Провокационный огонь больше не пугает

17 февраля украинские военные обстреляли территории ДНР и ЛНР, сообщили в республиках. Специальный корреспондент «Вечерней Москве» отправился в Донецк, чтобы подробнее узнать о сложившейся там ситуации.

По ту сторону шлагбаума все меняется. Не радикально, но ощутимо. Пограничники одеты в новый полевой камуфляж — «цифру». И говор — мягкий, южно-русский. В Москве сказали бы «украинский акцент». Но местные так о себе уже не скажут. Никогда.

Проволочек с документами нет. Только вежливое: «Проходите, пожалуйста».

В паре десятков метров от флагштока с черно-синеалым стягом ДНР приезжих встречают таксисты.

— Вам куда? — спрашивает меня загорелый мужчина преклонного возраста.

— Донецк, проспект Ватутина, — отвечаю я.

— Полтора часа ходу. Это 2,5 тысячи, — отвечает тот.

Торговаться желания нет. Да и ценник приемлемый — московский. Мужики топчутся, курят, «трут» за жизнь и политику, а я гружусь в немолодую, но чистую иномарку.

Донбасс встречает туманом. Снега уже не видно, но и листва на деревьях не занялась. Дорога не разбитая, но сложная. Похожа на подмосковное Носовихинское шоссе образца 1994 года. Стас, так зовут водителя, легко объезжает дыры в полотне, спасая подвеску своей машины.

— Сами откуда? Надолго к нам? — проявляет дежурную вежливость водитель.

— Из Москвы. А по времени — как пойдет, — поддерживаю разговор.

— К родным приехали? — продолжает беседу Стас.

— Ага. Вы же наша родня, — пытаюсь острить я. — У меня прадед из этих мест. Шахтером был. А я журналист. Приехал посмотреть.

— На что? На вторжение? — смеется Стас. — Вообще, тут у нас многие шахтеры. И журналисты есть. А работы нет.

Зарплаты низкие, цены московские. Одно за другим не поспевает. Скажем, кассир в магазине здесь получает 15 тысяч рублей. А в Ростове — 40 или 50 тысяч.

Памятник гуманитарным конвоям МЧС России — благодарность людям, которые привозили в ДНР и ЛНР продукты и лекарства / Фото: Андрей Казаков / Вечерняя Москва

Стас Литвинов — житель ДНР. Был в ополчении, служил в силах обороны республики, за что внесен в список украинского сайта «Миротворец». Он воспринимает это как награду и признание своих заслуг.

— Пути обратно на Украину для Донбасса нет. Слишком многое было. Вот мы сейчас по Илловайску едем. Слышали? — спрашивает Стас.

— Конечно. У всех на устах было — Илловайск, Дебальцево, Макеевка, — отвечаю.

— Видите заборы вдоль дороги? Они все посечены пулями и осколками. Тут трупы на улицах лежали. Такого никто не забудет, — говорит Стас. — А там дальше будет памятник российским гуманитарным конвоям… Остановимся?

На постаменте, словно Т-34, стоит белый «КамАЗ» с двуглавым орлом на тенте и надписью «Гуманитарная помощь от Российской Федерации». На двери кабины — выцветший герб МЧС России.

— Если бы не Россия, мы бы не выстояли. Помощь была более чем кстати. А Украину… переоценивают. Вот у дочери моей если спросить, что такое Украина, она скажет — это страна, которая нас обстреливает и убивает. И это не пропаганда. Ребенок говорит то, что видит. То есть правду. Не лукавит, как взрослый. Ей восемь лет. Она появилась на свет как раз в 2014 году и никакой иной Украины, кроме обстреливающей ее дом и семью, не видела. Поэтому двигаться в будущее можем только с Россией.

Справа замечаю яркое пятно. Птица! Не ворона, какая-то дикая.

— Это фазан. Они тут у нас есть, — отвечает на немой вопрос Стас.

— А у нас в Москве они только в зоопарке бывают, — говорю я.

— А у нас, наоборот, много чего московского, и в избытке. Ценник на бензин, например, — с досадой говорит таксист.

