Доцент МГИМО Александр Бобров: Как реагировать на политические провокации

В последнее время уровень политической дискуссии в мире, как говорят в народе, пробивает дно. Лидеры государств могут послать «на три буквы» или показать неприличный жест оппоненту прямо с трибуны. Дипломаты старой школы сетуют, что, дескать, раньше такого не было, потому что строго соблюдалась буква делового протокола. Языком политиков и дипломатов был не мат, а подарки, намеки и многозначительные жесты. Так что происходит с деловым протоколом сегодня?

Доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Александр Бобров преподает основы государственного и делового протокола начинающим дипломатам. Он «умеет в дипломатию» настолько, что даже выраженное им недовольство заставляет собеседника чувствовать себя польщенным. Этому учит классическая школа государственного протокола, которую заканчивали все прославленные советские дипломаты и политики. Но что происходит с новым поколением публичных политиков? Почему они позволяют себе то, от чего у их учителей волосы дыбом на голове встают? Александр Кириллович прокомментировал последние политические заявления с точки зрения делового протокола и здравого смысла.

Ситуация 1

Во время визита в Объединенные Арабские Эмираты украинский президент Владимир Зеленский подарил эмиру Дубая Мохаммеду ибн Рашиду аль-Мактуму автомат «Форт», который оказался неисправным.

Комментарий

Окружение президента Зеленского недостаточно отработало детали визита главы Украины в иностранное государство. И хотя эту оплошность можно списать на человеческий фактор, где вроде бы никто не виноват, принимающая сторона могла расценить это как своеобразный намек: в Абу-Даби в это время проходила крупнейшая на Ближнем Востоке выставка вооружений.

Ну и кроме того, презентовав неисправный автомат «Форт» —один из самых известных продуктов Укроборонпрома, украинцы сами себя наказали, поставив под сомнение свою репутацию как надежного поставщика вооружений.

Это перечеркнуло весь медийный эффект от посещения украинским лидером арабской страны. Произошедшее хорошо иллюстрирует тезис, что в дипломатическом протоколе «дьявол кроется в деталях». Из таких мелочей и складывается восприятие политического сигнала, который посредством протокольного подарка посылается другой стороне. Более того, процедура дарения — один из важнейших аспектов дипломатического взаимодействия. При ее подготовке необходимо принимать во внимание абсолютно все: от общего политического контекста и характера двусторонних отношений в данный исторический период до личных предпочтений получателя.

Одним из лучших примеров протокольного подарка можно считать футбольный мяч, преподнесенный президентом РФ Владимиром Путиным президенту США Дональду Трампу на саммите в Хельсинки летом 2018 года. Так, российская сторона не только поставила красивую точку в сверхудачном проведении чемпионата мира по футболу, символически передав «эстафетную палочку» США как организатору этого спортивного праздника в 2026 году, но и послала сигнал Вашингтону, что теперь «мяч находится на другой стороне» в решении самых разных проблем. Вишенкой на торте стало то, что этот подарок понравился самому Дональду Трампу, который тут же переадресовал его своему сыну, сидевшему в зале.

Ситуация 2

Джо Байден в ходе предвыборных дебатов назвал лидера Поднебесной Си Цзиньпина «головорезом», «во взглядах которого нет и малой капли демократии», который держит миллионы уйгуров «в концентрационных лагерях» и которого он может «заставить участвовать в международных соглашениях, в Парижском соглашении». Также резок он был и в оценке Владимира Путина. Во время интервью у Джозефа Байдена спросили, «является ли Владимир Путин убийцей», и он не стал отрицать этот факт.

Комментарий

После утвердительного ответа на вопрос журналиста, считает ли господин Байден президента РФ «убийцей», за нынешним президентом США закрепилась репутация лидера, делающего нелицеприятные заявления в адрес своих коллег. Это лишает его возможности установить хорошие личные связи, которые способствовали бы развитию двусторонних отношений между двумя странами. Поскольку многое, если не все, в дипломатии строится на доверии и взаимности, такие заявления сильно обедняют арсенал средств внешнеполитического воздействия США на своих зарубежных партнеров.

