Мир дорогих реплик. На каких предметах роскоши наживаются мошенники, изготавливающие их

В понедельник, 18 мая, заммэра столицы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Владимир Ефимов сообщил, что торговля через интернет выросла почти на 40%. Вместе с рынком по всему миру растет и число подозрительных товаров. Как подделываются дорогие бренды, как не путаться в понятиях «фальсификат» и «контрафакт» и почему многие с большим удовольствием покупают реплики дорогих брендов. В этом «Вечерняя Москва» разобралась вместе с экспертами.

Казалось бы, современный уровень технического контроля должен был научить человечество отличать, образно говоря, конфетку от подслащенной несъедобной субстанции, завернутой в красивую обертку. Но нет — оборот контрафактной и пиратской продукции в мире, согласно данным Организации экономического сотрудничества и развития, за минувший год превысил все разумные пределы, достигнув $460 млрд. В Евросоюзе, по разным источникам, эта цифра колеблется в пределах 400 млрд евро в год, в России — порядка 40 млрд евро.

Люкс спасает маркировка

Дорогие бренды — наезженный конек для прохиндеев. Хотя это не значит, что им невыгодно наводить доверчивому потребителю в буквальном смысле тень на плетень, стоящую копейки. Тем не менее люксовая одежда и обувь, парфюмерия и косметика, а также аксессуары роскоши (сумки, часы, и т.д.) остаются в центре их пристального внимания.

В одном из агентств по комплексной защите брендов в интернете (BrandMonitor) уже несколько лет подряд отмечают годовой оборот незаконного сегмента рынка товаров премиум-класса в пределах 280 млрд руб. Для сравнения: легальная часть рынка не значительно, но ниже — порядка 250 млрд руб.

Юрий Вопилов, генеральный директор агентства, отмечает две основные тенденции для подделок данного уровня. Первая — это стремление облечь в более респектабельный статус контрафактную продукцию за счет использования продавцами терминов «реплика», «премиум-копия», «реплика класса А+». На самом деле эти термины никак не гарантируют более высокого качества и используются для введения покупателей в заблуждение. Вторая тенденция: миграция продавцов подделок в новые каналы онлайн-торговли. Это — социальные сети и мессенджеры.

— Здесь постоянно появляются, — подчеркивает гендиректор агентства, — новые публикации и группы, предлагающие к покупке контрафактную продукцию известных брендов. Большинство из них при этом и не скрывают, что реализуют неоригинальную продукцию.

Что касается того, какие товарные категории премиум-класса чаще всего страдают от контрафакта, то, по словам Вопилова, данные их исследования показывают, что чаще всего подделываются категории одежды для повседневного использования — это футболки, кроссовки, сумки и джинсы.

Системность и разветвленная структурированность нарушителей стандартов торговли, прав потребителей и авторских прав вынудили и правоохранителей, и тех, кто покупает товары (а к таковым можно отнести практически все население), устраивать Форумы по противодействию контрафакту уже ежегодно. Последний из них по времени состоялся в ноябре 2019 года в Ереване.

Глава Минпромторга России Денис Мантуров накануне мероприятия настроен был более оптимистично, чем основная часть его участников, и привел сведения, что в сфере российской легкой промышленности, например, нелегальный рынок контрафакта с 2015 по 2018 год сократился на 13%.

Действительно, в настоящее время уже можно говорить о первых плодах введенной в 2016 году маркировки на такую категорию товара, как меховые шубы. По данным Минпромторга, показательна динамика — лишь за первые 5 месяцев первого года функционирования маркировки объем розничной реализации меховых изделий поднялся к отметке 49 млрд рублей, — а это 5-кратное превышение данных в сопоставлении с предшествующим годом.

Таким образом, на рынке совершенно спокойно, легально заработало свыше 13 тысяч участников оборота шуб; было промаркировано более 7,5 млн товаров.

Среди явных плюсов отечественной системы маркировки, которые на форуме озвучили представители Минпромторга, — это задействованный механизм идентификации каждой единицы товара специальными цифровыми кодами, защищенных криптографией.

Так что Россия в плане контроля над мошенниками в этой сфере уверенно ведет за собой и страны ЕАЭС (Евразийский экономический союз). И благодаря распространяемому опыту цифровой маркировки, по собственной оценке Евразийской экономической комиссии, контрафактных шуб и в государствах ЕАЭС стало меньше в 8–12 раз.

Купил подделку — ответь по закону

Председатель Союза потребителей России Петр Шелищ рассказал, что, оказывается, мошенники ориентированы не только на подделки класса «люкс». Один тип подделок «адресован» состоятельной части населения, другой — малоимущим.

— Мошенники научились «работать» на разные целевые аудитории, — поясняет эксперт. — Те, кто предлагает свой товар с учетом снижения потребительского спроса, следуют договоренности «по умолчанию»: продавец делает вид, что он продает брендовый товар, а покупатель делает вид, что он в это верит. Арифметический расклад обмана, подчеркивает Шелищ, таков, что если женщина заплатила за ту же сумочку (точнее, за подделанный бренд) 2 тысячи рублей, а сама торговая марка оценивается не меньше чем в 5 тысяч рублей, то это очевиднейший контрафакт.