— А что со связью? Роуминг с российскими номерами работает? — спрашиваю.

— Нет. Если связь нужна, идите на почту. Там симку купите местную. Рублей 250 стоит, — инструктирует Стас.

Многие покинули Донбасс в 2014–2015 годах, в пору самых тяжелых боев. Особенно те, у кого есть дети.

— И многие вернулись. Обустроиться на новом месте тяжело, особенно без поддержки, — говорит Стас. — Люди стали получать российские паспорта. Во-первых, мы действительно ассоциируем себя с Россией. А еще, если работаешь в РФ, а это практически единственный способ выжить, то с российским гражданством патент не нужен. И с таможней меньше проблем.

Стас замолкает и делает радио в машине погромче. Местная станция сообщает: «Число обстрелов населенных пунктов увеличилось до 12… Александровка и Луганская… Сейчас Вооруженные силы Украины ведут провокационный огонь по позициям народной милиции.Вооруженные силы Украины провоцируют народную милицию ЛНР и ДНР на ответные действия… Обстановка на линии боевого соприкосновения резко обострилась. Противник предпринимает попытки к развязыванию активных боевых действий… Украинская сторона продолжает нарушать взятые на себя обязательства по прекращению огня…» Мы уже в Донецке. Останавливаемся на светофоре. Над дорогой висит баннер. На нем — большое фото военного в камуфляже и подпись: «Герой Донецкой Народной Республики Михаил Толстых, ГИВИ, 19.07.1980 — 08.02.2017, вечная память».

— Тревожно сейчас? — спрашиваю я.

— Мы привыкли. Пуганые, — говорит Стас. — Если сейчас они пойдут на нас, все уже будет «по чеснаку». На этот раз жать будем до Киева.

На углу улицы Артема и проспекта Богдана Хмельницкого стоит памятник Сергию Радонежскому. За ним — Преображенский собор. А рядом на серой советской «коробке» — баннер, закрывающий весь фасад. На нем простой слоган «Мы русский Донбасс», принт со Спасской башней Кремля и маковки храма Василия Блаженного.

— Подписываюсь под каждым словом! — говорит Стас.

Здесь уже совсем весна. Люди спешат по своим ежедневным делам. Они встревожены медиаистерией и сообщениями об обстрелах. На домах Донецка — свежие указатели «Убежище». Будем надеяться, что людям не придется выяснять, где они расположены. Но они готовы ко всему.

ИСТОРИЯ КОНФЛИКТА

Вторжение России на Украину, которое анонсировали британские СМИ на 16 февраля, не состоялось. Однако вчера в Донецкой и Луганской народных республиках сообщили, что подразделения Вооруженных сил Украины в течение двух часов обстреливали районы девяти населенных пунктов Донбасса. В зону поражения попали районы населенных пунктов Коминтерново, Октябрь, Новоласпа, Петровское в ДНР, а также Веселенькое, Донецкий, Золотое-5, Нижнее Лозовое, Сокольники в ЛНР.

Народная милиция открыла ответный огонь. В ДНР заявили, что для обстрелов территорий республик украинские военные применяли минометы калибра 120 миллиметров и 82 миллиметра. Всего выпущено 67 мин. Кроме того, ВСУ использовали гранатометы различных типов (90 боеприпасов), стрелковое оружие, в том числе и крупнокалиберное, сообщили в ДНР.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Дмитрий Абзалов, президент центра стратегических коммуникаций:

— У этих обстрелов есть две причины: тактическая и стратегическая. Первая касается визита Зеленского на Донбасс. Он пытался показать, что пока все уезжают из Украины, он, наоборот, едет на передовую. Нужно было показать, что это не спокойное место, а действительно передовая. Это внутриполитическая повестка, которая хорошо продается. Стратегическая составляющая — никто не напал на Украину 16 февраля, поэтому все следующие «назначаемые» даты будут смазаны. Плюс все понимают, что на Донбассе большая концентрация войск. Их нахождение там нужно как-то оправдать.