Хулио Кортасар: фотоувеличение реальности

За свою жизнь Кортасар издал десять сборников рассказов, четыре романа - «Выигрыши», «Игра в классики», «62. Модель для сборки!», «Книга Мануэля», сборник стихотворений «Эпомы и мэопы», а также книги-коллажи, множество публицистики и эссе. Под псевдонимом Хулио Денис еще в 1938 году он выпустил небольшой сборник сонетов «Присутствие».

Уже посмертно вышли его романы «Дивертисмент» и «Экзамен», сборник рассказов «Другой берег», стихотворный сборник «Только сумерки», две пьесы «До Пеуахо - ничег» и «Прощай, Робинзон!», литературоведческая работа «Образ Джона Китса» и публицистические книги.

Первый рассказ «Захваченный дом» вышел в 1946 году в журнале «Анналы Буэнос-Айреса», издаваемом Борхесом.

«Я писал рассказы и только рассказы и был беспощаден к себе, так как за образец взял произведения Хорхе Луиса Борхеса, его необычайную краткость», - писал Кортасар. Борхес был кумиром Кортасара, тот в свою очередь высоко ценил его, как писателя. Но в политических вопросах они оказались по разные стороны баррикад.

В 40 годах Котрасар покинул Аргентину и перебрался в Париж. Тогда президентом Аргентины был Хуан Доминго Перрон, а Кортасар принимал участие в
антиперонистском движении. «Улицы перонистского Буэнос-Айреса вычеркивали меня из жизни...», - вспоминал он. Незадолго до того он опубликовал свой первый сборник рассказов.

Уже в первых работах писатель демонстрирует свой уникальный стиль, своеобразное сочетание реальности и фантастики, действие таинственных сил изменяет реальность, она становится настолько хрупкой, что рассыпается под натиском иррационального. Этот кортасаровский способ передачи фантастического допущения часто предполагает вмешательство сил извне, то есть «господина случая».

Франсиско Порруа, близкий друг и издатель Кортасара, говорил вся жизнь писателя состояла из подобных случаев, удивительных совпадений. И появление "господина случая" было чуть ли не ежедневным событием.

Как-то в Париже он разговорился с таксистом, как раз на этот предмет – об игре случая. Когда они расставались, шофер представился: «Меня зовут Жюль Корта». На что Кортасар ответил: «А меня – Жюль Корта-асар». Но гораздо интереснее и необыкновеннее истории, связанные с его произведениями. После публикации рассказа "Инструкции для Джона Хоуэлла", Кортасар получил письмо из Нью-Йорка от некоего Джона Хоуэлла, в котором тот сообща, что с ним произошло все то, что написано в рассказе: ему тоже пришлось бежать из театра, как и герою рассказа, чтобы избежать участия в спектакле. А в романе «Игра в классики» у некоторых персонажей объявились неизвестные прототипы.

Все это служило тому, чтобы писатель и в произведениях рисовал фантазию как некую вероятность реальности. События у Кортасара имеют двойственную структуру, воспринимаются как нечто фантастическое, и в то же время привязаны к реальности, вскрывается многослойность жизни, неоднозначность ее восприятия. Не случайно для самого сюжетного и зрелищного фильма Антониони «Блоу-ап» основой послужил рассказ Кортасара «Слюни дьявола». И в рассказе и в фильме истинная суть события открывается фотографу, главному герою после фотоувеличения сделанного снимка. В остальном сюжеты расходятся, остается метафора – наша реальность не совсем та, какой мы ее воспринимаем.

Появление романа Кортасара «Игра в классики» летом 1963 года стало настоящим потрясением в области испаноязычного романа. Появились сотни статей в широкой и специальной прессе с комментариями к нему. Кортасар превратился в популярного писателя, одного из тех, чье имя стало синонимом литературного бума латиноамериканской прозы.

Хулио Кортасар, Марио Варгас Льоса, Карлос Фуэнтес и Габриэль Гарсия Маркес стали лицом нового направления в литературе, сломавшими привычные рамки жанра. Таким образом в начале 60-х открылось новое пространство в повествовательном жанре. Родился новый роман, вобравший лучшшее из наследия великих писателей ХХ века, Джойса, Кафки, Музиля, Пруста, но с собственной атмосферой, уникальным миром.

Роман Кортасара «Игра в классики» стал культовым, в первую очередь из-за своей позиции по отношению к читателю. Автор писал: «Хотя я и не думал о каких-то читателях конкретно, вся книга – это попытка, и это видно, я полагаю, с самого начала, изменить позицию читателя, который возьмет ее в руки. Позиция человека, читающего роман, обычно пассивна… Мне же пришло в голову, и я прекрасно знаю, как это трудно – действительно очень трудно, – написать или попытаться написать книгу, читая которую читатель, вместо того чтобы послушно следовать действию, получил бы возможность выбора, что ставит его, так сказать, почти на одну доску с автором… открывая для себя мир, в котором читатель будет играть активную, а не пассивную роль».

По сути дела, Кортасар стал создателем совершенно нового типа романа. Писатель оставил нам неоценимое наследие. В свете изменений нашего ХХI века, когда печатное слово сдает позиции перед аудиовизуальным восприятием можно увидеть вырождение романа, как литературного жанра. Но если выживут и рассказ, и роман, то Кортасар останется в ряду новаторов мировой литературы.

«А вот мате — как отпущение всех грехов, знаешь, невероятно успокаивает.
Мате — как абзац. Выпил — и можешь начинать с красной строки».
Х. Кортасар, «Игра в классики».

«И еще жив во мне предутренний сои, еще жив, не забывается, ведь это действительно - я, но вскоре я исчезну, меня заменят: рабочий день, и кофе,
и имя мое, и известия, приходящие из внешнего извне».
X. Кортасар. «Возвращение к себе»