К сожалению, многие западные политики становятся все менее осторожными в заявлениях. Это тенденция последнего времени. Отчасти она связана с изменением формата коммуникации с аудиторией с появлением «новой этики» и повышением влияния соцсетей. Все актуальнее становится бытовой мем: «когда не было соцсетей, только в семье знали, что ты дурак».

Сегодня, когда политика творится в режиме реального времени, сделанные заявления с «переходом на личности» (то, что в странах того же Запада называют ad hominem attacks — атаки на личности) практически невозможно «отмотать назад».

Ситуация 3

Экс-министр внутренних дел Латвии Марис Гулбис заявил: «Если вы будете выпендриваться, мы заберем Кенигсберг». На что последовала незамедлительная реакция Дмитрия Медведева, написавшего в своем ТГ-канале: «Там какой-то очередной придурок, бывший министр из Латвии, послал сигнал о том, что НАТО и Евросоюз забирают у нас Калининград. Видать, выпил или съел что-то плохое».

Комментарий

Экспрессивное заявление Мариса Гулбиса, равно как различные заявления «на грани фола» других европейских политиков, было направлено на внутреннюю аудиторию для того, чтобы набрать внутриполитические очки и укрепить свой авторитет в глазах потенциальных избирателей. А учитывая специфику прибалтийских государств, это стало еще и попыткой спровоцировать на жесткую ответную реакцию кого-то из наших официальных руководителей вроде Владимира Путина или Сергея Лаврова, но отреагировал Дмитрий Медведев.

Что касается ответа заместителя председателя Совбеза РФ, то оно написано вовсе не на эмоциях. Дело в том, что Дмитрий Анатольевич сейчас находится в процессе идеологической самоидентификации. Мы прекрасно помним его как либерального президента, курс которого был направлен на построение тесных торгово-экономических отношений с Западом. Сегодня это внешнеполитическое наследие становится все менее востребованным.

Кроме того, совершенно очевидно, что Дмитрий Анатольевич как рефлексирующий государственный деятель переживает и личную трансформацию ведь, согласно известному австрийскому философу Рудольфу Штайнеру, человек полностью меняется каждые семь лет. И если учесть, что с момента начала президентства Медведева минуло 14 лет, то, выходит, он уже как минимум дважды прошел этот процесс. Результатом этой трансформации стало появление руководителя, отстаивающего национальные интересы и не чурающегося «ястребиного» стиля ведения политической дискуссии. Кроме того, после смерти Владимира Жириновского в публичном пространстве освободилась ниша яркого оратора, которую пытаются занять многие отечественные политики.

Фото: Pixabay

Ситуация 4

Эдгар Ринкевич, министр иностранных дел Латвии, после включения украинского борща в список нематериального наследия ЮНЕСКО написал в Twitter, обращаясь к официальному представителю МИД РФ Марии Захаровой: «Нравится — не нравится, терпи, моя красавица».

Комментарий

Решение, принятое в ЮНЕСКО, никак не влияет на двусторонние отношения России и Украины. Это абсолютно второстепенный, если не третьестепенный вопрос! Но прибалтийский дипломат попытался использовать этот информационный повод для того, чтобы спровоцировать ответную реакцию со стороны российского МИД, а конкретно — Марии Захаровой. А поскольку Мария Владимировна нередко прибегает к ярким метафорам в своей риторике, они понимали, что, апеллируя к ней цитатой Владимира Путина (сказанной им в принципиально другой ситуации)*, жесткий ответ последует незамедлительно.

Что касается необходимости реагирования на подобные провокации, то, на мой взгляд, здесь стоит вспомнить цитату Крылова: «Ай, Моська! Знать она сильна, что лает на слона!» Если каждый раз отвечать на подобные заявления, то политическая коммуникация превратится в «мегафонную дипломатию», работающую по принципу «сам дурак». Вспомним Марка Твена, предупреждавшего, что никогда не надо спорить с дураками: «Они опустят вас до своего уровня, где задавят опытом». А опыта публичного позиционирования в бульварных газетах у западных политиков гораздо больше, чем у руководителей нашей страны.

