ДиДюЛя: Музыка – это мой крест. Но я несу его с радостью

Тем не менее, накануне своего концерта в столичном концертном зале «Москвич» известный музыкант поделился с «Вечёркой» самым сокровенным, о чем редко говорит в интервью.

ОДИНОЧЕСТВО – НЕ НАКАЗАНИЕ

Вы – независимый человек? Насколько для вас важно мнение других людей, допустим, о вашем творчестве?

К счастью, в последнее время я стал достаточно независим. Работаю без продюсера, сам себе хозяин – и творчески, и экономически. Это очень здорово, потому что можно творить совершенно свободно. Именно тогда тебе открывается правда – и о жизни, и о самом себе. Я ценю честные прямые отношения, а ту музыку, которую я создаю, можно делать только с открытым сердцем. Это и есть мое творческое и жизненное кредо.

Как появился ваш творческий псевдоним ДиДюЛя?

Это моя фамилия, белорусская фамилия, которая стала и моим творческим псевдонимом, и названием моей группы, и, по сути, брендом. В нем есть загадка, тайна, оно запоминается, в том числе и визуально. Я с этой фамилией родился, с этим знаком иду по жизни.

Вы не мыслите себя никем, кроме музыканта?

Если бы я не стал композитором и гитаристом, то стал бы музыкальным продюсером. Мне нравится соединять несоединимое, открывать что-то новое, ставить эксперименты, создавать новое творческое явление, подключая к этому финансы. Во мне удачно сошлись продюсерская и творческая ипостаси, поэтому мою музыку смогли услышать, оценить и полюбить люди. Ведь сочинить музыку и записать ее – это одно, но надо еще найти своего слушателя, достучаться до него, подарить ему праздник. Ведь больше всего мне нравится раскрашивать нашу жизнь яркими красками.

Вы живете своим творчеством. Такое сильное погружение в процесс подразумевает одиночество?

Да, оно предполагает и одиночество, и отстранение от суеты, и полное отрешение от мира – на время. Спокойствие и тишина позволяют уловить тонкие космические вибрации, в одиночестве можно лучше прислушаться к себе. Когда вокруг много людей, событий, эмоций, многое теряется. Но периоды отстранения перемежаются у меня с периодами, когда я выхожу в мир за новыми впечатлениями – без них я не смог бы создавать музыку. Я открываю новые горизонты, новые страны, кухни, обычаи, завожу знакомства, испытываю бурные эмоции. Потом на сцене я делюсь ими со зрителем. И я ощущаю комфорт, переходя из одного состояния в другое.

Можно ли сказать, что вы пожертвовали своей личной жизнью ради творчества?

Я могу сказать даже больше: я пожертвовал всей своей жизнью ради музыки. Это крест очень непростой, это тяжелая работа, труд – и эмоциональный, и физический, который требует самоотдачи. Но я ничего взамен не требую и не жду, просто хочу делать то, что должен. Конечно, жертва есть, но это – приятная жертва. Она – сознательная.

Вы отказались от семьи?

У меня был семейный опыт, но о своей семейной жизни я обычно не распространяюсь, это закрытая территория. Личная жизнь – не для прессы, не для газет и ТВ. Скажу только, что я в настоящий момент в поиске. Мне интересна жизнь во всех ее проявлениях.

У ВСЕХ, КТО БЫЛ НА МОИХ КОНЦЕРТАХ, МЕНЯЕТСЯ ВЗГЛЯД

Ваша музыка очень атмосферная, мистическая, наполненная тайным смыслом. А как вообще рождается мелодия? Откуда она приходит?

Иногда мне кажется, что эта музыка уже существовала, была до меня, а моя задача – просто ее взять. Соединить звуки, свести их воедино, записать и подарить их людям. Я – лишь посредник. Я просто музыкант, композитор, но именно мне было доверено материализовать музыку, которая уже где-то витает в пространстве. Ведь некоторые мелодии рождаются удивительно легко.

Лет с 17-ти я знаю, что рожден для этого. Я знаю, что моя музыка лечит, она обладает мощнейшей энергией.

То есть это – ваша миссия?

Да, и я ее потихонечку выполняю. Я спокойно отношусь к неприятию своего творчества. У меня позитивный настрой, есть и силы, и терпение, и ответственность за свое дело.

Вашу музыку изучают психиатры с точки зрения ее благотворного воздействия на психику, она даже лечит психические заболевания...

Да, я сейчас готовлю материалы на основе этих исследований, чтобы опубликовать их в СМИ. Вам я говорю об этом впервые. Но это уже научно подтвержденный факт: моя музыка обладает лечебным эффектом, созидающей силой, ее используют в психиатрии. На концертах я вижу, чувствую, как музыка завораживает, гипнотизирует зал и даже меня самого. Это здорово, ведь мне всегда хотелось поделиться тем светом, который в ней есть.

