Иранский гамбит: Страна успешно преодолела изоляцию и претендует на ближневосточное лидерство

Иран готовится к выборам президента. Выборы — внеочередные, их назначили после трагической гибели Эбрахима Раиси в авиакатастрофе. Выборы состоятся 28 июня. Уже объявлены шесть кандидатов. Сенсации, кстати, не состоялось: первая зарегистрировавшаяся женщина, Зохре Элахиян сняла кандидатуру. Будет ли меняться внутренняя и внешняя политика страны? Решится ли Иран на войну со своим главным врагом — Израилем? Не рассорится ли с Россией?

Мы беседуем с Фархадом Ибрагимовым, политологом, экспертом дискуссионного клуба «Валдай», преподавателем экономического факультета РУДН им. П. Лумумбы, приглашенным преподавателем ИОН РАНХиГС, специалистом по Ирану.

Кто стоит за гибелью Раиси

— Фархад Эльшанович, Раиси убили?

— Нет. Специальная комиссия, которая расследовала трагедию, пришла к выводу, что главной причиной гибели президента были неблагоприятные погодные условия. Хотя в обществе ходят конспирологические версии, что, дескать, катастрофу вертолета подстроил Израиль или иные внешние силы. Но эти разговоры идут на уровне комментариев в соцсетях.

— Я не ослышался? В Иране есть соцсети?!

— Конечно. Да, официально они запрещены, но через VPN можно легко зайти. Больше того: в Иране на каждом углу можно встретить рекламу компаний, которые рекламируют свои странички, скажем, в Instagram (запрещена в РФ. — «ВМ»). И я бы не сказал, что за пользование соцсетями в Иране как-то особо штрафуют, что есть какие-то репрессии. Ситуация — примерно как в Китае, где многие соцсети тоже под запретом, но люди пользуются, и власти не особо обращают на этот факт внимание.

— Впереди выборы президента. Может ли к власти прийти лидер, который изменит политику Ирана — внешнюю и внутреннюю?

— С большой долей вероятности к власти в Иране придут те же политические силы, что были до сих пор. Проще говоря — консерваторы. Но вот кто именно — сказать сложно. Было бы здорово, если бы к власти пришел человек, хорошо понимающий в экономике. В Иране сейчас как раз очень нужны люди, которые хорошо разбираются в экономике и способны вывести Иран из экономического кризиса, в котором страна сейчас находится. Врио президента Моххамад Мохбер — экономист, но он не попал в число кандидатов. Возможно, общество не увидело в нем харизматичного лидера.

— А кто победит?

— Есть не менее значимые политические фигуры, которые буквально рвутся к власти. Ну, например, Мохаммад-Багер Галибаф, спикер парламента Ирана.

Бешеная обезьяна

— Махмуд Ахмадинежад, шестой президент Ирана, тоже хочет «порулить». Он заявил, что тоже хотел бы баллотироваться на пост президента.

— Его сняли с гонки. Во-первых, потому, что он уже был президентом, во-вторых, он был президентом-неудачником. Благодаря этому персонажу, который был у власти с 2005-го по 2013 год, Иран скатился в еще большую политическую и экономическую изоляцию. При нем репутация Ирана, отношение к нему со стороны многих стран были сильно подпорчены. Плюс есть версия, что Ахмадинежад — «засланный казачок», которого будут использовать внешние силы, чтобы ослабить иранский режим. Даже если бы его пустили к избирателям, больше 5–10 процентов голосов он вряд ли бы набрал. Едва ли было бы много желающих поддержать политика, который в 2022 году поддержал Украину, написав в соцсети буквально следующее: «Великий народ Украины. Президент Зеленский. Ваше благородное и почти не имеющее равных сопротивление раскрыло сатанинские планы врагов человечества. Уверен, что великая нация Ирана поддерживает вас и восхищается вашим героическим упорством». И это при том, что Иран не поддержал резолюцию Генассамблеи ООН с осуждением России, а сейчас наши страны довольно тесно сотрудничают в том числе и против американских ставленников — Украины и ее союзников. И я сильно сомневаюсь, что народ Ирана это сотрудничество не поддерживает. Уж кто-кто, а иранцы знают, что такое США и их сателлиты. Так что Ахмадинежада логично не пустили на выборы: уж слишком низкий уровень доверия иранцев к нему.

— С клоунами понятно. А реальная оппозиция? Если есть консерваторы, то должны быть и либералы.

