Это лучше увидеть

Обозреватель «ВМ» делится впечатлениями от некоторых картин, представленных на фестивале.

Собранные в тридцати программах, фильмы ММКФ были ориентированы на всевозможные зрительские вкусы.

Кадр из фильма: «Послеобразы» режиссера Анджея Вайды

Памятуя о том, что основной конкурс — это каждый раз «кот в мешке», киноманы стремятся попасть на традиционно сильную программу Андрея Плахова, чтоб уж наверняка! В этом году она называлась «Эйфория окраин» и вобрала в себя отодвинутые в последнее время на второй план (не совсем справедливо) фильмы стран Восточной Европы. Жемчужина в этом ожерелье — последний фильм Андрея Вайды «Послеобразы». Картина из тех, что хочется включить в домашнюю коллекцию: эта лента тянет снова и снова окунуться в мир философии Вайды, поданный в гарнире стилевой безупречности и великолепия актерских работ. Главный герой картины — профессор Академии изящных искусств в Лодзи, основатель Музея современного искусства Стржеминский (актер Богуслав Линд) после войны стал объектом травли со стороны властей лишь потому, что единственно верным и возможным стилем в искусстве в Польше того периода был объявлен соцреализм, а Стржеминский как мог отстаивал свои взгляды на искусство. Что в итоге и стоило ему жизни. Фильм «Послеобразы» — предупреждение, наглядно демонстрирующее, что именно происходит с искусством, когда его пытаются вогнать в рамки заранее заданных форм и идеологий.

«Сегодня, — размышляет куратор программы «Эйфория окраин» Андрей Плахов, — когда в отношении российского кинематографа принимаются не до конца продуманные «экономические» административные решения, фильм особенно своевременен и звучит пронзительно».

Полным контрастом картине Вайды стал российский фильм «Купи меня» Вадима Перельмана. Проживающий ныне в Америке, в России режиссер участвовал в создании «Елок», сериалов «Пепел» и «Измены». Его новая, явно коммерческая, картина «Купи меня» вызвала массу вопросов на предмет целесообразности ее попадания в основной конкурс фестиваля. В фильме и правда многое вызывает вопросы. Прежде всего сценарий.

Кадр из фильма: «Сеть» корейского режиссера Ким Ки Дука

Сценарист, филолог Дарья Грацевич, по сути, предлагает вариант истории фильма «Москва слезам не верит». С той только разницей, что наивная вера меньшовских героинь в любовь заменена тут холодным расчетом трех молодых искательниц приключений, сознательно разменявших и заплативших жизнью за тряпки, машины, рестораны или просто за возможность «оторваться по полной».

Разворот в сторону Востока, как одна из тенденций ММКФ нынешнего года, привел к появлению в программе шести фильмов, представленных регионами Индии, а также к появлению программ фильмов Северной и Южной Кореи. Подобный эксперимент по мирному их сосуществованию в рамках ММКФ несколько лет назад, помнится, закончился скандалом, но на этот раз, вроде бы, обошлось. Кроме того, в программе «8 ½ фильмов» представлена картина южнокорейского режиссера Ким Ки Дука «Сеть». Парадоксальный и талантливый Ким Ки Дук (обладатель «Золотого льва» Венеции и «Серебряного медведя» Берлина) с самого начала своего триумфального восхождения на кино олимп поэтизировал насилие, считая, что на грани любых столкновений может родиться «нечто новое». При этом он всегда выступал против милитаризма и американского присутствия в Южной Корее.

Кадр из фильма: «Купи меня» Вадима Перельмана

«Сеть» — фильм о том, как заглохшую моторную лодку мирного северокорейского рыбака, удившего рыбу недалеко от границы, унесло течением аккурат в объятия южнокорейских спецслужб, из сети враждебной идеологии которых ему выпутаться уже, увы, не удастся.

О картине «Бахубали. Завершение» индийского режиссера Раджамоули можно говорить разве что в превосходной степени и с непременной долей иронии. Появление в программе ММКФ этой сказки для взрослых — дань нашей любви к старому доброму индийскому кино, которое пропало с российских экранов в конце 1980-х.

В «Бахубали» прекрасно все — герой, сметающий врагов на своем триумфальном пути к цели, дерущийся на мечах и стоящий при том на спине двух буйволов; летящие во всех направлениях стрелы и гигантские слоны, традиционные танцы и зажигательная музыка. Весь этот фейерверк пронизан истинно детской верой во всепобеждающее добро.

И еще одна картина привлекает к себе внимание.

В программе «Свободная мысль» участвовала лента австрийского документалиста Михаэля Главоггера «Фильм без названия», завершенная уже после смерти режиссера монтажером Моникой Вилли. Снятые кадры — как мощная симфония темнокожему населению Африканского континента. Здесь и дети, толкающие с утра до ночи в горы тележки, груженные неподъемными бочками с водой, и полуобнаженные схватившиеся в песке в единый клубок борцы, выбитые суставы которых тут же мастерски вправляет в бане веселый костоправ.

Главоггер умер в возрасте 54 лет от малярии в Либерии во время съемок этого фильма. В последней картине он мечтал спеть «оду к радости» Жизни, двигаясь вслед за ведущей его камерой, без какой-либо организующей идеи, исключительно по интуиции.

Ну, и на закуску, пожалуй, самое неожиданное переживание, подаренное ММКФ, — возможность «полетать» в шлемах виртуальной реальности рядом с пиками Эвереста в фильмах европейских режиссеров.

Поворачиваешь голову направо — залитые солнцем вершины гор, крутанешься на стульчике — бесконечный лесной простор до горизонта, нагнешь голову — далеко под ногами серебрится озеро и мелькают верхушки гигантских сосен, над которыми парит стая птиц. Эффект потрясающий, и все это — изыски новой программы виртуальной реальности VR 39-го ММКФ. Вот уж, действительно — необходимо один раз увидеть!

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Александр Адабашьян, член жюри 39-го ММКФ, режиссер, сценарист:

— Сегодня трудно определить, в каком состоянии находится российское кино в целом, потому что в тупике находится прокат. Меня беспокоит его тенденциозность и то, что у нас на экранах — только голливудское кино с вкраплениями европейского. Московский фестиваль позволяет увидеть фильмы стран, о кинематографии которых мы не имеем представления.