весьма серьезное выражение лица, - никогда не скажешь, что именно этот человек снял (да и поставил) наши лучшие сказки. Сказки для взрослых – эти феерические фантасмагории, в которых чудо так плотно переплетено с реальностью, что становится обыкновенным. Но вот ведь парадокс: оказывается, что чудо обыкновенное ничуть не проигрывает чуду волшебному. Даже наоборот. Оно свое, родное – то, которое мы можем сотворить сами.

Марк Захаров творить театральные (а его кинематограф – это, по сути, тот же театр, только играющий на чужом поле) чудеса начал не сразу. Поначалу он мог бы повторить вслед за мальчиком из шварцевской «Золушки»: «Я не волшебник, я только учусь». И ведь, действительно, учился – закончил актерский факультет ГИТИСа, играл в Пермском театре, но мало-помалу начинал использовать собственный волшебный дар.

Так, вернувшись в Москву и поставив несколько спектаклей в студенческом театре МГУ (а где же еще учиться как не в Университете!), он оказался режиссером Театра Сатиры. И вот тут-то и начались чудеса. Чудеса, отчетливо ощущаемые зрителями, но не уловимые бюрократическими комиссиями. Вот, к примеру, поставил Захаров «Доходное место». Классика. Островский. Материал, что чаще всего почитается весьма скучным. А тут раз – и конная милиция вокруг театра, да лишнего билетика не достать. Чудо? Чудо! Кроме того, еще одно волшебство – актеры, вроде бы, все по Островскому говорят (проверено построчно), а как скажут – так хоть святых выноси: все бьет в сегодняшний день, да еще как-то прямиком в государственное устройство. Ну их, эти чудеса, - решили взрослые начальники и прикрыли спектакль.

Но это ведь чудеса – не прикроешь их. Как оказалось, в неволе они лишь ярче цветут да своего создателя поддерживают. Иначе чем, кроме как чудом, объяснить, что режиссера, заподозренного в «антигосударственности», вдруг берут и официально назначают главным в отдельном театральном королевстве, да еще имени Ленинского комсомола? Кстати, тут еще одно чудо: всего за несколько лет театру удается свое кондовое советское название превратить в бренд, известный по всему миру и ставший символом все той же «антигосударственности». Более того, вряд ли, любой сегодняшний молодой зритель сможет внятно ответить на вопрос, откуда, вообще, слово такое взялось – «Ленком».

В «Ленкоме» мудрый и серьезный театральный волшебник (кажется, создавший в «Обыкновенном чуде» свой автопортрет) и засел. Привел доставшееся ему королевство к процветанию и довольству, да еще и приумножил свои земли, вступив на чужие земли и завоевав их – ведь сложно спорить с тем, что телеэкран ему тоже покорился.

Вот такие вот чудеса.

И теперь волшебнику – восемьдесят. Хороший повод чуть приостановиться, оглянуться назад и вспомнить хотя бы несколько из тех чудес, которыми он дарил нас, зрителей.

В ТЕАТРЕ:

1. «Доходное место» по пьесе Александра Островского (1967)

[OBJ Фрагмент спектакля Московского академического театра сатиры "Доходное место"]

Первый режиссёрский успех Захарова на профессиональной сцене. Режиссёр поместил главного героя, которого блистательно играл Андрей Миронов, в лабиринт бесконечных дверей, стульев и столов, поставленных на два круга, один внутри другого. Легендарный спектакль успели отыграть сорок раз, когда на просмотр приехала министр культуры Екатерина Фурцева, сообщившая о том, что она обнаружила в постановке антисоветскую направленность и общую режиссёрскую деградацию.

2. «Юнона и Авось» по Александру Вознесенскому (композитор - А. Л. Рыбников) (1981)

[OBJ "Юнона и Авось" - "Я тебя никогда не забуду"]

Спектакль-легенда, успевший отметить свое тридцатилетие, но ничуть не постаревший за эти годы. Нежная, трогательная история любви молодой испанки Кончиты и русского графа Николая Рязанова до сих пор собирает полные залы в «Ленкоме», чтобы на два часа увлечь, затянуть зрителей в водоворот страстной поэзии, «огненной» музыки и феерической актерской игры. Этому спектаклю, вошедшему в историю еще при своем рождении, аплодировали по всему миру, а дома, в Москве, его просто любят. Любят так, что даже если вдруг случится, что никогда больше нельзя будет увидеть «Юнону и Авось», публика ее никогда не забудет.