— Разумеется, оппозиция есть. Но это не либералы — оголтелые, как у нас и на Западе, а, скорее, реформаторы. Они выступают за смягчение риторики и налаживание отношений с Западом, за снижение жестких требований к женской одежде, за отказ от ядерной программы и переход исключительно на мирный атом. Но реально ли готовы иранцы отказаться от идеи создания ядерной бомбы и, как следствие, обеспечения собственной безопасности? Ведь у Израиля и США, главных врагов Ирана, желающих его уничтожить, я напомню, ядерное оружие есть. Так что идеи, которые высказывают реформаторы, — это, по сути, системная оппозиция. Иран, возможно, и хотел бы быть «помягче», но ему не особо позволяют. Обстоятельства этому не способствуют. В общем, кто бы в Иране ни пришел к власти, его идеологическая основа, фундамент не изменятся. Страна будет руководствоваться теми же идеями, которые в 1979 году привели к Исламской революции.

— Каковы главные проблемы, стоящие сейчас перед Ираном? С чем придется разбираться новому президенту?

— Прежде всего, конечно, с дальнейшими попытками Запада изолировать страну в политическом плане и с попытками задушить ее экономически.

Побороть кризис

— А внутренние проблемы? Вспомните: весь мир всколыхнула история 22-летней Махсы Амини, которую полиция нравов задержала за «неправильное» ношение хиджаба. Девушка скончалась в больнице, после того как ее привезли туда из полицейского участка. После ее смерти начались многотысячные протесты.

— Полиция нравов как представители судебной власти повели себя в отношении этой девушки, мягко говоря, некорректно. И сам Эбрахим Раиси, тогдашний президент Ирана, жестко раскритиковал всех, кто был причастен к смерти девушки. Но проблема женской одежды и действий полиции нравов, прямо скажем, не самая острая. Главная задача нового президента — принять быстрые и всем заметные меры по улучшению экономического положения страны, повышению уровня жизни простых иранцев. Еще одна проблема — сокращение миграции молодого населения Ирана в другие страны. Также важно сократить безработицу, снизить инфляцию, стабилизировать курс национальной валюты. Надо отдать должное, Эбрахим Раиси задал тон развитию внешней политики и экономики Ирана. Однако не успел все свои идеи реализовать. Хотя и сделал многое. Например, он вывел Иран из международной изоляции. Раиси прощупывал почву, пытался наладить дипломатические каналы связи с американскими политиками. Он был умным человеком, поэтому понимал, что с Европой говорить не о чем, разговор нужно вести с ее хозяином — США. Но он быстро понял, что на Западе ему ничего не светит. Тогда он сменил вектор: и Иран, например, стал полноправным членом БРИКС, что удивило многих. Стал он и полноправным членом ШОС — Шанхайской организации сотрудничества. Иран значительно расширил свои связи с ЕАЭС — Евразийским экономическим союзом. В общем, при Раиси Иран определился, куда ему идти, и начал движение. Если предшественник Раиси — президент Рухани — только обещал вывести Иран из изоляции, то Раиси это сделал. Задача нового президента, на мой взгляд, движение страны в правильном направлении продолжать.

Определить главного

— Способен ли Иран стать лидером Ближнего Востока? Сейчас за лидирующее положение в регионе бьются Турция, Саудовская Аравия, Израиль. Каковы шансы Ирана?

— Иран уже превращается в серьезную региональную державу, но стать главным на Ближнем Востоке он не сможет. Да, с Ираном уже считаются, но перетянуть одеяло на себя и отвечать за регион в целом соперники ему не позволят. Но саудиты хотя бы уже не рассматривают Иран в качестве врага. Тоже, кстати, благодаря мудрой политике Раиси. Что касается Турции, то здесь конфронтация сошла на нет еще раньше. Сейчас территория Турции для Ирана — один из главных коридоров для обхода санкций. Хотя, конечно, турки на этом здорово зарабатывают. Но и Раиси, надо отдать должное, проводил по отношению к Турции очень дружескую политику. Его логика была такова: Иран и Турция — два мусульманских государства, оба ведут независимую политику. Все исторические противоречия, которые между ними возникали, должны уйти в прошлое.

— У Ирана сложные отношения с Азербайджаном. Есть мнение, что Иран поддерживает Армению, а Турция, очевидно, ближайший союзник и даже «старший брат» Азербайджана.

— Да, отношения двух соседей обострились в 2020 году во время войны за Карабах. Потом, в январе 2023-го, было нападение на посольство Азербайджана в Иране, но (опять же спасибо Раиси и взвешенной позиции президента Турции Эрдогана) напряженность удалось свести на нет. Больше того, Иран даже стал лоббировать вступление Турции в ШОС. Также обсуждается идея вступления Ирана и Турции в ЕАЭС. В общем, обе страны ведут взвешенную прагматичную политику.

— Хорошо, но вот с Израилем у Ирана мира нет. Стороны обмениваются ракетными ударами. Израиль охотится на высших иранских офицеров, убивает их. А 1 апреля обстрелял посольство Ирана в Сирии. Складывается ощущение, что Израиль очень хочет прямой войны с Ираном. Быть ли ей?

