Звездочет и стихотворец. Поэт Арсений Тарковский помог открыть новое научное светило

25 июня исполняется 110 лет со дня рождения поэта Арсения Тарковского. Мало кто знает, что он сделал вклад в развитие не только русской литературы, но и отечественной науки. Однажды поэт оказал поддержку провинциальному школьнику, любителю наблюдать за звездами. Мальчика звали Анатолий Черепащук — сегодня он астрофизик с мировым именем. Корреспондент «Вечерней Москвы» прочла никогда не публиковавшиеся письма поэта, которые хранятся в архиве ученого.

Подростку вполне по силам построить телескоп. Надо взять два стеклянных диска, один закрепить на днище бочки, смазать мокрым наждаком. Положить сверху другой диск и, ходя вокруг «верстака», тереть его о нижний, постоянно смещая в стороны. И так — несколько недель подряд. Нижний диск станет выпуклым, а верхний — из него получится главное зеркало телескопа — вогнутым. Потом зеркало полируют, покрывают тонким слоем серебра. Остальное — сколотить трубу, штатив, построить будку для наблюдений — уже пустяки...

Современный тинейджер, ничего тяжелее айфона не поднимающий, пришел бы в ужас. Но советские подростки были другими — упорными, рукастыми, работы не боялись. Проблема у них была иного рода, тоже чисто советская — где эти самые стекла достать…

ОСКОЛКИ НАДЕЖДЫ

Анатолий Михайлович Черепащук — директор Государственного астрономического института имени П. К. Штернберга (ГАИШ). В его распоряжении мощнейшая обсерватория Москвы. А 60 с лишним лет назад комсомолец Толя из приволжского города Сызрань даже не мечтал купить готовый телескоп — это было нереально. Мечтал Черепащук о двух простых круглых стеклах.

В 13 лет Толя с трудом раздобыл толстое зеркало, выпилил из него два диска. При шлифовке рука дрогнула, и острый край стекла разрезал мальчику сухожилия. Анатолий Черепащук показывает правую руку. Большой палец до сих пор не гнется.

— Пришлось заново вырабатывать почерк, учиться чертить и играть на гитаре, — рассказывает Анатолий Михайлович. — Но желание построить телескоп только укрепилось.

Мама надоумила: обратись к тому самому ученому, который написал руководство по сборке телескопа. Этим автором был Михаил Навашин, известный биолог и астроном-любитель. В апреле 1955 года 15-летний Толя, ни на что не надеясь, послал ему письмо. И получил очень теплый ответ и два стеклянных диска. Окрыленный юноша тут же начал делать зеркало.

А 10 сентября случилась катастрофа. Толя написал Навашину, что, покрыв стекло слоем серебра, поставил его сушиться на полку, застланную скатеркой. «Вдруг слышу: грохот. Подбегаю и вижу: скатерка вместе с зеркалом лежит на полу, а в угол забился испуганный котенок. Разворачиваю скатерку и с ужасом вижу, что зеркало треснуло пополам», — рассказывал он в письме от 17 октября.

Толе было даже не столько жаль многомесячной работы, сколько стыдно перед ученым: не оправдал доверия! Он надеялся, что Навашин ободрит его, утешит. Но тянулись месяцы, а ответа не было.

Анатолий Михайлович в наши дни / Фото: Наталья Феоктистова, «Вечерняя Москва»

С КЛАССИКОМ НА РАВНЫХ

И вдруг в феврале 1956 года пришло письмо. Но не от Навашина. А от жителя подмосковного поселка Голицыно, которому Навашин про Толю рассказал.

«Я член Совета московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества (ВАГО), — представился автор письма. — Хоть в ведение нашего отделения и не входит работа с любителями астрономии, живущими вне Москвы и Московской области, мне захотелось помочь Вам, потому что Вы кажетесь мне мальчиком, преданным нашей науке…»

Автора письма звали Арсений Александрович Тарковский.

Выдающийся поэт заинтересовался судьбой провинциального школьника! Увы, любителей пафоса придется огорчить. Имя Тарковского тогда ничего не говорило не только Толе, но даже московским книгочеям. Хотя Арсению Александровичу было 48 лет, он к тому моменту еще не выпустил ни одного сборника стихов, на жизнь зарабатывал, переводя с подстрочника азербайджанских поэтов. Они с Черепащуком были на равных — два никому не известных звездочета-любителя.

— Звездное небо интересовало папу с раннего детства, — рассказывает дочь поэта Марина Тарковская. — А с 1952 года, после того как он поселился в Голицыне, астрономия поглотила его почти целиком. На чердаке он оборудовал обсерваторию, сам построил телескоп, собрал и тщательно проработал более сотни научных книг, вел большую переписку с профессиональными астрономами и с любителями.

