Хороший, плохой, злой: как бизнес и власти могут обуздать полчище кредиторов

Займы бывают разные, полезные и вредные, умные и глупые, честные и лукавые. Стоит оглядеться, чуть прищуриться, присмотреться, и сразу можно увидеть последствия всех видов долгов. Вот, к примеру, перекошенная дорога, явно построенная на кредитно-откатные деньги с надеждой на ее скорую погибель. А вот отличная новая больница, где спасают от зловредного вируса. Оглядываемся и разбираемся...

В начале лета, когда казалось, что поутих свирепый ковид, владелец небольшого предприятия по производству модных аксессуаров дал мне урок финансовой грамотности.

— Одобрили кредит, — сообщает.

Удивляюсь — у него и прежних долгов хватает, по ним еще платить и платить.

— То были вынужденные долги, — объясняет предприниматель. — Во-первых, из личных денег (заемных, кстати) платил работникам во время вынужденного простоя. Иначе бы я потерял хороших специалистов, которых нынче днем с огнем не сыщешь, так что это были хорошие вложения. Платил за аренду цеха на давно закрытом заводе, хоть работать было запрещено. Но вывоз станков оттуда обошелся бы дорого, да и где их хранить. Потом платил тамошней охране за то, чтобы пускали меня и несколько рабочих в цех работать, что было нельзя, но оказалось — можно. Сбыт почти остановился… Теперь надо наверстывать упущенное.

— Упущенную возможность для затягивания долговой удавки, — ехидничаю.

— Смотри. Сейчас по всем долгам я плачу в среднем десятую часть от месячной прибыли. Есть подтвержденные заказы, но надо увеличить выпуск продукции для их исполнения. Потому покупаю новое оборудование. Сначала буду до полугода отдавать банку примерно 22 процента прибыли, но с ростом доходов от продаж процент должен упасть до 15–16, а потом и ниже. Это в идеале, риски всегда есть, конечно.

Предприниматель экономит на всем. Сам стоит за станком, сам ремонтирует всю технику, сам рисует модели, сам развозит товар на восстановленной его же руками старинной машине, а поздними вечерами нередко его можно видеть в цехе с метлой. Не скупится только на инвестиции в развитие производства. Он воодушевленно рассказывает, какие волшебные механизмы покупает. Я мало что понимаю, запомнил только про штуковину, которая перерабатывает пластик и отливает из этой жижи что-то хорошее.

Примерно по такой же модели действуют все лучшие компании и корпорации, территории и государства. У всех прибыльных предприятий, будь то Газпром или Роснефть, есть долги, и они берут новые. Почти все богатые территории и страны имеют бюджетные дефициты — тратят больше, чем зарабатывают. И наоборот.

Если страна, провинция или город берет в долг, скажем, на развитие медицины, тратит деньги с умом и по-честному, то там будут меньше болеть люди, сократятся расходы на их лечение. Выгодно в итоге.

Важен не объем долга, а каков размер регулярных платежей, его доля в доходах. Если заемные финансы работают и понемногу снижают эту долю — хороший долг. И наоборот.

У экономистов при обоих вариантах — при высокой или при крайне низкой, а то и нулевой долговой нагрузке — есть традиционные...

...два вопроса «зачем»

Первое «зачем» тем, кто наращивает долг. Если для развития и в расчете на будущие прибыли — понятно. Скажем, семья берет кредит на оплату обучения детей — это может быть хорошим вложением. Нефтяная компания — на разведку и освоение месторождений — тоже понятно, хотя и требует расшифровки. Непонятно, когда в долг берут деньги на закрытие финансовых дыр, а не на устранение причин появления таких пробоин. Опасно, когда новые кредиты берутся ради выплат по прежним — конечно, уже дороже.

Второе «зачем» — тем, кто не кредитуется и копит где-то в погребе «мертвые» деньги. Бывает, что это оправданно, но обычно, свидетельствует статистика, означает застой и остановку роста доходов — они могут подняться не из-за внедрения новых технологий и расширения производства неких товаров и услуг, а только если по каким-то не зависящим от вас причинам вырастет цена на ваш товар.

Помните, как было у Чехова про «Почем нынче овес»? За сто лет многое изменилось. Если бы, скажем, почти нищий сын эмигранта — любителя наркотиков и женщины с пониженной социальной ответственностью Стив Джобс не занял пригоршню долларов на изготовление первых компьютеров, не было бы сегодня Apple, стоимость которой превышает ВВП ряда стран и даже континентов.

Фото: АГН Москва

Московский ответ

Гуляем по Камергерскому с приятелем, который не был в России с начала 2010 года. Гость радостно удивляется переменам, отмечает ухоженность города, бурный рост числа велосипедов, вкусную пищу в недорогих по европейским меркам кафе. Особо отмечает, что повсюду работы по благоустройству, ремонту исторических зданий.

