За кулисами театра вместе с Ольгой Аросевой

Мне однажды довелось выходить на одну сцену с Ольгой Аросевой. Это было давно, я была еще совсем маленькая девочка. В те времена я занималась в детском хоре при Институте художественного воспитания. Как-то на занятия к нам пришли большие дяди. Всех хорошеньких девочек с высоким сопрано они попросили напеть несколько строк: «Пой, ласточка, пой…!».

Я старалась так, что от собственного голоса у меня зазвенело в ушах. Что больше приглянулось дядькам – мои два хвостика, дрожащий от волнения голос, или рост – метр с кепкой, не знаю, но меня (и еще одну ученицу) попросили остаться. Оказалось, они выбирали девочку, которая должна была в театре Сатиры участвовать в спектакле «Маленькие комедии большого дома». Совершенно не помню сюжет, помню лишь, что был эпизод, где меня выталкивали на сцену и я пела эту «Ласточку».

За кулисами театра царила особенная жизнь, совсем не похожая на ту, которую видит зритель на сцене. Пыль, суета, рулоны тканей, доски, какие-то механизмы, даже, кажется, был лифт. Из всех актеров я в лицо знала только Спартака Мишулина (Карлсона) и Ольгу Аросеву (пани Монику). Моя мизансцена была и с их участием. Позже я узнала, что дети и животные на сцене обычно забирают все внимание зрителя. Поэтому взрослые артисты ревниво относятся к малышне. Но Аросева всегда покровительственно хлопала меня по плечу: "Вперед, к славе!"

Однажды Аросева подошла ко мне и сказала что-то вроде: «Ты выступаешь лучше, чем вторая. На-ка тебе, пожуй», и протянула мне упаковку жвачки «Дональд Дак». Это был царский подарок! Розовая жвачка, из которой получались шикарные пузыри, да еще с вкладышами… Аросева мне тогда казалась необыкновенно роскошной женщиной, красивая прическа, красные губы, маникюр. А еще я думала, что она похожа на лису.

Светлая вам память, Ольга Александровна…

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

ПРОЩАЙТЕ, ПАНИ МОНИКА

Есть люди, без которых трудно себе представить этот мир. Она была одной из таких.

Нет, не просто актрис. Аросева — это время. Эпоха. Неподражаемый голос и комические роли. Шарм и шик, море обаяния и улыбка, которой она дарила всех и каждого. Это — глоток воздуха и чего-то запретно-непонятного и влекущего, которое мы воспринимали через чудаковатую пани Монику в «Кабачке 13 стульев». Это театр «Сатиры», ныне кажущийся замершим от шока. Да что говорить. Ведь с ней ассоциируются даже... любимые москвичами троллейбусы, один из которых она так истово гнала когда-то, пытаясь остановить своего Юрочку в «Берегись автомобиля»!

Почему-то казалось, что она — непременна, обязательна и вечна. В любой программе. В любом спектакле. В мгновениях телесюжетов.

..Она была москвичкой «от и до». Обожала этот город — с рождения. Она появилась в нем далеким 21 декабря 1925 года. Отец — революционер и впоследствии дипломат. Мать — польская дворянка по происхождению, благородных кровей, была секретарем жены Молотова. Странная, горючая смесь.

Аросеву назвали... Варенькой. Имя это очень нравилось отцу. Строгой маме больше нравилось имя Ольга, и по ее настоянию девочку «переназвали».

Совместная жизнь старших Аросевых не задалась; после развода (мама девочек сбежала от мужа-дипломата к возлюбленному на Сахалин) отец оставил всех дочерей у себя — Наташу, Лену и Олю.

Дипломат из страны Советов возил дочек за собой по загранкоманандировкам. Так что детство маленькой Оли и ее сестер прошло в Париже, Стокгольме и Праге. Они вернулись в 1933 году на родину, не зная, что еще немного, и Родина отблагодарит своего верного сына арестом и репрессией. Но сначала было все так солнечно и хорошо — они даже встречались со Сталиным, и он подарил маленькой Оле букетик...

Но четыре года счастья пролетели быстро. И 1937 год навалился на семью — как и на десятки тысяч других семей — удушливой черной подушкой. Отца девочек расстреляли в 1938 году. Оле было двенадцать. Она многое понимала. Но во что-то так верила... Так, что даже написала письмо товарищу Сталину. Доказывая, что отец ее — не виноват ни в чем, уж тем более в измене Родине. Ответа не последовало. Она не стала вступать в комсомол.

Говорят, у поляков — гордая кровь. Она была гордой — в лучшем смысле этого слова — с детства. (читайте далее...)

ИНТЕРВЬЮ

В прошлом году Ольга Аросева презентовала свою новую автобиографическую книгу «Прожившая дважды». Корреспондент «ВМ» побеседовала с Ольгой Александровной:

- У вас осталось что-то недосказанное, не вошедшее в первую книгу «Без грима», которая вышла в 1998 году?

- Моя новая книга посвящена отцу, расстрелянному в 1938 году – на самом пике сталинских репрессий. Почти через двадцать лет после этого, в 1956 году, я узнала, что папа вел дневники. В них он описал с детальными подробностями, день за днем, страшные тридцатые годы. Сейчас этим уже никого не удивишь, но поверьте, было непросто – читать правду о времени, которое в середине 50-х еще было «закрыто». Книга - это мои детские воспоминания, дневники отца, история семьи и мое возвращение в те годы. (интервью с актрисой читайте здесь)