К юному коллеге Тарковский отнесся сочувственно и в то же время сурово:

«Я узнал о том, что Вы построили механическую часть телескопа, изготовили зеркало и разбили его. Я знаю, что непосредственной причиной гибели зеркала была кошка, но пишу — «Вы разбили зеркало», потому что все-таки виноваты в этом Вы, а не она. Вам надо было быть поосторожней: астроном должен быть чрезвычайно предусмотрителен и аккуратен, иначе его работы слишком часто будут обесцениваться. Вы должны были предусмотреть, что с зеркалом может случиться неприятность, если его положить туда, откуда оно может упасть, где его может кто-нибудь испортить. Мне известно и то, как тяжело Вы переживали свое несчастие…»

Оказалось, что Тарковский узнал о Толиной беде давно и все это время искал нужное стекло. И теперь готов был прислать Толе два отличных немецких диска.

В ответном письме Черепащук признался:

«Не знаю, как я смогу выразить Вам мою благодарность за оказанное доверие и веру в человека <…> Котенка я выдумал. То первое зеркало погибло по моей вине. Я, наверное, поторопился и опустил его при серебрении в слишком горячую воду. В результате оно и лопнуло. Я <…> думал: если напишу все, как было, Михаил Сергеевич мне никогда не простит».

КОМЕТА-ОБМАНЩИЦА

К началу весны 1956 года Толин телескоп был готов.

«Невозможно описать первые впечатления, когда я вел с ним наблюдения Луны, Солнца, звезд, колец Сатурна, — рассказывал Черепащук в письме Тарковскому от 17 марта. — На Марсе видел белую полярную шапку и темные «моря»…»

— Папа пересказывал новости из Сызрани с радостью и восхищением, — говорит дочь поэта Марина Арсеньевна. — К сожалению, я знаю об этом меньше, чем могла бы: мы ведь жили отдельно от него, виделись нечасто.

30 марта Тарковский послал в Сызрань астрономические атласы и три окуляра. «Разворачивайте посылку аккуратно: окуляр может затеряться в бумаге», — предупреждал Арсений Александрович. Поэт не знал, что в тот самый день, когда он писал это письмо, Толя углядел в звездном скоплении Плеяды странное туманное пятнышко. Присмотрелся и ахнул: комета!

— На самом деле это был блик от близко расположенной яркой планеты Венера, — улыбается Анатолий Михайлович. — Но выяснилось это только через полгода…

Толя в 1961 году. В руках — «ВМ» с сообщением о полете Гагарина / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

ПОДАРОК НЕБЕС

Летом 1956 года Тарковский пригласил к себе в гости соседа по Голицыну, известного журналиста Анатолия Аграновского. Они поочередно смотрели на небо в телескоп. «Владелец трубы показывал мне планеты и звезды с таким видом, будто он и сам причастен к их созданию, — вспоминал Аграновский. — У него с ними были какие-то сложные отношения. Некоторые звезды он очень любил, другие, мне кажется, недолюбливал. Он чуточку играл со звездами, и было в этом увлечении зрелого человека что-то милое, мальчишеское».

— От вас, от любителей, какая-нибудь польза-то есть? — в шутку поддел Тарковского журналист. — Не для поэзии, а для науки?

Арсений Александрович круто развернулся на своих костылях (в 1943 году после фронтового ранения ему ампутировали левую ногу выше колена). Долго рылся на книжной полке. Наконец выудил брошюрку с мудреным названием — «Реферативный журнал» Института информации академии наук СССР. Его выписывали многие советские эрудиты. Раскрыл журнал на заметке о том, что школьник совершил астрономическое открытие (тогда ошибку Черепащука еще не разоблачили), и протянул Аграновскому.

— Как же он открыл свою комету? — пробормотал журналист, подняв глаза от текста.

— Повезло, — коротко ответил Тарковский.

Аграновскому в тот день повезло не меньше. Он как раз думал над серией очерков об исследователях, которые еще до окончания школы сделали первые шаги в науке. И тут такой материал! В октябре 1957 года в журнале «Знамя» напечатали очерк Аграновского «Комета Черепащука». Толя прославился на всю страну раньше, чем его благородный помощник из Голицына…

Письмо Тарковского Черепащуку от 30 марта 1956 года / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

«КАКОЙ ВЫ БОЛЬШОЙ!»

Звездный час семьи Тарковских пробил в 1962 году. 9 мая на экраны вышел фильм 30-летнего Андрея Тарковского «Иваново детство». В том же году 55-летний отец режиссера Арсений Александрович издал свой первый поэтический сборник «Перед снегом».

