Режиссеру всегда виднее

От роли хотел отказаться

Антон Павлович был тяжело болен, когда работал над «Вишневым садом». В письмах к Ольге Книппер-Чеховой он писал: «Пишу тяжело, по две строчки в день». Хотя всех уверял, что «Вишневый сад» — комедия. Меня до сих пор не уверил. Допускаю, что умирать, чтобы все плакали, Чехов не хотел. Ему хотелось уйти так, словно он вышел… Буду откровенным, я пытался отказаться от роли Гаева, как только Андрей Сергеевич ( Кончаловский. — «ВМ») произнес фамилию персонажа. Точнее, отказаться — не посмел бы, и сказал: «Я не смогу его сыграть...» Но вот уже более года Кончаловский убеждает меня в том, что я и есть Гаев. Хотя работать над ролью очень интересно. Но надо себя ломать, а это тяжело. Мне — не Гаеву, а Александру Домогарову — так хочется купить вишневый сад! Думаю: вот бы мне сейчас топорик, и я бы вырубил этот сад. «Саша, у тебя на лбу другое написано крупными буквами, и, как ты ни скрывай, оно выжжено», — уверяет Кончаловский. Я не могу не верить Андрею Сергеевичу. Но по мне, Гаев — неумный человек.

У него пустые рассуждения, дикий инфантилизм…

Об одиночестве

В полтинник начинать новую жизнь сложно, но новых впечатлений, конечно, хочется. Правда, одолевают сомнения: «А нужно ли, смогу ли?» И родителей давно нет, и поговорить не с кем, и один жить привык. Не страдаю от того, что один. Скорее наоборот — ловлю чувство умиротворения. Жизнь в одиночестве и воспитывает, и разрушает.

Самое страшное я уже прошел

Да, я рос в интеллигентной семье, но в плохом дворе, и мой ответ на хамство и подлость будет незамедлительным. Поверьте, я многое терплю, но однажды терпение выходит клубами пара. Я находил доводы, чтобы не реагировать на желтушников (желтая пресса. — «ВМ») и на телепрограммы, которые заманивают артистов, чтобы раздеть их. На самом деле меня уже ничем испугать нельзя. Мне кажется, все самое страшное я прошел. Потерял сына, маму, папу… Хотя есть люди, за которых я очень переживаю. У меня есть друг, которому я могу позвонить в любое время суток и сказать: «Мне плохо, приезжай». Это мать моего младшего сына, Ира, я развелся с ней 24 года назад. Ей предлагали 20 тысяч долларов, чтобы дала интервью обо мне. Ира ответила: «Как дешево вы цените моего бывшего мужа».