Лет 10 назад во Франции ввели впервые в мире уголовную ответственность для покупателей, которые, зная, что приобретают заведомый контрафакт, тем не менее платили за него деньги. Жесткая мера, однако, имела исключение для тех, кто подобную покупку совершал впервые, будучи введенным в заблуждение «наперсточниками-продавцами».

По убеждению главы Союза потребителей РФ, сами владельцы и производители дорогих брендов должны решительней вовлекаться в борьбу с теми, кто беззастенчиво использует их марку. Правоохранители в одиночку тут никогда не справятся должным образом, если им не будут помогать сами правообладатели брендов.

— Ну, представьте себе, — говорит эксперт, — как полицейские отличат подлинную сумочку от ее фальсифицированной копии? Это же касается и парфюмерии, и косметики. А по существующим ныне процессуальным нормам уголовное дело они заводят только после (!) обращения правообладателя по поводу незаконного использования бренда. Поэтому у самих владельцев должна быть какая-то собственная компетентная служба, которая бы самостоятельно проводила мониторинг и отслеживала, что и как продается на рынке под видом их продукции.

А «рядовым» покупателям, советует Шелищ, не мешало бы сначала научиться различать контрафакт и фальсификат. Когда под видом сливочного масла вам продают маргарин на пальмовом масле — это фальсификат. А контрафакт, между прочим, не всегда подразумевает продажу уж совсем негодного товара.

— Вам могут продать под маркой, например, престижного коньяка, — предполагает эксперт, — нечто сделанное в каком-нибудь подвале в Подмосковье; но вы не только от него не отравитесь и не умрете, а, может, и получите удовольствие. Хотя экспертиза однозначно покажет несоответствие цены заявленному бренду и того левого коньячного спирта, который вы купили и выпили.

Нельзя не согласиться с Петром Шелищем в том, что трудность на сегодняшний момент проверки контрафакта дорогих брендов сопряжена еще и с тем, что формально торговля несет ответственность за то, что она продает. Но на деле крупные торговые сети ориентируются на реноме поставщика. Они, как полагает эксперт, не позволяют рисковать своей репутацией, — иначе останутся без сбыта. А вот через оптовиков, которые обеспечивают не крупные торговые сети, а небольшие магазины и рынки, — вот через них, к сожалению, и уходит вот эта подозрительная продукция. Там критерий один — поскольку потребительский спрос сжимается, то этот сегмент старается приобретать у поставщиков товар подешевле.

Искусство и исторические артефакты на продажу

Но, как показывает практика, когда дело касается арт-объектов и тех брендов, в чьем исполнении большую роль играет эстетическая составляющая, то и махинаторы в своих приемах по силе воздействия на жертв своего обмана становятся под стать художникам.

Арт-консультант Денис Лукашин говорит, что недобросовестные граждане, не имеющие никакого отношения к антиквариату и дорогостоящим произведениям изобразительного искусства, в последнее время проявляют изобретательность, делая ставку не на отдельных простаков, а вовлекая в сферу своей активности уже музеи с мировым брендом. Так, история с Гентским музеем (Бельгия) в этом плане очень показательна.

Началось с того, что в Гентском музее в 2019 году открылась выставка русского авангарда — Казимира Малевича, Натальи Гончаровой, Василия Кандинского, Лазаря Лисицкого.

По словам эксперта, выходец из России (пока он официально не обвинен) сформировал целую сеть, которая начала фальсифицировать едва ли не в промышленных масштабах (причем на территории нескольких европейских стран, а также в Санкт-Петербурге) культурные ценности — первую пятерку русских художников-авангардистов. Но даже эксперты, посетившие Гентский музей (а это учреждение государственное, а не частная коллекция), не могли сразу обнаружить, что в экспозиции присутствуют подделки.

— При этом оригиналы, за которые этот господин выдавал контрафакт, могли стоить миллионы долларов. Позже, после письменных претензий экспертов, был уволен директор Гентского музея, — рассказал эксперт Денис Лукашин, который консультировал тех, кто вел расследование этого дела.

Делец, в свою очередь, в публичном пространстве выдавал себя сначала то за дипломата, то за диссидента; и, в конце концов, сумел внушить директорату бельгийского музея свои благородные искусствоведческие намерения. Также выяснилось, что под его управлением работали «реставраторы», которые производили не только копии, выдававшиеся за оригинал, но также и всю документацию на те же картины Малевича или Кандинского. И «предприниматель» умудрялся по цене, соотносимой с оригиналом, реализовывать эти «картины» очень богатым людям Европы. Размах подделок, по информации Лукашина, дошел до того, что за работы авангардистов стали выдаваться всяческие бытовые предметы —вроде прялок и сундуков, якобы расписанных Малевичем.

Однако эксперты в области изобразительного искусства знали, что ничего подобного художник не делал. Хотя на начало расследования его герой настолько безнаказанно себя чувствовал, что создал в Бельгии благотворительный фонд, купил целый замок, где были размещены все эти подделки.

