Его называют «мушкетером музыки и слова». А мушкетеры – и на самом деле его любимые герои. И он всегда старался на них походить – благородства, достоинства, воспитанности, внутренней культуры ему было не занимать. Святослав Игоревич - не просто лицо канала «Культура», но и лицо настоящего интеллигента, интеллектуала, лицо русской духовности.

Родившись в музыкальной семье, он оказался человеком, в жизнь которого классическая музыка вошла с первых шагов и стала его профессией. Бэлза – не только телеведущий, музыковед, но и автор более 100 предисловий к книгам великих писателей. Область его интересов и познаний глубока, он щедро делится этим богатством со всеми, кто интересуется классической музыкой, и ценит в искусстве все подлинное.

26 апреля 2012 года Святославу Бэлзе исполнилось 70 лет. Этот юбилей торжественно был отпразднован в театре «Новая опера» с участием многих оперных и балетных звезд. Сам юбиляр величественно сидел в ложе в костюме Принца Гамлета, но после каждого номера вставал, и, галантно, как подобает благородному рыцарю, вручал выступившей прекрасной даме букет цветов.

Тогда корреспондент «Вечерней Москвы» взяла у Святослава Игоревича интервью, которое так и не было опубликовано. Сегодня мы предлагаем эту беседу вашему вниманию.

- Святослав Игоревич, ваш юбилей, по-моему, удался на славу. Поделитесь впечатлениями от прошедшего праздника?

- Честно говоря, я не ожидал, что мой юбилей приобретет такой размах - друзья постарались. Я с большим трепетом ожидал этого дня. И получилось грандиозное зрелище в «Новой опере», которое называлось «Святослав Бэлза: музыка жизни». К моей радости, в спектакль пришли участвовать многие знаменитости – от Екатерины Сюрина до Николая Цискаридце, от хора имени Пятницкого до школы ансамбля имени Моисеева, от Максима Федотова до Карины Сербиной.

Это был не просто набор номеров – это организованное действо. Я, привыкший много говорить со сцены и с экрана, был молчаливым участником этого действа. Мне приготовили театральный костюм – нечто среднее между принцем Гамлетом и принцем из «Золушки» - примерно таким меня изобразила наша знаменитая фотохудожница Екатерина Рождественская в роли «Автопортрета» Рубенса. Я, конечно, благодарен друзьям, которые затратили много сил, таланта и времени, чтобы подготовить такое грандиозное действо. Очень благодарен Наталье Григорьевне Попович, которая является художественным руководителем театра, и очень благодарен памяти Евгения Владимировича Колобова, который возглавлял «Новую оперу» - мы с ним очень дружили. И, конечно, благодарен Дмитрию Самитову, который стал режиссером и продюсером этого действа.

Честно говоря, я боялся проснуться 27-го утром, потому, что немного страшился такого празднования. Но все прошло грандиозно и торжественно. Я был тронут вниманием и телевидения, и прессы к моей скромной персоне. Сказать, что я был весьма польщен, будет мало, потому что президент Медведев подписал указ о награждении меня Орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, а председатель правительства Путин прислал мне поздравительную телеграмму.

В канун юбилея меня наградили общественным орденом «Золотой Сокол» - у музыкантов такой орден только у Мстислава Ростроповича, Монсеррат Кабалье и у Владимира Спивакова. Вообще, я понял, что юбилей – нелегкая работа. Но друзья помогают перевалить этот рубеж, как некий экватор. Но хлопот было много, потому что приходилось давать много интервью для ТВ и печатных СМИ. Но уж такой повод – юбилей, чтобы, не останавливаясь, оглянуться.

- Святослав Игоревич, а с каким настроением вы подошли к этому юбилею – хочется подводить итоги, или смотреть вперед, в будущее?

- Мне приятно было прочитать, как одна журналистка написала про меня, что мне не 70, а дважды по 35. Если говорить применительно к себе, то я как-то слабо ощущаю возраст – о цифрах нужно вспоминать только, когда заполняешь анкеты. И это правда, что время - категория относительная. Возраст реальный, и возраст, на который себя ощущаешь – это большая разница. Но я живу в таком темпе, что задумываться о годах, считать месяцы, недели просто некогда. Я мотаюсь по стране и за рубеж, снимаю множество передач, веду концерты. Только за последние два месяца я побывал в Ижевске, Оренбурге, Челябинске, Омске. После юбилея улетел в Алма-Ату, потом была Любляна в начале мая - в общем, не скучаю.

- Как же вы живете в таком ракурсе, в таком темпе? Ведь встречи, поездки, съемки отнимают много сил. Такая яркая наполненная жизнь вам в радость, или бывает, что хочется все бросить, посидеть с книжкой в саду?

- Иногда хочется какой-то передышки, хочется почитать накопившиеся книги – болезнь библиофильства дает о себе знать, и я регулярно к себе в дом стаскиваю какие-то книжные новинки, которые ждут своего часа. Хочется и на даче побыть, я там бываю редко – раз в два месяца. Но мне грех жаловаться – ведь в смене лиц, городов тоже есть нечто подзаряжающее - внутренние и душевные аккумуляторы. Честно сказать, уже выработалась некоторая привычка – если я долго куда-то не выезжаю, то как-то странно себя ощущаю – пропеллер вращается вхолостую.

- Какие же у вас есть привычки, увлечения?

- Привычек дурных вроде нет. Оба мои сына курят, и я их никак не отучу от этого, но у них перед глазами пример их мам, которые курят. Думаю, что они отучатся от этих привычек – подействует благородный пример отца. Что касается хобби – маленькие увлечения, которые украшают жизнь, у меня есть. Я страшный кошатник, собираю коллекцию изваяний котов из разных стран, они все из разных материалов – глины, фарфора, дерева, серебра, и эта коллекция неуклонно разрастается, поэтому я стараюсь выбирать фигурки поменьше – их некуда ставить, шкафы не спасают.

А недавно я открыл для себя новое увлечение – стал привозить тарелочки размером с чайное блюдечко из тех городов, где бывал. Если бы я начал это собирать, когда стал ездить везде, то у меня бы, наверное, не хватило квартиры. Я их собираю года полтора-два и должен вам сказать, что у меня уже более полусотни таких тарелочек. Когда я приезжаю куда-то, то мчусь в сувенирный магазин или художественный салон, чтобы купить себе тарелочку. Но я себе усложнил задачу – это должна быть не просто тарелочка с названием города, а там обязательно должен быть изображен храм.

Так получилось, что первую тарелочку я привез с юбилейных торжеств из Пскова и Великого Новгорода - они положили начало этому собирательству. И поэтому, помимо ширпотребных тарелочек, которые изготовляют в Китае, как и во всем мире, я стараюсь приобретать авторские работы с храмами, сделанные профессиональными художниками.

Единственный город, где я не смог найти тарелочку с храмом, это Нью-Йорк – я в прошлом году вел там фестиваль славянской письменности. Тарелочек там продается масса – и со Статуей Свободы, и с видами города. Я попросил друзей отвезти меня в кафедральный собор святого Томаса, и там были кружки с храмом, и памятные кубики с галограммой, а вот тарелочек не было. Так что в моей коллекции только Нью-Йорк представлен Статуей Свободы, зато все остальные города – и наши, и зарубежные, представлены именно с храмами.

И это имеет не только сакральный смысл, ведь храмы – красивейшие здания в городах, и такая панорама интересна. У меня добрые отношения с настоятелем храма Петра и Павла в Лужках - отцом Андреем, как-то он заходил ко мне с матушкой и одобрил мое коллекционирование.

- Святослав Игоревич, а есть ли у вас любимый город на карте земли?

- Так сложились звезды, что мне буквально перед юбилеем удалось побывать в Челябинске, благодаря моему знаменитому другу Денису Мацуеву, который проводил там свой фестиваль, и я в этом усмотрел некий перст судьбы. Мне приятно было увидеть свой портрет, как уроженцу Челябинска, в путеводителе города и области, который мне вручил вице-губернатор. Если мы говорим не о России, то я очень люблю Краков и итальянские города, конечно же, Флоренцию, Венецию, Рим.

Очень люблю Болгарию, и стараюсь каждое лето там побывать. Мне нравится маленький древний город Несебр, который внесен в книгу исторического и культурного наследия ЮНЕСКО. У Ирвина Шоу в романе «Вечер в Византии» сказано: «Никогда не возвращайся в города, где ты был однажды счастлив». Это красивая фраза, но на самом деле приятно бывать в городах, где ты был счастлив. Воспоминания об этом счастье дороже и трогательнее, чем сами эти миги счастья, которые переживал, и с возрастом начинаешь ценить это счастье, не меньше того, что происходит здесь и сейчас. Они - очень важная составная часть твоей биографии, в том числе, и духовной.

- А вам хочется ли говорить о тех мигах счастья, или это закрытая тема?

- Конечно, миги счастья бывают разные. Миги счастья – это когда ты узнаешь о рождении сыновей, это величайшее счастье. Миги счастья те, которые тебе дарит любимая женщина. Чайковский после удачного исполнения своих сочинений записал в дневнике об этом событии, как о миге великого счастья. Я много встречаюсь с людьми, и это общение с теми, кто составляет лицо культуры – отечественной и зарубежной. Мне довелось встречаться с такими гигантами культуры, как Грэм Грин или Лучано Паваротти – и это тоже миги счастья, и они остаются в благодарной памяти, в душе.

- Святослав Игоревич, вы много встречаетесь с выдающимися людьми – личностями. Но вы же и сами – личность незаурядная - интеллигент, интеллектуал, иначе бы не выступали в своей роли. А вам самому, как яркой личности, никогда не хотелось встать по ту сторону рампы, где ваши собеседники – ну, например, сыграть в спектакле, написать пьесу или великую книгу? Можно ли об этом говорить?

- Это Маяковский писал: «Я поэт. Этим и интересен…» Я надеюсь, что интересен не только тем, что я телеведущий. Во-первых, я пришел на телевидение уже достаточно сложившимся литератором, критиком. И хотя времени остается все меньше из-за моей блуждающей судьбы, но я продолжаю писать - выходят книги с моими предисловиями, их накопилось уже более 100, причем, это все самые знаменитые авторы – от Шекспира до Оскара Уайльда, от Бальзака до Дюма, от Жюля Верна до Станислава Лема, от Дефо до Киплинга, от Эдгара По до Славомира Мрожека.

И это все не так просто – написать предисловия к таким именам, произведения которых входят в мировую классику, и написать нужно либо что-то новое, либо что-то особенное, либо как-то элегантно. Я продолжаю литературную деятельность. Хотя мысли о романе у меня есть. Самый лучший роман, который может быть, – это мемуары, поскольку мне повезло на встречи, и встречи с потрясающими людьми - редко кто может похвастаться таким перечнем людей, которые вошли в жизнь и оставили в ней след. Но пока еще тот темп, в котором я живу, не позволяет мне взяться за это. Трудно урывками сделать что-то стоящее – это требует сосредоточенности. Но я надеюсь, может, удастся это сделать. Можно по-разному относиться к своему труду, но можно вносить творческий элемент и в свою повседневную работу.

- Вы – человек увлекающийся. Кто за последнее время вас по-настоящему потряс, заставил думать, переживать, что-то делать новое?

- Если говорить о тех, кто потряс и вызывает восхищение за последнее время, это певица Чечилия Бартоли, о которой мне довелось делать передачи и вести ее концерт. Я не устаю с благодарностью вспоминать нашу великую примадонну Ирину Константиновну Архипову. Я восхищаюсь Юрием Николаевичем Григоровичем, который в свои 85 остается молод душой и талантом, и продолжает ставить балеты, а не только почивать на лаврах.

И вместе с тем, я могу восхищаться и своими молодыми друзьями, такими как, Денис Мацуев, которого я знаю на протяжении добрых двух десятков лет (11 июня ему исполнится 37). Я знаю его со времен, когда он был учеником Центральной музыкальной школы при Консерватории, и мне приятно видеть, как из «коротких штанишек» вундеркиндов вырастают настоящие мастера нашего исполнительского искусства, которые достойно несут эстафету лучших традиций отечественного искусства и становятся даже центральными фигурами. И, я рад, что мои знаменитые друзья, такие как Владимир Спиваков, Юрий Башмет, тот же Денис Мацуев, уже могут соперничать в славе с эстрадными идолами, и благодаря своей сверхпопулярности привлекают к классическому искусству новую публику – тех, кто раньше и не ходил в филармонические залы, а именно привлеченные громкостью этих имен начинают приобщаться к высокой музыке в прекрасном исполнении.

- Святослав Игоревич, вы человек, который всю жизнь связан с классической музыкой. А что вообще для вас музыка – можно это как-то сформулировать?