3. «Поминальная молитва» по пьесе Григория Горина (по мотивам Шолом-Алейхема) (1989)

[OBJ Отрывок из спектакля "Поминальная молитва"]

«Некоторые люди говорят, что театр — храм. Я так никогда не говорил, я так не думаю. Но я живу в нашем обществе, и жизнь у нас такая... что надо стать на колени, здесь, и помолиться», - этим монологом начиналась последняя роль великого Евгения Леонова в этом спектакле. Евгений Леонов – не из захаровских артистов. Вернее так, он не из тех захаровских артистов, чтобы были воспитаны самим мастером. Он пришел в «Ленком» уже сложившимся и очень известным актером. Но если говорить о театральных ролях, то именно образ Тевье-молочника стал для Евгения Леонова судьбоносным, а сам спектакль, к счастью, снятый на пленку, для многих остается одним самых проникновенных разговоров на сложную, «неудобную» тему.

НА ТЕЛЕЭКРАНЕ:

4. «Двенадцать стульев» по роману Ильфа и Петрова (1976)

Всего пятью годами раньше этот роман экранизировал Леонид Гайдай, создав одну из своих культовых картин. К слову, когда шли пробы, однажды в павильон пришли Андрей Миронов и Анатолий Папанов, желающие испытать себя в роли великого комбинатора и отца русской демократии. Испытать испытали, но Гайдая не убедили. Зато пять лет спустя, Марк Захаров и видеть не хотел никого иного в этих ролях. Музыкальная четырехсерийная картина, возможно, далека от стереотипного восприятия любимого многими романа. Она нравится далеко не всем и со многим в ней можно спорить, но почему-то, когда в очередной раз перечитываешь не только «Двенадцать стульев», но и «Золотого теленка», Остап Ибрагимович Бендер говорит только мироновским голосом.

5. «Обыкновенное чудо» по пьесе Евгения Шварца (1978)

Что может быть лучше «Обыкновенного чуда»? Сказка Евгения Шварца обрела плоть на экране так мощно и явственно, что трудно даже представить, что эта пьеса великого может выглядеть как-то иначе. Разве можно представить другого Медведя, а не молодого, буквально только со студенческой скамьи Александра Абдулова? Разве можно вообразить другого Короля, а не чудесного Евгения Леонова? А Волшебник – Олег Янковский? А Министр-Администратор – Андрей Миронов? Этот фильм – просто созвездие великолепных актерских работ и, кажется, первое признание со стороны режиссера о том, что именно чудеса – его профессия.

6. «Тот самый Мюнхгаузен» по сценарию Григория Горина (1979)

Фильм «Тот самый Мюнхгаузен» многие считают лучшей работой Марка Захарова в кино. В этой картине совпало, кажется, все. Все составляющие шедевра здесь на лицо: Великолепный актерский ансамбль «ленкомовцев» (Олег Янковский, Инна Чурикова, Александр Абдулов, Леонид Броневой), в который идеально вписались и приглашенные звезды: Игорь Кваша, Леонид Ярмольник, Елена Коренева. Сценарий многолетнего соавтора Захарова - Григория Горина, в котором что ни фраза - то пословица, что ни сцена - художественная жемчужина. Музыка Алексея Рыбникова - прекрасная, врезающаяся в память зрителя, цепляющая до самой глубины души. А когда к таким восхитительным составляющим добавилась воздушная, энергичная фантазия Захарова, то стало понятно, что фильм получился не просто хорошим, а по-настоящему эпохальным.

7. «Формула любви» по сценарию Григория Горина (1984)

Фильм «Формула любви» по сценарию Горина, который писал по мотивам повести Алексея Толстого «Граф Калиостро», стал новой вехой в творчестве Марка Захарова. Картина получилась более темной, саркастичной и еще более точно и скрупулезно выстроенной. На главную роль Захаров пригласил практически неизвестного актера грузинского Нодара Мгалоблишвили. Фильм запомнился и полюбился сразу. Фирменные образные решения Захарова сыграли здесь одну из ключевых ролей. Балетные сцены, балансирующие на грани азартного помешательства и строгой художественной формы, прекрасные комедийные мелочи (вроде «неаполитанской песенки» «Уно моменто» в исполнении Фарады и Абдулова), магнетическое обаяние Нодара Мгалоблишвили создали фильму громкую славу в прокате и многолетнюю зрительскую любовь.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Марк Захаров: Людям не хватает театра-зеркала

- Марк Анатольевич, вы как-то сказали, что всю жизнь ставили правдивые спектакли. А что именно вы вкладываете в это понятие?

- Надо понимать, что доля лукавства в моих словах была. Мне думается, что применительно к театру "правдивый" - значит, психологически достоверный. При этом, конечно, в моих спектаклях всегда есть место художественным допущениями и моментам, которые обязаны увлечь публику. Без этого сегодня ни один режиссер не может обойтись. Как бы мы не старались уйти от этой темы, театру по части зрелищности сегодня сложно конкурировать с кино и телевидением. Но делать это приходится. (полный текст интервью)