«Как жаль, что наш любимчик не на сцене», — сказала одна дама другой в фойе театра. Высокий мужчина не стал гадать, а напрямую поинтересовался у билетера, где же Домогаров. «Как! — воскликнула сотрудница театра. — Он весь первый акт отыграл!» В числе зрителей, не узнавших мастера на сцене, был и корреспондент «ВМ».

В субботу в Театре имени Моссовета давали «Вишневый сад». Спектакль с Юлией Высоцкой и Александром Домогаровым в главных ролях поставил Андрей Кончаловский. И если Высоцкая в образе Раневской узнаваема и предсказуема, то вот Домогарова действительно не узнать. От героя детективов, от следователя Турецкого не осталось и следа. На сцене был... нет, правильнее сказать, на сцене жил полноватый рафинированный интеллигент, пасующий перед любой проблемой и желающий лишь одного: чтобы его оставили в покое. Наверное, именно таким и задумывал брата Раневской сам Антон Павлович Чехов.

Кстати, последний все время присутствует на сцене. Кончаловский, видимо, все-таки слишком кинорежиссер и не может полностью отказаться от привычных методов. Есть что-то кинематографическое в его «Вишневом саде». Например, пока на сцене меняются декорации, опускается огромный экран, и на нем появляются строки из писем Чехова то жене, то друзьям. Да, ход интересный.

В этих паузах сам Чехов объясняет, и как придумал свою комедию, и как писал ее, чувствуя скорую кончину, и как переживал, что никто не понял его замысла. Но с другой стороны — именно этот экран и отвлекает от действия. Слишком большие паузы. Спектакль разваливается, нет единого целого.

Что касается самой пьесы, то Андрей Сергеевич сделал классический «Вишневый сад».

Без экспериментов, без потрясений для публики, без прыжков в сторону. И это, наверное, на фоне некоторых странных экспериментов в других академических театрах хорошо. Классика в чистом виде.