Марк Захаров: Театр без поддержки не выживет

Вот уже сорок пять лет «Ленком» задает высочайшую творческую планку для современного театра, являясь флагманом для других столичных коллективов.

— Марк Анатольевич, что наиболее важного, с вашей точки зрения, происходит сегодня в московских театрах?

— Думаю, что одна из заметных тенденций — ставка на современных писателей. Тех, кто живет рядом с нами, проходит через все перипетии, невзгоды и радости бытия. В этом смысле наши спектакли оказались достаточно плодотворными — и «Вальпургиева ночь» по произведениям Венедикта Ерофеева, и «День опричника» по романам Владимира Сорокина. Особенно «День опричника»: он злободневен, несмотря на то что действие там происходит «через сто лет после премьеры». Говоря в целом, жизнь и других московских театров достаточно разнообразна.

— Кого из нынешних столичных режиссеров вы бы выделили?

— Интересно работает Юрий Бутусов (ставил спектакли в «Сатириконе». — «ВМ»). Я симпатизирую Евгению Писареву (Театр имени Пушкина, МХТ имени Чехова, Большой театр). Держит марку качества Сергей Женовач в своем Театре-студии. Я мог бы еще перечислить фамилии, но боюсь кого-то забыть и обидеть.

— Как российский театр вписывается в контекст мирового театрального движения?

— Мне видится, что сейчас нет какого-либо доминирующего направления, поскольку присутствует ставка на разно образие. Хотя недавно еще многим казалось, что на театре одно модно, а другое устарело. Сейчас такого ощущения нет, а есть многовариантность театральных поисков. Эта тенденция доминирует и в Москве, и в России, и в Европе. Там тоже идут поиски различных стилистических направлений. Это, помоему, правильно и хорошо.

— Двадцать пять лет назад вы с юмором говорили, что цена на театральный билет должна быть чуть ниже стоимости бутылки шампанского. А сегодня?

— Сейчас у театров появилось право самим определять стоимость билета. Существует ошибочное мнение, что выручка в кассе — и есть весь бюджет. Но русский репертуарный театр, к сожалению, не может существовать только на деньги от продажи билетов. Нужна государственная помощь или надежная, вполне определенная помощь меценатов, которая всегда существовала на театре с начала XX века. Причем заблуждение о возможной самоокупаемости театров настолько сильно, что периодически мы слышим предложения снять репертуарный театр с государственных дотаций. Такое решение стало бы катастрофой.

— И что, даже коммерчески успешный «Ленком» не смог бы в этих условиях выжить?

— Не смог бы. Мхатовским артистам, когда только организовался Художественный общедоступный театр Станиславского и Немировича-Данченко, тоже казалось, что они смогут сами просуществовать. Но это оказалось ошибкой. И если бы не Савва Морозов, театр не смог бы сделать лучшие из своих спектаклей — ни в начале века, ни в 1920-е годы.

— Чем же тогда объясняется окупаемость зарубежных антреприз?

— Когда все ресурсы — финансовые и актерские — собираются под один проект (что невозможно в условиях русского репертуарного театра), то таковой действительно может существовать достаточно долго, разъезжая по регионам. Но антреприза, в принципе, себя давно дискредитировала. К ней множество претензий по части качества, аппаратуры, сценографии, театральных идей. И хотя я с уважением отношусь к проявлению любых сценических поисков, это все-таки не генеральное направление в театре. Репертуарный русский театр мне дороже.

Режиссер Марк Захаров / Фото: Елена Горбачева, «Вечерняя Москва»

— Сегодня ведется много споров о новой театральной реформе. Скажите, как вы к ней относитесь?

— Вы знаете, мы с надеждой на это смотрим, но применительно к другим коллективам. Потому что «Ленкому» все-таки помогают: мы получаем определенную сумму на зарплату актерам. Все остальное зарабатываем с помощью наших продюсеров, которые предоставляют стартовый капитал для того, чтобы мы сделали стоящий спектакль, который сможет заинтересовать московского зрителя. Что сегодня очень трудно. У нас тут был достаточно откровенный разговор за круглым столом, где собрались под руководством президента руководители московских и региональных театров. Там приводился пример: когда кто-то приезжает из близких друзей в Москву и спрашивает, что посмотреть в театре, специалисты обозначают три-пять спектаклей. Вот попасть в эту обойму, которую надо непременно увидеть и оценить, — очень сложно. И это должна быть одна из стратегических задач столичного театра вообще и «Ленкома» в частности — делать спектакли, которые сегодня могли бы серьезно заинтересовать публику.

— Чем вы собираетесь удивлять эту публику в следующий раз? Говорят, что вы по ночам пишете новую сценическую фантазию…

— Я изучаю Шекспира, которого, признаюсь, всю жизнь опасался. Но сейчас, после Сорокина, я осмелел. И думаю, что можно все-таки попробовать, как говорил герой Евстигнеева, «замахнуться на Вильяма нашего…» Образы Фальстафа и Генриха IV очень привлекательны. Не уверен, что что-то получится и сделаю интересную театральную версию. Но я над этим сегодня работаю и думаю.