Там, где пешеходный Кузнецкий Мост вливается в Большую Лубянку, есть маленькая площадь — то есть это она по итальянским, например, понятиям площадь, а по московским — всего только небольшой дворик.

В центре ее — бронзовый памятник бородатому человеку в костюме, причем поза его настолько причудлива, что у проходящих мимо студентов-медиков вызывает смешки, а у остальных — просто удивление.

Это памятник одному из первых советских дипломатов Вацлаву Воровскому, в 1922 году советскому полпреду (послу) в Италии. 10 мая 1923 году в швейцарской Лозанне Воровского застрелил в упор эмигрант из России Морис Конради.

— Я сделал доброе дело! — говорил убийца дипломата на суде. — Русские большевики погубили всю Европу. Это пойдет на пользу миру.

Самое удивительное было то, что швейцарский суд тогда оправдал террориста...

В Москве памятник Вацлаву Воровскому появился ровно через год после его гибели, когда дипломат уже был похоронен у Кремлевской стены.

— Автором выбрали Михаила Каца, давнего друга погибшего, — рассказывает москвовед Александр Усольцев. — Он не был профессиональным скульптором, но темперамент его сомнений не вызывает. Кац решил увековечить покойного друга в «ораторской» позе — Воровский любил выступать в этаком полунаклоне. Получилось неоднозначно — москвичи до сих пор называют этот памятник «радикулитом».

Выбор площади объясняется очень просто: в огромном доме, который ее окружает, как раз и размещался в 1920-х наркомат иностранных дел, в котором служил Воровский. Вскоре рядом снесли небольшую Введенскую церковь, и вся площадь получила имя погибшего дипломата. В отличие от Поварской улицы, также носившей имя Воровского, это название сохранилось.

Кузнецкий мост