The Sims*, или Кукольный дом

Самый сильный момент спектакля – переход от обнажающей исповеди актрисы Ольги Белинской к последнему разговору Норы с мужем. Буквально только что она – последняя из актеров – вышла на авансцену, повернулась к зрителям и принялась честно отвечать на задаваемые ей вопросы о том, насколько ей близка позиция и судьба Норы, и о том, что в ее собственной жизни откликается на эту ибсеновскую пьесу.

И вот уже она поворачивается спиной к залу, встречается взглядом с Торвальдом и становится собой – настоящей Норой. Но в то же время – она актриса, одетая в свою повседневную одежду, нарочито контрастирующую с футуристическими нарядами, изобретенными художником Полиной Бахтиной для спектакля. Она словно вылупилась из сковывающей ее оболочки и впервые зазвучала.

Применительно к спектаклю, в котором звук играет если не ключевую, то весьма важную ролью, подобное утверждение может показаться весьма спорным. Однако непрерывное звучание ибсеновского мира, воплощенного режиссером Юрием Квятковским, сцена за сценой становится лишь неуничтожимым шумовым фоном, сквозь который почти невозможно пробиться подлинной речи.

Оттого-то эта речь и возникает лишь в искусственно созданных условиях – на авансе, вынесенном за пределы сценического пространства. Сюда в паузах между сценами выходят артисты и подвергаются своеобразному допросу, главное условие которого – правда, какой бы неприглядной она ни была. По сути, допрос этот проводится с благословения Станиславского, призывавшего находить точки соприкосновения между собой и персонажем, но видимые для Константина Сергеевича плоды приносит лишь в случае с Ольгой Белинской, играющей Нору.

Случайности здесь нет, как нет и подтверждения «профнепригодности» прочих актеров. Есть видимое режиссерское намерение. Юрий Квятковский создает из пьесы Генрика Ибсена, ничуть не противореча первоисточнику, антиутопию. Как и положено антиутопии, действие ее перенесено в будущее: для Ибсена более чем отдаленное, для нас, судя по всему, ближайшее.

Герои норвежского драматурга обитают в апартаментах, будто бы срисованных со страниц фантастических романов XX века: белоснежная квартира-капсула в стиле хай-тек, где все максимально продумано и оптимизировано. Вместо слуги – искусственный интеллект, которому, впрочем, вполне можно сделать подарок на Рождество – забавный новый look на панели огромного экрана, занимающего всю стену. Вместо детей – их электронные проекции. К слову, до конца так и непонятно: настоящие ли это дети, чье воспитание доверено всезнающему компьютеру, или же всего лишь электронные симуляторы – игровые персонажи для тренировки родительских навыков.

Более того, никто не гарантирует, что симами не являются и основные персонажи спектакля – слишком мало похожи они на живых, думающих людей, слишком мало в них от homo sapiens и так много – от стандартного набора психологических качеств и внешних характеристик, предлагаемых на первых этапах создания компьютерного персонажа.

Горящая зеленая лампочка (как индикатор питания компьютера) на месте сердца у каждого из персонажей тоже человеку не свойственна. Да и где мы видели человека, после тренировки поднимающего себе на несколько пунктов «личную красоту», как это произошло в начале спектакля с Торвальдом? А вот с симами – это запросто. Кроме того, что другое может являться для взрослого человека кукольным домом в нашей реальности, как не манящее многих пространство The Sims?

Это очень комфортный, очень удобный мир, в котором так легко затеряться и потерять себя. Вот только кто те игроки, что разыгрывают перед нами эту антиутопию? Все те же актеры, играющие актеров, играющих симов. Актеры, выходящие на аванс с исповедями, написанными драматургом Андреем Стадниковым. Актеры, играющие в это бегство из реальности, полной боли, в мир полнейшего комфорта. И здесь уже перестает быть важным, идет ли речь, о затягивающей человечество виртуальной реальности или же о поглощающей артиста (и зрителя) реальности театральной.

Выбор остается предельно конкретным – реальность или вымысел. Безоглядный уход или встреча лицом к лицу. Потому-то и звучит настолько сильно финальная сцена, в которой сим вдруг вырывается в человеческое пространство и возвращается в виртуальность, чтобы оборвать с ней последние связи. В которой актриса вырывается в зрительское пространство и возвращается в театральность, чтобы оборвать с ней последние связи. В которой человек оказывается лицом к лицу со своей проекцией, а актер – со зрителем.

P.S. С театральной точки зрения спектакль дает возможность прочитать себя (очень упрощенно и грубо) как наглядный переход от театра традиционного к театру документальному – к «новой драме». А самое интересное, что всей своей драматургией именно к новой драме Ибсен и шел. Круг замкнулся.

*«The Sims» — компьютерная игра, симулятор. Игра вышла в феврале 2000 года. С тех пор было продано 6,3 миллионов копий игры по всему миру (с учётом «The Sims 2» и дополнений к обеим играм — более 100 миллионов копий), что позволило назвать её самой продаваемой компьютерной игрой в истории. «The Sims» иногда определяются как «симулятор Бога»: игрок может создавать виртуальных людей и контролировать их жизнь.