По вашим глазам я вижу, что вы пока еще не были на нашем концерте. Если бы были, то у вас был бы совершенно другой взгляд. Но это дело поправимое! (смеется).

А вы общаетесь со своим поклонниками?

Конечно, ведь я делаю музыку для людей. И не могу от них отворачиваться. На моем сайте есть форум, через который мы общаемся. Он существует уже 10 лет. Я читаю и анализирую все, что там пишут. Потом возможны и личные встречи, если это люди, адекватные, интересные, эрудированные, знающие музыку, следящие за нашим творчеством, которые не только хвалят, но и критикуют. И я не могу не прислушаться к мнению человека, который пять-десять раз побывал на нашем концерте. Но если это какое-то фанатское безумие, я вижу сразу. Тогда немножко отстраняюсь. Но как правило, моя музыка привлекает людей нормальных, для которых музыка – важная часть жизни.

А на концертах в зале я вижу совершенно разных зрителей – разного социального статуса, возраста и взглядов. Это и радует, и усложняет мне жизнь (улыбается). Непонятно, на какую аудиторию и как рекламировать мою музыку, она ведь любого может зацепить.

НА РАДИО НАС НАЗЫВАЮТ «НЕФОРМАТОМ»

Ваша музыка популярна и в экзотических странах, например, в Африке, Японии, Китае. Это потому что она – инструментальная, без слов?

Думаю, да, в первую очередь поэтому. Кроме того, в каждой мелодии есть рассказ – о людях, о их жизни. Когда мы с концертами приехали в Китай и Индию – страны с совершенно другим музыкальным менталитетом (у них по-другому выстраивается музыкальный ряд, совершенно другое отношение к музыке) – появилась бурная реакция на наши выступления. Из Индии поступило предложение переиздать там все наши альбомы. В Китае захотели устроить наш масштабный тур по стране, но пока это трудно сделать технически, ведь придется перевозить на огромное расстояние большой оркестр и множество инструментов. Наша музыка также звучит в странах Европы, Америки, Канаде, Турции, Египте, Израиле – ее туда завезли российские туристы. В общем, начался мощный международный резонанс. И мы готовимся покорить мир!

Ваша музыка почти не звучит на радио и ТВ.

Парадоксальная ситуация! Мы ежегодно даем сто с лишним аншлаговых концертов по стране, но все радиостанции России без исключения называют нас «неформатом». Я не понимаю, как такое может быть. Но такие преграды только тренируют меня, делают устойчивее. Возможно, что со временем я вообще запрещу своей музыке звучать на радио. Не хочется, чтобы уникальные мелодии, композиторские находки, тонкие нюансы были растиражированы и звучали из каждого «утюга». Это нивелирует остроту момента. Если часто слышишь одну и ту же мелодию, она становится ненавистной. Я этого опасаюсь, поэтому прорабатываю со своими юристами некий документ, который будет регламентировать появление моей музыки в эфире.

Есть ли у вас какие-то твердые жизненные убеждения, гражданская позиция, не связанная с музыкой?

Я очень люблю и горжусь нашей страной – Россией. Как бы это пафосно ни прозвучало. У России очень сильный дух, непростая история. И я вижу, что нужен ей как музыкант. Мой патриотизм не голословный, мне родина, наши люди, наши дети, мои слушатели очень дороги. Хоть родился я в Белоруссии, я гражданин этой великой страны. Украина, Белоруссия и Россия для меня единое целое, большая страна с единым великим стержнем, с неисчерпаемым источником духовных богатств, с громадными территориями, природными ресурсами. Быть русским человеком, славянином, который любит свою страну, играет для своих соотечественников – это помогает мне в сложные моменты жизни не скисать. Я говорю себе: «Возьми-ка свою гитару, которая стоит в углу, тебе сегодня надо поработать. И иди по своей созидательной тропинке все вперед и вперед».

ЧУВСТВУ МЕРЫ УЧУСЬ У ЖИВОТНЫХ

Бывают такие моменты, когда вам не хочется заниматься музыкой, да и вообще не хочется ничего делать?

Бывают, конечно. Я тогда себя спрашиваю – тебе и правда этого не хочется, или ты просто ленишься? Если реально не хочется, то я ложусь на диван и ничего не делаю. Даю себе возможность полениться, соскучиться по работе, поискать источники вдохновения. Меня вдохновляет природа, открытый воздух, пространство, сильно и благотворно влияет солнце, контакт с водой, интересные люди – знакомые или незнакомые. Люблю прокатиться на машине под хорошую музыку или в тишине, прогуляться по незнакомой улочке. Рюмочка водки или бокал хорошего вина – тоже неплохо. В общем, простые жизненные вещи, доступные каждому.

Вы стараетесь вести здоровый образ жизни?

