6 октября на сцене Театрального Центра на Страстном бульваре состоялась премьера моноспектакля Ивана Морана, французского режиссера и актера «Сварить козленка в молоке его матери». Постановка была показана в рамках фестиваля Solo, проходящего в театре в течение первое декады октября.

Мрак, стол посреди сцены и мужчина, то и дело перебегающий от одного его конца за другой. Иван Моран меняет роли буквально каждые пять минут, превращаясь из Марселя Пруста, французского писателя-романиста в Луи-Фердинанда Селина, другого писателя. Обе роли Иван исполняет сам, всем своим поведением, интонациями и содержанием речи создавая запоминающиеся образы двух писателей, каждый из которых отличился и привлек внимание режиссера по-своему.

- Работая над текстами, биографией и письмами Селина, я открыл для себя нечто новое, чего не знал. Это были очень близкие, нежные, глубокие взаимоотношения Селина с собственной матерью. Этот факт известен лишь тем, кто занимается изучением творчества и жизни писателя. Я подумал: ведь это невероятно! Все знают об отношениях Марселя Пруста с матерью, определивших все его творчество – тысячи страниц, и никто не знает, что у Селина было почти так же. Я сказал себе: «Эти два писателя – для меня самые великие французские писателя ХХ века – противоположны во всем: в отношении к политике, в происхождении, и есть только одна вещь, объединяющая их. Это любовь к женщинам, которые их породили: к матерям и бабушкам.

Так Иван Моран, режиссер и исполнитель обеих главных ролей в спектакле рассказал о рождении идеи спектакля.

Особую роль во всем спектакле играет и тот факт, что беседа между писателями ведется как бы за трапезой, за обеденным столом, который играет во французской культуре общения огромную роль. Большинство вопросов французы действительно решают за кухонным столом.

Название спектакля режет слух с непривычки, однако режиссер ясно дает понять, почему было выбрано именно оно:

- Пруст был евреем, Селин – антисемитом. Это все знают. Одна еврейская заповедь запрещает варить козленка в молоке его матери. То, что я выбрал этот запрет – с одной стороны, провокация по отношению к Селину и одновременно аллегория всего того, что недосказано и не позволено, всего того, что определило судьбу этих писателей.

На протяжении всех 70 минут, что идет спектакль – на сцене находятся лишь три человека: сам Иван Селин, исполняющий обе роли, помощница, отвечающая за реквизит (коим прежде всего являлась еда) и Сильвия Ленца, которая обеспечивала музыкальной сопровождение игрой на виолончели, аккордеоне, гитаре, перкуссии. Любопытно, что спектакль целиком и полностью показывается на французском языке, но сопровождается субтитрами, высвечивающимися на экране над сценой. Так что ни у одного из более чем двух сотен зрителей не возникло трудностей в понимании смысла слова героев Ивана.

Словом, живо, любопытно и крайне интересно для любого, кому интересна не только французская литература, но и необычный взгляд на отношения с матерью и бабушкой двух непростых людей.