— Пандемия, вижу, не остановила развитие, как я наблюдал во многих городах по обе стороны океана, — замечает приятель. — Представляю, сколько для этого потребовалось потратить сил и денег.

На этот счет есть данные. На противостояние инфекции за полтора года было израсходовано 350 млрд рублей, также бюджет города недополучил 200–250 млрд рублей доходов. Итого 600 млрд.

Это много, но для богатого города вполне посильно. Однако московские деньги не складируются без дела, изъятие более полутриллиона из бюджета означает, что на такую сумму придется сокращать какие-то проекты развития. Судя по имеющимся данным, решили по-другому: занять ресурс.

Наш город не выпускал долговые бумаги с 2013 года. С 2011 по 2021-й долг Москвы уменьшился в 10 раз — с почти 300 до 30 млрд рублей. В апреле он составлял чуть больше одного процента от годового объема доходов бюджета. Это, как говорится, «всего ничего».

Тогда были приняты решения об эмиссии выпусков облигаций Городского облигационного (внутреннего) займа Москвы. Власти пошли на наращивание объема долга города, но не просто для компенсации понесенных трат, а для того, чтобы не останавливать финансирование жизненно важных проектов.

Результат уже заметил невооруженным глазом приятель из Европы: театры полны публики, в кафе хватает клиентов, в магазинах изобилие товаров, дороги ремонтируют, дома чинят и красят.

К концу августа размер государственного долга Москвы превысил 145,4 млрд рублей и 5 процентов от объема запланированных собственных доходов столичного бюджета.

С марта по сентябрь московский госдолг вырос в десять раз — с 30 млрд рублей.

Так что на второй традиционный вопрос экономистов — зачем всеми силами удерживать бездефицитный бюджет, московские власти ответили грамотно: незачем в сегодняшней ситуации.

Кроме инфраструктурных проектов, которые город не намерен тормозить в том числе и потому, что они дают возможность зарабатывать многим горожанам, Москва продолжает политику наращивания социальной помощи.

Об эффективности этой работы говорит такой простой факт, что многие люди мечтают о, говоря по старинке, «московской прописке», чтобы получать массу льгот, неплохие и постоянно повышающиеся доплаты к пенсии и прочие радости, пока неведомые во многих других субъектах Федерации. К примеру, минимальный размер пенсии с городской доплатой будет увеличен с 20 222 до 21 193 рублей в месяц. И за счет городской доплаты минимальный размер пенсии неработающих пенсионеров в Москве в 1,5 раза больше, чем это предусмотрено федеральным законодательством.

В столице есть и такая важная возможность, как найти работу, причем не обязательно по найму. Статистика показывает, что фактически каждый четвертый российский самозанятый зарегистрирован в Москве. Всего таких работников в нашем городе больше 750 тысяч человек. Кто-то занимается репетиторством, перевозками, ремонтом, рекламой, кто-то сдает квартиры в аренду,… 10 процентов от трудоспособного населения платят налог на профессиональный доход.

Недаром недавно Минфин России в очередной раз подтвердил высокое качество управления финансами Москвы.

«События 2020 года, связанные с пандемией коронавирусной инфекции, оказали сильнейшее воздействие практически на все процессы, происходившие в экономике и социальной сфере… нам удалось сохранить сбалансированность бюджета Москвы, его доходную базу и обеспечить прозрачное и эффективное использование бюджетных средств. В прошлом году мы продолжили работу по совершенствованию бюджетного процесса в столице. Большое внимание уделено вопросам укрепления финансовой дисциплины, развитию информационно-аналитических систем и проекту по централизации бухгалтерского учета бюджетных учреждений города Москвы», — прокомментировала это событие Елена Зяббарова, министр правительства Москвы, руководитель городского Департамента финансов.

Фото: Анна Куприянова / Вечерняя Москва

Провинциальные обязательства

По объему долга столица опережает многие регионы. А вот по долговой нагрузке — отношению размера регулярных платежей по займамк регулярным доходам заемщика — многие регионы далеко впереди. К примеру, в Республике Мордовия на 1 июля этого года такое отношение госдолга к доходам бюджета за 12 месяцев равнялось 178,3 процента, в Республике Хакасия — 117,9 процента, в Удмуртской Республике — 114,1 процента. В Москве тогда было 5,1 процента.

Но это — лидеры долговой нагрузки, проще говоря, по «злым», пожирающим все доходы и запасы долгам. Однако эксперты Рейтингового агентства «РИА Рейтинг» провели исследование долговой нагрузки во всех регионах и выяснили, что общероссийский уровень такой нагрузки снизился и составил 25,3 процента.

Это немало. Изъятие четверти всех доходов на обслуживание долгов принято считать почти предельной планкой. К примеру, США с их чудовищными долгами умудряются не пересекать эту черту уже много лет, как не рос объем займов. 25 и более процентов говорит о высокой доле «плохих» долгов, которые могут уже не помогать, а мешать развиваться. Опасная ситуация по итогам полугодия была в 32 регионах, где государственный долг превышал 50 процентов от объема налоговых и неналоговых доходов бюджета. Причем в 13 субъектах РФ госдолг превышал 70 процентов налоговых и неналоговых доходов.