— Фамилия «Тарковский» оказалась у всех на слуху, и я понял, кто же был тот человек, что прислал мне стекла, — вспоминает Анатолий Черепащук. — Я уже жил в Москве, учился в МГУ, но напоминать Арсению Александровичу о себе не стал. Не до того было…

Годы шли. В 1973 году Анатолий Черепащук узнал о смерти Михаила Навашина и пожалел, что не успел с ним встретиться. Надо было не упустить возможность увидеть хотя бы второго своего доброго гения. И в начале 1980-х годов Анатолий Михайлович, в то время заведующий отделом ГАИШ, пригласил Арсения Тарковского выступить перед сотрудниками института. После выступления Черепащук подошел к нему и представился.

— Он удивленно посмотрел на меня и сказал: «Какой вы большой!» — вспоминает Анатолий Михайлович. — Четверть века тому назад он переписывался с мальчиком, а тут перед ним стоял сорокалетний мужчина. Арсений Александрович пригласил меня к себе домой, где за чашкой чая мы вспоминали нашу переписку.

Звездочет-любитель жадно слушал звездочета-профессионала. Тарковский расспрашивал Черепащука о новейших достижениях астрономии. А потом пожаловался на свой телескоп — прибор перестал давать четкие изображения. Анатолий Михайлович прислал к поэту своего аспиранта с золотыми руками, и тот все наладил.

Анатолий Черепащук до сих пор благодарен поэту и на полном серьезе называет его одним из своих учителей в астрономии.

— Его рыцарский поступок поддержал меня в мои трудные дни, — говорит Анатолий Михайлович. — Это счастье, что в самом начале пути мне повстречались такие замечательные учителя. Я до сих пор стараюсь брать с них пример.

СПРАВКА

Анатолий Михайлович Черепащук родился 7 июля 1940 года в городе Сызрань Куйбышевской (ныне Самарской) области. Окончил физический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (1964). Директор Государственного астрономического института имени П. К. Штернберга, заведующий астрономическим отделением физического факультета МГУ (с 1986 года).

Доктор наук, профессор, академик Российской академии наук (2006). Награжден медалью «В память 850-летия Москвы» (1997), орденом Дружбы (1999), орденом Почета (2005), лауреат Государственной премии РФ (2008) и премии правительства РФ (2013).

СПРАВКА

Арсений Александрович Тарковский родился 25 июня (по новому стилю) 1907 года в городе Елизаветград (ныне Кропивницкий, Украина). Много лет работал журналистом, переводчиком поэзии. В годы Великой Отечественной — фронтовой корреспондент, не раз принимал участие в боях, был тяжело ранен. Слава пришла к поэту только в 1960-е годы. Скончался 27 мая 1989 года. Сын поэта Андрей Тарковский использовал стихи отца в своих фильмах «Зеркало» (1975), «Сталкер» (1979), «Ностальгия» (1983).

ЦИТАТА

Арсений Тарковский, «Звездный каталог», 21 июня 1945 года:

…В каталоге десять миллионов

Номеров небесных телефонов

<…>

Пережду я очередь земную,

Поверну я азбуку стальную:

— А-13–40–25.

Я не знаю, где тебя искать.

Запоет мембрана телефона:

— Отвечает альфа Ориона.

<…>

До тебя мне дела больше нет.

Позвони мне через триста лет.

ПИСЬМА АРСЕНИЯ ТАРКОВСКОГО АНАТОЛИЮ ЧЕРЕПАЩУКУ

29 февраля 1956.

П/о Голицыно, Московской области, Звенигородского района, Пролетарский проспект, 19. Арсению Александровичу Тарковскому.

Дорогой Толя!

Я – член Совета московского отделения Всесоюзного астрономогеодезического общества (ВАГО). Хоть в ведение нашего отделения и не входит работа с любителями астрономии, живущими вне Москвы и Московской области, мне захотелось помочь Вам, потому что Вы кажетесь мне мальчиком, преданным нашей науке: мне о Вас рассказал мой добрый знакомый Мих. Серг. Навашин. Я узнал о том, что Вы построили механическую часть телескопа, изготовили зеркало и разбили его. Я знаю, что непосредственной причиной гибели зеркала была кошка, но пишу – «Вы разбили зеркало», потому что все-таки виноваты в этом Вы, а не она. Вам надо было быть поосторожней: астроном должен быть чрезвычайно предусмотрителен и аккуратен, иначе его работы слишком часто будет обесцениваться. Вы должны были предусмотреть, что с зеркалом может случиться неприятность, если его положить туда, откуда оно может упасть, где его может кто-нибудь испортить. Мне известно и то, как тяжело Вы переживали свое несчастие, и мне захотелось, как я уже написал Вам, посодействовать тому, чтобы Вы продолжили работу по приборостроению.

