Нетолерантный Марк Твен

Никто ни до, ни после Твена не писал книг, которые бы с таким изяществом и простотой опровергали идеи расового превосходства. Индеец Джо у него был гадом, но галерея созданных им образов позволяла сделать вывод, что белый — не всегда хороший, а черный — не всегда плохой. Он никогда не нарушал закон глубины, вымеряя эти 12 саженей, о чем бы ни писал.

Думаю, с присущим ему юмором Твен мог бы предположить, что его непослушный Том и отвязный Гек не понравятся какой-нибудь чрезмерно сердитой Мэри Поппинс. Но представить, что его книги обвинят в нетолерантности, писатель точно не мог.

Чтобы отыскать в книгах Твена истоки национализма и расизма, его политкорректным соотечественникам понадобилось примерно полтора века. Первые нападки на него начались несколько лет назад: в одной из школ Техаса кто-то сверхбдительный указал, что Твен неполиткорректно называет белых — белыми, а черных — черными. Из книг ничтоже сумняшеся сложили костровище. Затем некое объединение коренных жителей Америки, чуть не названное мной индейцами по старой неполиткорректной памяти, заявило, что не стоит называть в честь «папы Сойера» одну из бухт на озере Тахо.

Оказывается, в одной из книг он делает прямо-таки дикое заявление: «Говорят, что слово «Тахо» означает «Серебряное озеро»… Ерунда! Это слово означает «Суп из кузнечиков» — любимое блюдо племени копачей, да и поедателей кузнечиков тоже». Этого хватило, чтобы глава центра культурного наследия племен Даррелл Круз обвинил покойного Твена в расизме, хотя до того уже минимум полтора века все литературные критики отмечали, что Твен всегда занимал четкую позицию гуманиста и демократа.

Толерантность и политкорректность — дело неоднозначное. Но последствия нечетких границ обоих понятий мы наблюдаем сейчас в Европе, бесконечно сталкиваясь с двойными стандартами их применения в том числе. Допускаю, что слово «негр» для афроамериканцев оскорбительно. Но для другой части общества не менее оскорбительно признание однополых браков. Возмущенные орут.

Но их не слышат либо обвиняют все в той же нетолерантности. Все как-то однобоко, вы не находите? А может, страшусь предположить, книги Твена просто традиционны и «не продвинуты»? И если бы тетя Полли стала вдруг главой ЛГБТ или «порозовела» Бекки Тэтчер, не воспринимались бы они мягче? Неужто Горький и Куприн, поклонники Твена, лишь по слепоте своей не видели в нем угрозы? Нет. Просто тогда никто не искал в темной комнате темную кошку. Это теперь, в накаленном до предела мире, скрытые смыслы видятся во всем.

Жаль, ведь так дойдет до маразма. Как в анекдоте: «Вам какой хлеб?» — «Черный!» — «Вы что, расист?!»

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции