Покупка бутылки крепкого спиртного, вероятно, вскоре станет сложным делом. Инициативы усложнить так или иначе продажу алкоголя следуют от народных избранников с завидным постоянством (чаще всего — от депутатов, представляющих Поволжье и Северный Кавказ).

На днях в Госдуме родилась очередная инициатива — повысить возраст продажи с 18 до 21 года. Статистика не дает четкого ответа, что происходит с рынком алкоголя: продажи за год в последнее время то растут, то снижаются.

Причем на цифры, которые можно принять за статистическую погрешность, — два-три процента. Такую динамику могут повернуть в свою пользу как сторонники запретов, так и полной либерализации рынка алкоголя.

Чуть ранее было предложено запретить продажу всего, что крепче пяти градусов, и вынести крепкое из популярных сетей в некие отдельно стоящие от жилых массивов магазины. Воображение авторов нарисовало нечто вроде алкомаркетов где-нибудь за МКАД. Наподобие известных мебельных магазинов.

Эти и другие инициативы в эфире сетевого вещания «Вечерки» обсудили собравшиеся эксперты.

Контрафакт

— Проблема в том, что такие законопроекты вносят люди, не разбирающиеся в проблемах отрасли, — убежден экс-депутат Госдумы и общественный омбудсмен в сфере акцизных товаров Виктор Звагельский.

Если авторы хотят вытащить магазины на пустыри, да еще и предлагают манипулировать временем их работы, как в Чечне, где алкоголь продают два часа в сутки, в русских регионах страны может произойти социальный взрыв, считает Звагельский.

По его оценке, авторы всех этих инициатив преследуют не только заявленную в пояснительных записках цель снижения алкоголизации общества. Они, считает эксперт, также хотят как-то пустить в дело накопившиеся запасы контрафактного спиртного.

По его данным, в стране четверть магазинов торгуют нелегальным алкоголем, в глубинке существуют и заводы, которые производят «теневые» водку и коньяк, в обход обязательных акцизов. Соответственно, отдельные алкомаркеты, если там такую продукцию найдут, будут просто штрафовать, а не закрывать.

Что, по мысли эксперта, приведет к тому, что к «потребителю хлынет контрафакт».

— Вы забыли, сколько у нас было смертей от отравления, когда отменили госмонополию на алкоголь? — спрашивает Звагельский. — Если последовать этой инициативе, то нас накроет вал опасной продукции. Мы получим огромное число пострадавших!

«Дать людям цель»

По мнению политолога Дмитрия Журавлева, в идее представителей ГД и ОНФ нет логики. Точнее, она вывернутая: «Давайте сделаем людям труднее, они поленятся дойти до магазина». Он напомнил, что любые запретительные программы в этой сфере заканчиваются резким скачком потребления.

— Скорее, все будет наоборот, — убежден политолог. — У человека появится цель — дойти до магазина. Если вспомнить сухой закон в США, ограничения в Финляндии или Швеции, реформы Михаила Горбачева в СССР, вывод можно сделать один: у пьющих появляются цель и состязание — «как добыть бутылку». В итоге ждет награда.

А государственная статистика непредвзято фиксирует рост числа пьющих и отмечает количество совершенных в пьяном виде преступлений.

— Проблема пьянства стала болезненной в России с 1970-х и с тех пор не решается, — полагает эксперт ОНФ, доцент РАНХиГС Игорь Ефремов. — У нас пьют не столько процентов жителей, как в некоторых странах, но у нас выше градус. Пьют крепкое, это наследие «алкогольных бюджетов», которыми грешили в странах социализма. Тогда снизилась продолжительность жизни, но ее не смогли соотнести с алкоголем и как-то решить. Соответственно, проблема повышенной смертности мужчин от такого образа жизни у нас сохранилась. А в Финляндии и Норвегии, где вовремя разобрались с общественным здравоохранением, эту проблему смогли решить.

По словам эксперта, прямые и косвенные расходы государства тогда выросли из-за роста пьянства. В том числе из-за появления новых заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые до этого периода фиксировали редко.

Впрочем, не все видят проблемы алкоголизации людей и рынка спиртного с этой стороны. Так, глава Центрального совета объединения потребителей РФ Олег Ашурков резко выступил против «сказок» о формировании бюджета СССР из «водочных» доходов. По его словам, они составляли 3–4 процента госбюджета, а намеренно распущенные в перестройку слухи раздули это в десять раз.

Вопросы культуры

— Сейчас нет такой ситуации, чтобы выносить производство или продажу алкоголя в отдельные зоны, — полагает экономист Дмитрий Болкунец. — Но есть проблема контрафакта и проблема суррогата. Просто один наносит сильный вред здоровью, другой нет. Сейчас идет борьба с контрафактом, для этого создали акцизы, систему ЕГАИС, марки, алкоголь контролируют от линии до прилавка.

В то же время решение проблем не такое простое. Надо конкретно решать их применительно к жилому району. Например, если ограничивать продажу, то не только в магазине, но и в соседнем кафе, рюмочной. При этом надо для начала подсчитать, насколько процесс запрещения, ограничения связан со снижением ущерба здоровью. При этом надо развивать спорт, в том числе доступный подросткам и детям района или городка, отдельно работать над вопросами культуры здорового образа жизни и культурного питья спиртного.

— Полный вынос алкоголя из продовольственных магазинов я не поддерживаю, — говорит Дмитрий Болкунец. — Как компромисс между интересами здоровья населения и предпринимателями я предлагаю оставить в магазинах все до 18 градусов. Чтобы человек был вынужден делать выбор в пользу менее крепкого, это снизит смертность. Надо поддерживать то, что делают в Крыму и на Кубани, развивать культуру потребления вина.

Впрочем, такие предложения могут столкнуться с суровой реальностью: люди, привычные к крепкому, будучи вынужденными покупать крепленые вина, купят их в несколько раз больше, чтобы «догнать градус».

Здоровый и нездоровый энтузиазм

Политолог Дмитрий Журавлев также полагает, что такая идея не совсем верна. Необходимо сначала прививать людям потребление напитков среднего градуса, а затем вводить ограничения, предлагаемые ОНФ.

Эксперты отмечают, что полный запрет продажи алкоголя в городских массивах, а такие идеи также есть у законотворцев, не имеет смысла. Это сравнивают с запретом курения в аэропортах. Многие видели, как люди, вынужденные проводить в ожидании вылета несколько часов, курят в туалетах и технических помещениях. Схожей будет и реакция на полный запрет алкоголя. Кстати, это уже можно видеть в некоторых районах Кавказа. Излишнее рвение в следовании канонам религии дало обратный результат: кавказцы едут в более либеральные регионы России, чтобы «дорваться» до алкоголя.

— Любая предлагаемая система, включая отдельные магазины, — это огромные затраты, в том числе бюджетные, не окупаемые ничем, — полагает эксперт Виктор Звагельский. — А также это борьба против малого и среднего бизнеса, который во многом выживает на торговле алкоголем, особенно в регионах. Один удар уже был, когда в небольших магазинах запретили продажу пива.

По оценке общественника Олега Ашуркова, любые запреты и снижения приведут к «противоположной реакции». Он привел в пример массовые отравления смешанными спиртами, дешевым некачественным алкоголем, которые не раз происходили в прошлом десятилетии. И сейчас, по его словам, на рынке присутствует порядка 30 процентов контрафактного спиртного.

— Если же мы с таким энтузиазмом и народным задором начнем запрещать, то получим рост самогоноварения, выгонки домашних вин, настоек, а это не пополнит бюджет и ударит по здоровью людей, — полагает глава Центрального совета потребителей России Ашурков.

Итог обсуждению подвел политолог Дмитрий Журавлев: самое важное — понимание людей, что у них есть возможность жить стабильно и на приличном уровне.

Если молодежь видит стабильность, у нее формируется здравый взгляд на алкоголь. И даже без направленной «бомбардировки» социальной рекламой.

НА САМОМ ДЕЛЕ

Многие сторонники (и даже часть противников) употребления крепких 40–45-градусных напитков говорят о некой «тысячелетней культуре» питья на Руси.

И ссылаются обычно на князя Владимира Киевского, что ввел христианство на Руси. По мнению таких «экспертов», даже православная вера была принята во многом из-за «веселия пить».

Историки давно установили, что эта фраза — не более чем позднейшее дополнение летописей. А пить в России начали со времен Ивана Грозного (XVI век), открывшего «царевы (государственные) кабаки», где продавалось «хлебное вино», то есть водка.

До конца XIX века в России пили преимущественно спиртное домашнего или местного «курения». Градус (процентное содержание спирта в воде) составлял 32–60 в зависимости от сорта. Водку в то время получали методом дистилляции (как сейчас виски и ром), а не ректификации, как это происходит теперь.

Читайте также: Правда и легенды о детоксикации