Исследование показывает и то, как и где занимают регионы. Все меньше берется коммерческих кредитов. Их доля по итогам первого полугодия составляет всего 17 процентов. Зато выросла доля бюджетных кредитов — до 46 процентов. Увеличилась до 35 процентов и доля государственных ценных бумаг.

Компании и корпорации снизили расходы на заграничных кредиторов

Российские производители хорошо научились распоряжаться кредитными ресурсами. Прибыли у экспортеров растут, а внешние займы — не спешат. Нет нехватки в поставках нужного оборудования или сырья. Можно с осторожностью говорить, что отечественный бизнес приспособился к некоторым ограничениям из-за санкций.

Центробанк следит за долговыми делами компаний. Неплохую картину он представил в очередной оценке фактических платежей по внешнему долгу нефинансовых организаций во втором полугодии 2021 года.

Этот долг делится на чистый, зарубежным кредиторам, и внутригрупповой — своим же фактически подразделениям за границей.

ЦБ сообщает: «Если исключить внутригрупповые платежи, то чистые выплаты в третьем квартале 2021 года могут составить 7,8 млрд долларов (на 15% ниже, чем годом ранее) и в четвертом квартале — 16,3 млрд долларов (на 17% ниже, чем годом ранее). Остаток суммы приходится на внутригрупповые платежи (определенные по 40 российским компаниям из числа крупнейших заемщиков на внешнем рынке)». Самые крупные выплаты по долгам приходятся на декабрь. В этом году — примерно 12 млрд долларов. Но всегда большая часть этих выплат пролонгируется или рефинансируется.

Есть один смущающий момент. По данным ЦБ, доля внутригрупповых займов в общем объеме выплат по внешним долгам крупных заемщиков составляет в декабре 78 процентов. Эти деньги так или иначе, но покинут страну.

Эксперты из Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС) и Института экономической политики приводят данные о совокупной задолженности корпоративных заемщиков перед российскими банками. На 1 сентября она достигла 49,3 трлн рублей. Снизился уровень просроченной задолженности.

Фото: Вечерняя Москва

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

2,5 триллиона рублей превышает совокупный долг российских регионов, по данным Минфина на 1 сентября.

2,5 процента — такой устойчивый рост реальных располагаемых доходов населения заложен в прогнозе Минэкономразвития в 2023–2024 годах.

41,7 миллиарда рублей составил профицит бюджета РФ в январе–сентябре, по предварительной оценке Минфина.

ЦИТАТА

Алексей Кудрин, глава счетной палаты России:

— Уровень российского госдолга на протяжении многих лет является объектом зависти других стран. Россия снижала в тучные годы госдолг, чтобы в кризисный момент его низкий уровень был еще одним резервом правительства. Госдолг в прошлом году составлял около 13,5 триллиона рублей (12,3 процента ВВП), его увеличение до 21 процента ВВП некритично для экономики страны. Госдолг будет расти, но он остается в безопасной зоне, и у нас еще есть запас прочности. В этом смысле долг — это наш второй резервный фонд.

РЕПЛИКА

Новые русские бедные

Георгиц Осипов, обозреватель:

— Очередь в кассу в «Пятерочке». Впереди меня — красивая пожилая пара. Обсуждают новый заказ у мужа — похоже, он художник, и очередную публикацию жены. Еще ставший уже любимым садик у их только что построенного дома. Улыбаются. Но тут взор жены падает в полупустую корзину с покупками.

— Подложил, — говорит она. — Ну мы же еще не расплатились с мастером за печь...

Супруга вынимает из корзины банку с кофе, еще пару каких-то упаковок. Супруг улыбается. Такую улыбку я видел несколько лет назад на площадке под окном своей новой квартиры, где проходил праздник района.

На одном из столиков, где местные умельцы разложили свои товары, вижу деревянную посуду «под палех». Нравится. Спрашиваю, почем. Дорого. Кладу товар на место.

— Ипотека, — улыбается мне продавщица.

— И ремонт, — отвечаю.

— Наш цех вырос из детского кружка, но теперь будем закрываться — все деньги у людей уходят на долги.

Прошло семь лет. За это время по соседству закрылся цех по производству настоящего, из цельной толстой доски, паркета. Достроили пару магазинов, в один из них арендаторов искали года три и нашли лишь на первый этаж из трех. Второй магазин не доделали, законсервировали. Так не потому, что наш бизнес не умеет работать — доходы домохозяйств не растут, а падают, спрос, понятно, тоже. У нас очень сознательные должники, платят изо всех сил, вот только покупать ничего больше не могут. Вот и возникают новые бедные с хорошими часто зарплатами. И закрываются производства деревянной посуды, паркетной доски и так далее. А народ бредет за новыми займами.