Михаил Горевой: 30 лет я счастливо болен театром

В интервью «ВМ» Михаил рассказывает о работе в постановках двух великих пьес: Артура Миллера и Питера Моргана.

- Наверняка, роль Черчилля в спектакле Глеба Панфилова «Аудиенция» для вас подарок?

- Безусловно, это большая радость, удача. Самая большая ценность для меня - общение с Глебом Анатольевичем Панфиловым и Инной Михайловной Чуриковой. Знания, которыми делятся эти выдающиеся люди, не книжные. Я бы сравнил их с музыкой, звучащей для тех, кто умеет ее расслышать, почувствовать. И роль Черчилля важна. Ведь Черчилля, как Иисуса Христа, все знают! Между прочим, впервые в жизни я играл персонажа, который старше меня аж на 30 лет, и на 30 килограммов толще.

- С первого появления на сцене вы – вылитый Черчилль. Удивительное перевоплощение. Невольно думаешь: выпускники мхатовской школы творят чудеса.

- Приятно это слышать. Я старался. Мы все старались. Считаю, что спектакль «Аудиенция» очень нужен современному российскому театру, пребывающему в состоянии глубокого духовного кризиса.

- Все говорят о взлете российского театра. Где же кризис?

- Я болен, счастливо болен театром 30 лет. Именно театр для меня – любимое дело. У меня есть свой театр. И я впервые за последние 20 лет вошел в спектакли репертуарных театров. В репертуарном театре На Малой Бронной я играю в спектакле Сергея Голомазова «Салемские ведьмы», а в проектном театре Наций - в спектакле «Аудиенция». Зритель тратит на то, чтобы прийти в Театр, деньги, причем немалые, и время жизни, которое уже не вернешь: прожито. Плюс зритель, входя в Театр, открывает ему свою душу. И хороший Театр должен сделать зрителю «массаж души». А большинство «современных» театров в эту живую душу плюют и гадят, и ничего кроме отвращения это не вызывает. К сожалению, «Дом 2» прямо торчит из большинства «современных» постановок.

- Что вы подразумеваете под «массажем души»?

- Это означает - вызывать у зрителя сочувствие, сопереживание, сострадание.

- Расскажите, как возникло сотрудничество с художественным руководителем театра На Малой Бронной Сергеем Голомазовым?

- Мы знакомы с юношеских лет. Вместе работали в театре имени Маяковского. Сергей Голомазов, как все мы, «скакал» артистом, хотя учился у Андрея Гончарова на режиссерском факультете. Сейчас нас судьба столкнула, что называется, нос к носу, и я очень доволен этим сотрудничеством. Голомазов сказал: «А, давай?». И я ответил: «А давай». Голомазов – мой режиссер, с которым мне очень легко, интересно, комфортно. Он разрешает мне предлагать, импровизировать, что я и делаю. Я сам режиссер и люблю, когда меня режиссирует мастер. Это при том, что к репертуарному театру, как я уже сказал, отношусь крайне осторожно.

- Что же вас не устраивает в репертуарном театре?

- Дилетантизм, профанация и мертвечина. И раздутые труппы театров.

- Ваш судья и представитель губернатора в спектакле «Салемские ведьмы» и Черчилль - слуги власти. Точнее, первый – слуга, а Черчилль – слуга Короля Георга 6 и его дочери Королевы Елизаветы Второй. Вы можете представить себя на их месте?

- Зачем мне представлять? Я - и есть Дэнфорт. Я - и есть Черчилль. Я – это они. Моя задача в том, чтобы персонаж стал не злым или добрым, а живым, правдивым. Моя задача, чтобы зритель, как у Пушкина «над вымыслом слезами облился». Спектакль – это вымысел, и моя задача заставить зрителя поверить персонажу и жить, и дышать вместе с ним.

- Михаил, после двух премьер зрители отмечали, что в своей игре вы на голову выше партнеров. Возможно, сказывается ваш голливудский опыт?

- Нет. В Голливуде мне тяжело. Я работаю на чужом языке, с инородной аудиторией. Да, мы похожи – две руки, две ноги, но ходили в разные детские сады, школы и воспитывались в разных социумах. Там я как телефон, который работает от батарейки. А в России я как электричество.

- Михаил, после двух премьер возникает ощущение, что вы – очень счастливый актер. Да?

- Я и человек счастливый. В моей жизни происходили разные события, и она не выглядит как клумба фиалок. Все гораздо жестче. Но я чувствую Провидение, которое держит меня на своей ладони. У меня живы родители, у меня прекрасные дети и уже есть внуки, и любимая женщина есть. И мне всего неполных 52 года, но я уже точно знаю, что я хочу делать в театре и в жизни, и как это делать. И у меня есть ученики…

- В таком случае вопрос из школьной программы: «Насколько для мира важны отношения России и Англии?»

- Крайне важны. Россия и Англия - две великие империи, которые и враждовали, и помогали друг другу во время войн. Нам необходимо существовать в созвучии. Мы – актеры, музыканты, художники пытаемся сблизить две страны. Только в этом политики люто мешают. Кроме ее Величества Королевы Елизаветы.

- Как лично вы относитесь к Королеве Великобритании?

- Я в составе съемочной группы юбилейного фильма про Джеймса Бонда «Умри, но не сейчас» был представлен Королеве. Все мы имели честь видеть и слышать королеву и вместе смотреть кино.

- Что вы почувствовали при встрече с королевой?

- Любовь.