С тех пор, как Ваша история стала мне известна, прошло много времени. Все это время я пытался достать для Вас диски, но только вчера я получил для Вас 2 стеклянных диска (диаметр = 210 мм*). Они находятся у меня. Принадлежали они ВАГО. Мы решили передать их Вам. Но нам надо отчитаться в них. Для этого Вы должны сделать следующее: заполнить анкету (на тот случай, если Вы одну испортите, посылаю две), написать заявление, изложить в нем поподробней – чем Вы занимаетесь, как любитель астрономии, над чем работаете. Если есть фотографии телескопа, небесных светил – пришлите их, приложив к заявлению, напишите, кто Ваши родители. Попросите в этом заявлении, адресовав его: Всесоюзному Астрономо-Геодезическому обществу, о том, чтобы Вам выслали два диска для изготовления главного зеркала. Получив это заявление (пришлите его мне, - адрес мой – в начале письма), я немедленно вышлю их Вам в посылке.

Если Вы нуждаетесь в окулярах, то я могу выслать Вам и три окуляра для микроскопа (они годятся и для астрономической трубы) – с фокусным расстоянием 35,7 – 25 и 16,6 мм (собств. увелич. окуляров – 7, 10 и 15 раз). Если у Вас такие окуляры есть, то известите меня об этом, я передам окуляры кому-нибудь другому. Какие атласы (звездные, луны) Вам нужны? Быть может, я помогу Вам и в этом.
Выслать Вам посылку прежде, чем получу от Вас заявление с просьбой о дисках и анкету – я не могу, потому что иначе диски будут числиться за мной.

В Голицыне – куда я прошу Вас написать мне – мы (Моск. отделение ВАГО) строим обсерваторию – с задачами научными и популяризации астрономии. У нас будет 25-см рефлектор с фокусн. расстоянием гл. зеркала = 280 см. и другие инструменты. Если Вы когда-нибудь будете в Москве, заезжайте в Голицыно (на дачном поезде с Белорусского вокзала). Мы будем Вам рады.

Напишите мне – что Вы делаете, хорошо ли учитесь.

Моя близкая знакомая – Ю.М. Новикова-Нейман была у Вас в Сызрани и рассказала о Вас много интересного. Мы с Вами уже, хоть заочно, знакомы.

Знаете ли Вы, что в Куйбышеве есть отделение ВАГО? Вам, как мне кажется, нужно связаться с ним. Адрес его – г. Куйбышев, областной почтампт, почт.ящик 21. Председатель куйб. отделения – И.В. Матвеев.

Чуть не забыл: диски были в работе – и с одной стороны один из них сошлифован, Вы это заметите.

Напишите мне, как Вы изготовили плоское зеркальце? Или у Вас на его месте призма? С плоским зеркалом дело обстоит хуже: достать его трудней.

Жду письма, желаю Вам большего успеха с новым зеркалом.

С приветом

А. Тарковский

[P.S.]

Вас примут с юношескую секцию ВАГО. Если Вы уже состоите в этой секции – сообщите об этом, анкету тогда Вам заполнять не надо, также, разумеется, как и просить о приеме в члены. Тогда нужно написать только заявление с просьбой о дисках. Диски могут быть выданы только члену об-ва. Сделав исключение, я вышлю их Вам до рассмотрения заявления и анкеты.

В члены общества буду Вас рекомендовать я и еще кто-нибудь из членов совета МОВАГО, мне обещали это товарищи.

А Тарк

*Стеклянные диски очень высокого качества. Кажется, это Pirex (Пирекс) немецкого происхождения.

30 марта 1956.

Дорогой Толя!

Посылаю Вам посылку:

Два диска (увы! это не пирекс, а простое зерк[альное]. или иллюминаторное стекло), и довольно тонкие! Но других достать не удалось. Делайте из этого зеркало, в будущем, м.б., удастся достать получше. В посылке еще неск. книг – все, что мог выслать Вам пока, три окуляра: собственн. увелич. = 7, 10 и 15х. Фокусное расстояние вычисляется так:

250: собств. увел. = f

250: 7 = 35,5 (прибл.) миллиметров

250: 10 = 25 мм

250: 15 = 16,7 мм (прибл.)

Я сам был разочарован, когда развернул диски и поглядел на них: тонки!

Разворачивайте посылку аккуратно: окуляр может затеряться в бумаге, положенной для того, чтобы диски не пострадали.

Заказной посылкой посылаю 2 атласа Михайлова, - один атлас – малый – для ориентировки, большой – для наблюдений. Второй – лучшее, что есть у нас. Справочник к нему – в посылке, где и атлас Луны – единств., который выходил в СССР.

Надеюсь, что в будущем удастся мне лучше Вам помочь.

М.С. Навашин говорил мне, что в Лнгрд-е налажена высылка посылок с дисками и прочим. Запросите его. Крокуса у меня нет, попросите того же М.С. Навашина, он обещал мне помочь Вам.

Ю.М. Нейман шлет Вам привет.

Напишите мне поскорей – благополучно ли дошла посылка.

Желаю успеха!

А. Тарковский.