Да, стараюсь. Не получается соблюдать режим дня, для артиста это проблема. Но ведь самое главное – это внутренний настрой позитива. Здоровый образ жизни начинается с головы, а не с тела. У человека должно быть чувство меры. Я ему учусь у животных: они никогда не позволяют себе излишеств. Едят ровно столько, чтобы наесться. В природе вообще все очень гармонично. Чувство меры и в творчестве очень ценно: в мелодии должна быть и красота и простота, должна быть умеренность в аранжировках, на концертах. Чувство меры иногда нас просто спасает, делает цивилизованными людьми. Надо пытаться выздоравливать духом, расти духовно. Ограничивать себя в питании, в мирских забавах, вообще в потреблении – много же не нужно для счастья!

Как вы строите отношения внутри вашего коллектива музыкантов? Вы безусловный лидер? Есть ли те, кто не приживаются у вас?

Коллектив – это живой и сложный организм. Но у меня в нем все через «будьте любезны». Если человек примагнитился к нам, попал в нашу орбиту – это для меня уже знак. Я начинаю к нему прислушиваться, присматриваться. К таким людям я отношусь очень серьезно, уважительно, даю возможность им свободно выражаться в творчестве, доверяю, помогаю. Я никого не увольняю, не применяю никаких репрессивных методов. Я босс, лидер, фронтмен, но я не начальник в полном смысле этого слова. Человечность – прежде всего. Все мы можем совершить ошибку, я и сам их совершаю. Я никогда никого не наказываю, не повышаю голос. У меня группа классных, замечательных ребят, которые работают от всей души, нам комфортно вместе. Немаловажно, что мои работники еще и очень неплохо зарабатывают. Но и в этой почти райской «коммунистической» среде в человеке могут открыться какие-то отрицательные качества, которые начинают влиять на работу, и он уходит из коллектива, сам, отработав, к примеру, 5-7 лет.

Но в основном вы все – единомышленники?

Однозначно, без этого мы бы не могли выходить на сцену. Мы советуемся, вместе находим решения, доверяем друг другу. Каждый из нас – профессионал, каждый занят своим участком работы. Когда человеку доверяют, у него появляется желание творить, создавать что-то новое. Наши отношения в коллективе, построение отношений работника и работодателя можно даже изучать. Я готов поделиться своим опытом (улыбается).

У МЕНЯ И У ЦИРКА ДЮ СОЛЕЙ МНОГО ОБЩЕГО

Как у вас возникла идея соединить народные мелодии и самые современные технологии?

Не было никакой особой идеи. Хотя если мне понадобится соединить опыт деревообрабатывающей промышленности и музыку, я их соединю, для того чтобы получился месседж. Ранее у меня был опыт работы в коллективе народной музыки, я обожаю фольклор. Но и есть ощущение современной культуры. Для меня не было вопроса, как создавать свое послание. Мне не важна стилистика, не важен жанр, важен тот посыл, который я создаю в каждой своей мелодии, на каждом концерте. Форма подачи может быть очень разной, что и происходит на концерте: музыка в этническом, фольклорном стиле вдруг переходит в убойный рокерский угар или абсолютное балладное откровение. Трансформации происходят в процессе концерта, время преломляется, но каждую микросекунду идет рассказ, повествование. Наш зритель не имеет возраста, поэтому не важно, насколько модная стилистика, важен тот энергетический вихрь, поток, который захватывает и зрителей, и нас, музыкантов. Мы делаем перформанс, волшебство, которое происходит здесь и сейчас, а потом испаряется, оставаясь только в памяти и в душе. Не стоит акцентировать внимание на каких-то технических моментах, на инструментах, на звуке, на световых эффектах – этого бывает много, это бывает по-разному, и мы еще удивим зрителей. Будут эксперименты с разными формами человеческого бытия.

Практика передачи сообщения через творческий акт настолько богата! Для меня это пока музыка, но не исключено, что потом добавится еще что-то. Я очень слежу за цирком Дю Солей, хочу с ними соединиться и создать совместный перформанс. Сейчас ведутся переговоры об этом, возможно, в будущем у нас будет потрясающий альянс. Пока изучаю их выступления на DVD и в Интернете. Они разрушают грани реальности, как и я, и моя музыка.

А вы слушаете какую-то другую музыку?

Да, в первую очередь музыку, которую создают молодые музыканты. Мне интересно, как молодежь улавливает время, как она его ощущает. Мы живем в большом информационном потоке, поэтому многие творческие проекты просто тонут в океане гигантского количества музыки. Много слияний жанров, различных современных технологий: мне важно, что именно молодежь вытягивает из этого потока, я стараюсь за этим следить, понять их видение мира. Ну и слежу, кончено, за процессами в музыкальном бизнесе. Я очень любопытен! (улыбается)

Часто бываете на своей родине, в Белоруссии, в Гродно? Вами там гордятся?

Да, меня всегда очень тепло принимают дома и, конечно, гордятся своим известным соотечественником. Я очень люблю город своего детства. Он красивый, старинный, именно Гродно во многом сформировал мой вкус.