22 июня на Московском Международном кинофестивале впервые на большом экране был показан фильм Глеба Панфилова «Мать». Несмотря на то, что режиссер за эту картину на Каннском кинофестивале в 1990 году получил почетный приз «За вклад в мировой кинематограф», но в нашей стране «Мать» оказалась незамеченной – время было смутное, страшное, во многом бесчеловечное.

В интервью «Вечерней Москве» Глеб Анатольевич (председатель жюри конкурса «Игрового кино» на 36-м ММКФ) объяснил, почему фильм «Мать» считает актуальным в наше время и рекомендует современному зрителю.

- Глеб Анатольевич, в вашем творчестве тема материнства - одна из главных. Расскажите, пожалуйста, о своей маме? Чувствуется, что в каждой картине вы мысленно возвращаетесь в свое детство, в юность, к маме?

- Вы правы – возвращаюсь. Мою маму звали Вера Степановна, в девичестве Крутова. Но фамилия не выражала ее характер – мама была очень доброй и мягкой. Между прочим, такой же парадокс с героиней Горького Вассой Железновой. Васса – не железная женщина, а самая что ни на есть человеческая. Моя мама – одна из таких человеческих или человечных женщин. Для меня мир во всех отношениях начинался с мамы, с ее любви, с ее внимания, с ее отношения к жизни. Считаю, что мать для ребенка – главнее, чем отец. Потому что к пониманию отцовства ребенок приходит через мать. Мне с мамой очень повезло – она чуткая, проницательная, мудрая. Мама помогла мне понять и принять тот мир, который нас окружает. Замечу, что в начале жизни этот мир мне не очень-то нравился, более того, многое в нем меня категорически не устраивало. Мама учила меня, максималиста-идеалиста, или просто колючего подростка, правильно относиться к людям, к товарищам, к женщинам. Мама сформировала и мою личность, и личность моего брата. Причем делала она это тихо, с любовью, без ругани, назиданий. Возможно, кое-что из нас, братьев Панфиловых и получилось? По крайней мере, мы стараемся жить по тем принципам, которые привила нам мама – Вера Степановна Крутова.

- Главные принципы, которыми руководствуетесь в жизни, – доброта и человечность?

- Доброта и любовь – главные средства, основные лекарства и самые лучшие инструменты в жизни. Ничего нет сильнее и важнее любви и доброты, - в этом я убежден, и об этом снимал фильм «Мать».

- Вы экранизировали повесть Горького «Мать» в то время, когда только самые решительные женщины рожали детей? Россия превращалась в страну всеобщей коммерции, и те, кто был далек от рынка, в прямом смысле, нищенствовали? Именно в это время я родила своего сына, и помню – как мы стояли в очереди за детским питанием, и рады были даже морковке и картошке?

- Я тоже хорошо помню то непростое время. Но фильм «Мать» и сегодня очень актуален. Более того, я убежден в том, что именно современный зритель, немного отдохнувший от мрачных лет конца XX века, способен оценить художественную ценность моего фильма. Как это произошло со зрителем в Каннах, который был в восторге от картины «Мать» еще в 1990 году. Главный зал Каннского кинофестиваля, на вечернем сеансе, заполнен так, что «яблоку негде было упасть». И партер, и балкон, позволю себе заметить, были переполнены. После показа - единодушные бурные аплодисменты, которые не прекращались. Признаюсь, что из-за таких овация и я, и моя жена – Инна (исполнительница роли Пелагеи Ниловны в фильме «Мать» - актриса Инна Чурикова) были смущены. Сначала мы кланялись, потом жали руки организаторам фестиваля, потом улыбались, но аплодисменты не прекращались. Поверьте, я не знал, что делать? Моя реакция была такой неловкой еще и потому, что в России картину категорически не хотели не то, чтобы брать в прокат, а показывать по телевидению. Более того, за 25 лет с момента создания фильма «Мать» (снят в 1989 году) в нашей страны этот фильм шел всего дважды, и оба раза по телевидению: в 2001 году, а второй раз 21 мая 2009 года, в день моего 75-летия, по каналу «Культура».

- Глеб Анатольевич, как вы объясняете тот факт, что ваша экранизация повести Горького «Мать» оказалась непонятой в России в течение четверти века, тогда как Европа высокого оценила картину в год ее создания?

- С повестью Горького «Мать» все происходило тоже непросто. Между прочим, Горький написал «Мать» в Финляндии в 1905 году, а в 1907 году повесть была впервые издана в Америке. В России не выходила вплоть до победы Октябрьской революции. Это дает мне основания назвать «Мать» «диссидентской литературой». Хотя произведение «Мать» считается первым произведением соцреализма, как ее создатель – основоположником соцреализма, но это далеко не так. Горький никогда не придерживался принципов соцреализма, и доказательство тому – его произведения. Я решил снять фильм по повести «Мать», когда прочитал – на сей раз внимательно вопрос Пелагеи Ниловны к сыну: «Это и есть запрещенные люди?» (о гостях, которые были в их доме в воскресный вечер, и которых она кормила своими пирогами). Простой, наивный, но при этом мудрый вопрос: «Это и есть запрещенные люди?» стал для меня толчком к созданию фильма. Когда я заявил о своем намерении сделать такую картину по повести «Мать» (замечу, что я использовал и другие повести Горького в этом фильме), ко мне отнеслись как к чудаку. Но сие восприятие только закрепило мое решение взяться за это произведение Горького. Убежден в том, что Горький писал «Мать», руководствуясь глубоко личными переживаниями и наблюдениями, поэтому повесть затрагивает корневые, важные, нервные центры, которые не так быстро отмирают, как кому-то хотелось бы. Этот нерв болит до сих пор, и заставляет нас быть бдительными, внимательными и к нашей истории, и к близким людям, и к дальним.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Президент Международного Московского кинофестиваля Никита Михалков о Глебе Панфилове (на открытие 36-го ММКФ Глебу Панфилову Никита Михалков вручил приз: «За вклад в кинематограф»):

- Глеб Панфилов не снял ни одной слабой картины, ни одной картины, как говорится, на заказ. Я имел счастье видеть фильм Глеба Анатольевича «Мать». Хотя в школе, во многом благодаря подаче учителей, «Мать» была, пожалуй, самым ненавистным произведением. Глеб Анатольевич, начав снимать кино довольно поздно, сумел удержать планку на высочайшем уровне. Он - один из немногих режиссеров, кто по-настоящему умеет работать с актерами, и любит их всей душой. Но самое поразительное, что в этом суровом уральском человеке (первое впечатление, которое производит Глеб Панфилов) живет невероятная наивность. В Доме кино мы вместе смотрели диски зарубежных фильмов, и даже боевики, и я видел, как Глеб по-детски сопереживал персонажам. В этой детскости восприятия, человечности, доброте – залог того, насколько Панфилов чист в своих помыслах и делах. Горд и счастлив, что могу назвать Глеба Анатольевича своим другом и своим учителем. Я учился на его картинах, и продолжаю это делать по сей день.