Евгений Ельчин рассказал детям о сталинизме

Будущие поколения, с которыми сталинские поэты когда-то мечтали поделиться радостью от постройки коммунизма, пришли. Им сегодня по 12–14 лет. Но история завихрилась так хитро, что сегодня литература для этих подростков не станет воспевать величие товарища Сталина.

В Москве издана первая книга правды о сталинском терроре в рассказах для детей – Евгений Ельчин, «Сталинский нос» (изд. «Розовый жираф», 2013).

Если такая книга возможна в сегодняшней России, то это признак позврослевшего общества. И признак надежды на ростки свободы в нашем менталитете. Где еще им взяться, как не в юном поколении? Хотя все идет по кругу: выходит, снова мы воспитываем нового человека, снова по капле выдавливаем из себя раба. На этот раз – рабство сталинизма. О страхе, который не исчез за эти десятилетия, художник и писатель Евгений Ельчин пишет в послесловии.

Повесть «Сталинский нос» рассчитана на детей старшего школьного возраста и рассказывает о мальчике Саше Зайчике. Накануне вожделенного дня посвящения в пионеры у Саши арестовали отца-чекиста. И честная жизнь отличника, полная детской любви к товарищу Сталину, враз изменилась. Наполнилась страхом разоблачения и вообще – страхом. Каждое слово обрело второе дно, каждый крошечный поступок – или подвиг, или предательство. А когда в школе Саша случайно отбил древком красного знамени нос у гипсового бюста товарища Сталина… Повесть заканчивается длинной очередью близ Лубянки, в которой Саша ждет свидания с наверняка уже расстрелянным отцом. В этой очереди он знакомится с женщиной, которая, видимо, усыновит его.

Повесть перекликается с гоголевским «Носом» и написана в стиле классической прозы для подростков. По мере развития событий сюжет несколько затуманивается – то ли потому, что автор запутался, то ли из-за некоторой фантасмагоричности повести. Но это не триллер, и не ужастик, а драматическая повесть в стиле гайдаровской «Судьбы барабанщика». Сопереживание и знание – ключевые слова.

Евгений Ельчин родился в 1956 году в Ленинграде. Занимался театром, после эмиграции в США стал иллюстратором и аниматором. «Сталинский нос» – его писательский дебют. Евгений Ельчин пообщался с «ВМ».

– Как вы не испугались рискнуть и высказаться на тему сталинизма, обращаясь именно к детям?

– «Высказаться на тему жестокости сталинизма» у меня не было не только желания, но и права. Я родился после смерти Сталина, вырос при Хрущеве и Брежневе и в 27 лет уехал из страны. К тем немногим книгам, написанным и Солженицыным, и Надеждой Мандельштам, и другими людьми, которые действительно пережили огромное горе, добавить что-то, кроме архивных фактов, на мой взгляд, невозможно. Моя книга написана исключительно для детей, первоначально для американских детей, у которых понятие об истории в целом, и об истории России в частности, довольно туманное.

Для них сталинизм, как, впрочем, и фашизм, так же абстрактен, как испанская инквизиция. Поэтому книга моя не о прошлом, а о будущем этих детей. Рецептов в ней они не найдут, только вопросы. Как стать и оставаться человеком в ситуации, когда само понятие человечности обесценено? Как найти в себе силу воли не согласиться с большинством? Как научиться не судить себя с точки зрения других? Как жить своей собственной жизнью, а не той, которую тебе “поручили”? На мой взгляд, подобные вопросы актуальны для детей сегодня и, вероятно, будут в будущем, и не только в Америке или России, но и в других странах. Возможно, поэтому моя книга продолжает переиздаваться на многих языках.

– На каком автобиографическом материале основана повесть? Кто в вашей семье пострадал?

– В моей семье пострадали все. Так же, как и в вашей. Так же, как и в каждой семье, пережившей годы диктатуры, репрессии, войны, оккупации, и массовых убийств. Травма была нанесена каждому индивидуально, и всему обществу в целом. На мой взгляд, страдание, о котором вы говорите, склонно продолжаться и повторяться, пока индивидуальный и общественный травматический опыт не проанализирован. Я не идеалист, и прекрасно понимаю, что в масштабе такой страны, как Россия, такой анализ, не только общественный, но даже и индивидуальный, не прост. Но в одном я уверен. Забвение нашей травмы ее только усилит. Вытеснить травму психологически, без серьезной, часто болезненной и продолжительной, работы невозможно. Травма, к сожалению, - это часть нашего коллективного «мы», и понять, и облегчить ее мы обязаны, если не для нас самих, то, по крайней мере, для наших детей.

– Как вы отвечаете на претензии родителей а-ля «зачем моему ребенку все эти ужасы», «вырастет - сам разберется» и пр.?

– Пока претензий от родителей не получал. Получал благодарности и от родителей, и от учителей, и от библиотекарей. Ужасов в моей книге нет. Есть намеки, но они понятны только взрослому читателю, а не ребенку. В целом, замалчивание темной стороны человеческой натуры – не самый надежный способ детского воспитания. Секретами детям не поможешь. Я вырос в обстановке секретности, молчания, в лучшем случае, шепота, поэтому для меня секретность – понятие отрицательное. Я своих детей воспитываю иначе. Но вопрос это деликатный. В каком возрасте с детьми говорить и как говорить, каждая семья решает по-своему.

– Получали ли вы уже отзывы от маленьких читателей?

– От русских детей еще почти нет, книга только вышла, но от американских очень много положительного. Книга написана от лица десятилетнего мальчика. Его мировоззрение, понимание того, что вокруг него происходит, его образ мышления, его язык, довольно ограниченны. Он наивен и прост. Как большинство детей, он идеалист. Поэтому юные читатели с моим героем легко отождествляются. Они в него и ему верят. Таким образом, его чувства передаются им. И в этом, на мой взгляд, есть успех этой книги. Если книга чему-то учит, это состраданию, сопереживанию к ровеснику в травматической ситуации. Книга учит гуманизму, любви к ближнему. Если русские дети это почувствуют, как почувствовали американские, испанские, корейские, китайские и японские, я буду счастлив.