- Мой юбилейный вечер был назван «Музыка жизни». И музыка действительно сопровождает нас с первых дней появления на свет, с колыбельной, что поет нам мама, и до похоронного марша. Поскольку я родился в музыкальной семье - мама и папа были членами Союза композиторов, а папа к тому же - профессор московской Консерватории, то музыка составляет огромную часть моей жизни. Недаром наставник Оскара Уайльда и других выдающихся людей Уолтер Пейтер говорил, что «все искусства стремятся быть музыкой». И хотя сложно выстраивать такую иерархию, но музыка – высшее из искусств, и приобщение к этому, слушание музыки – это тоже акт творчества, изрядной работы души и сердца.

Приобщение к музыке не просто украшает жизнь, но, и, как говорил Толстой, жизнь – это приращение души. И музыка в этом помогает. Я благодарен судьбе, которая меня привела к тому, чем я занимаюсь. И это нравится мне, и, как гласят отзывы, приходящие на канал «Культура», да и те, что я слышу во время многочисленных поездок по стране, это нужно очень многим. Искусство – эта вторая реальность - приобретает особое значение в наше время, когда наблюдается сердечная недостаточность в обществе, где сама жизнь больше стимулирует к помыслам о материальном мире. Музыка, поэзия, театр все-таки напоминают нам о том, что есть мир «горний», если выражаться высоким штилем, и о том, что действительно, не хлебом единым жив человек.

- Мир искусства – это тонкий мир, придуманный. Насколько вы верите тому, что читаете, видите, слышите в искусстве? Что вообще для вас эти миры – та самая вторая реальность, или вымысел?

- Искусство, с одной стороны, это конечно, «нас возвышающий обман», но с другой стороны литературные герои не менее реальны, чем люди, существующие вокруг нас. И для миллионов людей и Гамлет, и Дон Кихот, и Д'Артаньян, и Василий Теркин не менее реальны, чем исторические персонажи. Сила искусства и в воспитательном значении тоже, если говорить примитивно. Для меня искусство и жизнь – две неразделимые вещи и взаимопроникающие.

Но мне невероятно повезло, что моя жизнь так тесно вписана в координаты искусства. Я глубоко убежден, что какой бы профессией человек ни занимался, будь то инженер или военный, ему не обойтись без искусства, без приобщения к нему – ведь это человеческая потребность. И можно пожалеть тех, кто сознательно или бессознательно настолько выхолащивает свою жизнь, обедняет ее, что ведет к нищете духа и лишает себя высокой радости общения с подлинным искусством. Я подчеркиваю – с подлинным искусством, потому что нам сейчас очень услужливо и назойливо предлагают огромное количество подделок под искусство, подделок под талант. И нынешний расцвет технического прогресса очень способствует тому, чтобы выдавать бездарность за талант, ничтожество за крупную личность, и нужно уметь отличать одно от другого и воспитывать в себе хороший вкус.

- А что, на ваш взгляд, нужно делать, чтобы массовая культура не затмевала подлинное искусство?

- Воспитывать вкус и приобщаться к настоящему искусству. В некоторых городах, где я бываю, и где не часто увидишь настоящих мастеров, публика уже начинает понимать – появляются ориентиры, точки отсчета, и халтурщики уже не очень проходят. Я надеюсь, что молодежь перерастет масскультуру и невежество, потому что такое безрадостное существование, когда человек себя сознательно ограждает от настоящего искусства, ведет к обнищанию души, и в итоге пропадает смысл жизни. Недаром нам даровано искусство свыше, и оно помогает нам. Помните, как говорил Чайковский, что в искусстве люди должны находить «утешение и подпору». И искусство действительно дает утешение – помогает омыть душу от пыли повседневности. И когда человек после трудов своих, весьма интенсивных, приходит на концерт, в театр, то он оставляет за порогом театра эти повседневные заботы. И без таких мгновений просветления трудно представить себе полноценную жизнь.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Святослав Бэлза. Он был умен, красив и интеллигентен...

На 73-м году жизни в одной из клиник Мюнхена не стало Святослава Бэлзы. Это произошло после тяжелой болезни, о которой, впрочем, знали только близкие. Неизменные выправка, обаятельная улыбка, и, конечно, «бабочка», что еще, наверняка, породит изящное, в духе Набокова эссе «О роли «бабочки» в искусстве», всегда были при нем, если он появлялся на публике (далее).

ФОТОГАЛЕРЕЯ ПАМЯТИ СВЯТОСЛАВА БЭЛЗЫ