Также эксперты отмечают в последнее время некоторое оживление «моды» на иконы, когда жулики от искусства начинают снова их активно подделывать. Иначе говоря, находить старые иконы, не имеющие никакой ценности, или просто доски и дорисовывать на них что-то вроде древнерусских образов. До Андрея Рублева руки пока у них не дотянулись, но стало фальсифицироваться целое направление, популярное у ценителей этого жанра, — эмалевые иконы. Как раз тот их сегмент, который дороже остальных, и принялись энергично воспроизводить. Однако цены на иконы в прошлом году упали, и эта история приостановилась.

— Также, с чем я еще сталкивался на рынке, это, скорее, даже не подделка, — продолжает Денис Лукашин. — Это фактически попытки реализации предметов, которые были добыты в ходе военных действий.

Когда в Сирии начались бомбежки и появились первые беженцы оттуда, то в России одновременно с этим вдруг начало появляться большое количество якобы спасенных археологических артефактов: ножей, мечей, разнообразной утвари и т.д. Но в Москве «процесс не пошел». Тогда его творцы обратили свои взоры на регионы и начали налаживать его там, держа в своих головах неосведомленность на этот счет местной публики. Расчет таков: на периферии быстрее могут купиться на значимость и, что более важно для таких продавцов, на ценность (разумеется, в денежном выражении) подобных находок. Эксперт напомнил, что оборот археологических предметов согласно законодательству в РФ запрещен.

РЕПЛИКА

Марина Михейкина, культуролог, кандидат исторических наук:

Позаботимся о жертвах мелкого тщеславия

— Главная причина существования подделок — причем не важно, чего именно — людское тщеславие. Если это предметы потребления — одежда, драгоценности, «элитная» посуда, то тут все понятно. Люди хотят показать свою успешность, но на настоящие бренды или старину денег у них не хватает, поэтому довольствуются копиями. И рынок подделок будет всегда, поскольку людское тщеславие неистребимо.

Другой вопрос — подделка произведений искусства. Тут все тоньше, потому что есть две категории потребителей. Первая — это нувориши. Шубы, яхты, настоящие драгоценности у них уже есть, и этим никого не удивишь. Поэтому нужно выделяться обладанием ценностями духовными. А именно — произведениями искусства. Большая часть покупателей подделок — именно нувориши из разных стран. Вторая, более широкая категория потребителей фейковых картин, скульптур и прочего, — это обыватели, которые хотят показать свою «продвинутость». Придя в музей — когда они откроются — вы с удивлением обнаружите, что большая часть посетителей — люди явно не «музейные». Они не столько любуются произведениями искусства, сколько фотографируют себя на их фоне и тут же выкладывают в соцсети. Конечно, это мелкое тщеславие и ничего больше. Проблема в том, что до Лувра, Третьяковки или Музея современного искусства в НьюЙорке доберутся не все. Но ведь тщеславие требует выхода! Вот для таких людей и существуют передвижные выставки с «шедеврами мирового искусства», кочующие по городам. Иногда это да, вполне настоящие шедевры. Но нередко — их копии, подделки. Почему они существуют и плодятся? Во-первых, есть довольно широкий спрос, во-вторых, остро не хватает экспертов-искусствоведов, которые могли бы вывести жуликов от искусства на чистую воду. В-третьих, музеям и прочим выставочным площадкам в регионах нужно как-то зарабатывать, чтобы выжить. Поэтому время от времени они и принимают выставки то с русским авангардом, то с модерном, то с искусством итальянского Возрождения. И люди на эти выставки идут. Кто-то — удовлетворяя свои духовные потребности, кто-то — чтобы разнообразить досуг, а кто-то — ради демонстрации своей «продвинутости». Но, мне кажется, лучше все-таки сходить на выставку, чем провести время у телевизора.

СПРАВКА

Контрафакт (англ. counterfeit «подделка») — новый продукт, созданный на основе существующего оригинала с нарушением интеллектуальных прав; фальсифицированные потребительские товары. Различают несколько видов контрафакта.

Использование чужого логотипа или настолько похожего, что их легко перепутать между собой. Подделка внешнего вида товара, его дизайнерских решений. Это актуально для таких вещей, как предметы декора, мебель, одежда, наручные часы и т. д.

Незаконное использование мультимедиапродукции, книг и компьютерных программ — нарушение авторского права, например выпуск «пиратских дисков». Незаконное использование запатентованных технических решений.

КСТАТИ

На данный момент в Российской Федерации уже действует обязательная маркировка и в отношении табачной продукции, и лекарств, относящихся к программе высокозатратных нозологий (перечень дорогих и жизненно необходимых лекарственных препаратов).

Также стартовала продажа промаркированной обуви. В декабре минувшего года в нашей стране началась маркировка парфюмерной продукции, фотоаппаратов, автомобильных шин, некоторых видов одежды.

К 2025 году запланировано расширить список маркируемых товаров, в который будут включены и отдельные категории продовольствия.

Читайте также: Список подпадающих под налог на роскошь автомобилей расширили в России