— Я очень надеюсь, что Ирану хватит мудрости и прагматизма, чтобы на провокации не поддаться и в прямое военное столкновение с Израилем не вступить. Дело тут не в страхе. Иран этого столкновения не боится, ему есть чем Израилю ответить. Просто Ирану эта война не нужна. Что она ему даст? Как сказал предшественник Раиси, экс-президент Ирана Рухани, когда критиковал Ахмадинежада: «Ну вот ты поссорился со всем миром — и чего добился?» И ведь правда: какую выгоду может извлечь Иран из плохих международных отношений с соседями и крупными мировыми игроками? Никакой. Я уверен, что следующий иранский президент это очень хорошо понимает. Ведь Иран — это страна, которая сохраняет свою государственность уже 3,5 тысячи лет. А Израиль ее уже не раз терял. Почему? Потому что элиты порой идут на поводу у эмоций: своих и народа.

— Если я правильно понимаю, Иран уже сейчас побеждает в противостоянии с Израилем. У него есть прокси-армия «Хезболла», он помогает йеменским хуситам, воюющим против Израиля. Возможно, помогает и палестинскому сопротивлению. А идти на прямой военный конфликт и ждать, когда вместе с Израилем на него тут же навалятся США, Великобритания и другие страны, Иран не хочет.

— Иран крайне прагматичен. Его руководство на словах может быть очень агрессивно, порой даже чрезмерно, а на деле эти люди — прагматики. Причем как консерваторы, так и реформаторы. Ну вот был у них чрезмерно эмоциональный Ахмадинежад, так про него до сих пор говорят — «в семье не без урода».

Атомная бомба: есть или нет?

— Иран постоянно обвиняют в том, что он готов производить или уже произвел ядерное оружие и даже готов «вдарить» им по Израилю.

— Чаще всего сам Израиль в этом и обвиняет. Причем, что самое интересное, Израиль официально не член «ядерного клуба». Его позиция такова: «ядерного оружия у нас нет, но, если надо, мы его применим». И понимайте, как вам угодно. Что касается Ирана, то, согласно отчетам инспекторов МАГАТЭ, Иран сейчас обогащает уран до 60-процентной чистоты. А оружейный уран обогащается примерно до 90 процентов. Эксперты МАГАТЭ уверены, что если имеющийся сейчас у Ирана ядерный материал будет обогащен и дальше, то его будет достаточно для создания двух, а то и трех ядерных боеголовок. Причем это может произойти в течение ближайших месяцев. Иран, в свою очередь, давно настаивает на том, что не планирует создавать ядерное оружие и ограничивается лишь «мирной ядерной программой» в научных целях. Глава МАГАТЭ Гросси требует от Ирана полной «ядерной прозрачности», а Тегеран ему справедливо замечает, что не может пустить на свои ядерные объекты международных наблюдателей, пока страна под такими санкциями. Снимите санкции — пустим. Вообще, в позиции иранских элит и иранского общества в целом многое изменилось после удара Израиля по Дамаску. Даже те, кто к созданию ядерного оружия относился скептически, сейчас задумываются. А если Израиль продолжит нападения? Санкции с нас не снимают, Запад ограничивать Израиль в его агрессии по отношению к Ирану не собирается, посредником между двумя сторонами конфликта не выступает. И как нам быть? Защищаться как-то нужно. Многим иранцам, кстати, нравится пример Северной Кореи. Создав ядерное оружие, она оградила себя не только от провокаций, но и от угроз. Потому что все знают: в случае чего товарищ Ын ответит всем, что есть. Где есть ядерное оружие, там есть и стратегическая безопасность.

В ТЕМУ

Сейчас у Ирана фактически две армии: вооруженные силы страны и КСИР — Корпус стражей Исламской революции. Это военизированная организация, находящаяся в прямом подчинении у Верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи. В стране ее также называют Революционной гвардией, или Стражами. КСИР имеет собственную авиацию, флот, ополчение, армейские части, но при этом он выполняет задачи разведки, проведения специальных операций как внутри страны, так и за рубежом, а также отвечает за ядерные и ракетные программы, создание беспилотников и разработку новых вооружений. В своей работе КСИР использует не только боевые действия, но и стратегию гибридной войны. Численность КСИР — 170 тысяч бойцов. Армия Ирана — еще 650 тысяч штыков.

КСТАТИ

Иран с 1979 года — исламская республика. Эта страна одна из немногих теократий в мире, то есть государство, где власть принадлежит религиозному лидеру. Официально и фактически Иран возглавляет рахбар — высший руководитель, глава государства и Верховный главнокомандующий. Он определяет общее направление развития страны, внешнюю и внутреннюю политику. Рахбар назначает руководителей силовых ведомств, государственных телевизионных и радиоканалов. Нынешний рахбар — 85-летний Али Хаменеи. Президент же в Иране — глава исполнительной власти и второе после высшего руководителя лицо в стране. Президент назначает кабинет министров и руководит его работой. Фактически президент выполняет функции премьер-министра, который был до Исламской революции 1979 года.