Ситуация 5

Делегат Польши в ПАСЕ Ивона Арент с трибуны обратилась к российскому лидеру, пригрозив ему тем, что «рука правосудия настигнет его». Затем представитель Польши произнесла на русском языке известное нецензурное ругательство.

Комментарий

Фигура нашего президента сейчас очень популярна в недружественных государствах. Его фотографии часто публикуют на передовицах разных газет, демонизирующих его образ и как следствие — весь внешнеполитический курс России. Как мы уже обсуждали, такие действия направлены на укрепление внутриполитического авторитета в борьбе за власть и консолидацию так называемого свободного мира перед лицом мнимой «российской угрозы». Это нужно воспринимать как неотъемлемую часть политического шоу! Если к провокационным заявлениям обращаются бывшие или отставные политики, на это вообще не стоит обращать внимания! Но когда этим занимаются официальные лица, нам необходимо давать разные, в том числе несимметричные ответы, вынудив противника использовать против себя свое же оружие.

Примером блестящей реакции на провокацию может служить фраза советского дипломата Олега Александровича Трояновского: «Better red than dead» («Лучше быть красным, чем мертвым»), которую он произнес в ООН после того, как был облит красной краской группой антисоветски настроенных маоистов. Таким красивым риторическим выпадом, обыгравшим известный в США лозунг эпохи маккартизма («Better dead than red» — «Лучше быть мертвым, чем коммунистом»), он не только вошел в историю дипломатии как автор известнейшего политического мема, но и дискредитировал нападавших, выставив их не как борцов за правое дело, а политических фриков.

Ситуация 6

Посол Украины Андрей Мельник оскорбил канцлера Германии Олафа Шольца, назвав его «обиженной ливерной колбасой». Так дипломат отреагировал на нежелание канцлера ехать в Киев после отказа видеть там президента ФРГ — Франка-Вальтера Штайнмайера.

Комментарий

Заявление Мельника — это антипример поведения дипломата и наглядная демонстрация не самого высокого уровня его профессиональной подготовки. Его скандальное поведение, запомнившееся еще и сознательным «обелением» фигуры Степана Бандеры, было направлено исключительно на то, чтобы поднять шум в средствах массовой информации, а также обратить внимание на имеющиеся проблемы в германо-украинских отношениях.

Но, как показывает практика, своими выпадами он добился прямо противоположного результата — его отозвали в Киев, что следует трактовать как провал задания, с которым его изначально направляли в Берлин. Ведь задача любого руководителя дипломатической миссии заключается в том, чтобы создавать благоприятные условия для развития дружественных взаимоотношений между государствами. А такие заявления этому явно не способствуют! *

В ходе совместной пресс-конференции с президентом Франции Эммануэлем Макроном 8 февраля этого года Владимир Путин напомнил о заявлении президента Украины, что тому не нравится ни один пункт Минских соглашений. «Нравится — не нравится, терпи, моя красавица. Надо исполнять», — сказал на это Путин.

ЦИТАТА

Анатолий Адамишин, советкий и российский дипломат:

— Сейчас дипломатический язык опошлел, упростился, в нем нет таких тонких элементов, как сарказм, насмешка, аллегория. Чаще звучат угроза, грубость, и чем они сильнее, тем считается лучше для определенной категории людей.

Я ТОЛЬКО СПРОСИТЬ

Александр Кириллович, склонный к авантюрному поведению российский президент Борис Ельцин мало заботился о дипломатических приличиях. Повлияло ли регулярное нарушение протокола президентом на внешнюю политику нашего государства? — Надо заметить, что именно в эпоху Ельцина была закреплена «прорывная» для дипломатии практика встреч «без галстуков». Она позволила устанавливать личные отношения между главами государств и достигать договоренностей по целому ряду чувствительных вопросов.

Безусловно, протокольные оплошности первого президента РФ вроде дирижирования оркестром во время визита в ФРГ в 1994 году сильно били по репутации страны. Однако ситуация резко изменилась в лучшую сторону, когда к власти пришел Владимир Путин, филигранно использующий протокол не только для выстраивания доверительных отношений с лидерами иностранных государств, но и для решения других, более сложных политико-дипломатических задач.